Каталония состав населения: Население и этнический состав Каталонии на 2021 год — sp-love.ru

Каталония — где находится, численность населения, крупнейшие города, в чём конфликт с Испанией | Человек и мир

Если вы регулярно следите за новостями, то такой испанский регион как Каталония должен быть у вас на слуху. Каталонцы периодически заявляют о своём желании отделиться от Испании и тем самым вносят изюминку в политическую жизнь государства.

Давайте же вкратце разберёмся что это за регион и какова его история.

Находится Каталония на северо-востоке страны, на границе с Францией и Андоррой.

Каталония на карте Испании, взято с Яндекс.КартинкиИсторическая область Каталония, взято с Яндекс.Картинки

Каталония на карте Испании, взято с Яндекс.Картинки

Вообще, Каталония это историческая область, которая захватывает и часть Франции и Андорру, но с 1659 года она была разделена между испанским и французским королевствами.

Площадь Каталонии 32 108 квадратных километров, это чуть больше Курской и чуть меньше Тамбовской или Брянской областей. При этом население Каталонии 7.73 миллиона жителей, из российских регионов она уступает только Москве и идёт примерно наравне с Московской областью.

Крупнейшие города Каталонии это: Барселона — третий по величине город Европы не являющийся столицей государства (1.59 миллиона жителей), Оспиталитет-де-Льобрегат — пригород Барселоны (269 тысяч жителей), Бадалона — ещё один пригород столицы региона (223 тысячи человек), Таррасса — это уже не пригород, а город-спутник в 25 километрах от Барселоны (222 тысячи человек), Сабадель — также поблизости от столицы (207 тысяч жителей).

Таррагона — город на берегу Средиземного моря в 85 км к юго-западу от Барселоны (137 тысяч жителей) и Льейда (Лерида) — в глубине провинции, в 135 километрах на запад от столицы региона (140 тысяч жителей).

Карта северо-востока Испании

Немного истории

Территория Пиренейского полуострова обжита уже очень давно. Сюда приходили и отсюда уходили разные племена, многие эту землю завоёвывали и потом её теряли. Иберы, кельты, вестготы — кто только тут не жил. В средние века сюда из Африки проникли арабы включив бОльшую часть нынешней Испании в свой Халифат.

Испанская империя, как единое государство испанцев, появилось только после окончательного изгнания мавров (арабов) в 1492 году, когда объединились провинции Арагон и Кастилия. До этого страна представляла собой лоскутное одеяло разных графств, герцогств и королевств. Одним из них и была Каталония.

Надо отметить, что Каталония исторически больше находилась под влиянием империи франков, чем испанских королевств. Она не подверглась долгому влиянию арабского нашествия, а была освобождена ещё примерно в 800 году нашей эры. В 988 году Каталония получила статус автономии, став независимой от франков.

Закончилась вольная жизнь в 1714 году, в результате так называемой «войны за испанское наследство». Каталония там выступала на стороне проигравших и по итогам лишилась независимости и автономного статуса. Новый король (Филипп Пятый) начал строить унитарное государство. Конституция Каталонии была отменена, университеты закрыты, каталанский язык подвергся ограничениям (на нём запретили вести дела и преподавать в школах и университетах).

В середине 19 века в Каталонии начался подъём национального самосознания. С тех пор «борьба за независимость» носит перманентный характер.

Коротко о причинах противостояния

Основная часть испанцев — типичные южане, которым свойственна расслабленность и безалаберность. Каталонцы же считаются потомками германских племён (вестготов) им более свойственна немецкая педантичность. Каталония исторически была более развитым в экономическом плане регионом. У каталонцев есть свой (отдельный от испанского) язык и своя культура. Сейчас Каталония тоже является более развитым и преуспевающим регионом страны в финансовом и экономическом плане. Поэтому лозунг «хватит кормить ленивых испанцев» весьма популярен в этой провинции.

Быть ли Каталонии независимой?

Владимир Кара-Мурза: Накануне в Каталонии состоялся, по одним мнениям, референдум, по другим – опрос общественного мнения. Но в результате большинство населения высказалось за независимость своей области.

О том, быть ли Каталонии независимой, мы поговорим с Андресом Ландабасо, профессором Российского экономического университета имени Плеханова, исследователем Испании.

Андрес, насколько лукаво или, наоборот, слишком резко был сформулирован вопрос, вынесенный на референдум?

Андрес Ландабасо: Вопрос, вынесенный на референдум, я не считаю лукавым. Это тот вопрос, который был оговорен еще год назад, во время начала политического процесса, который происходил между представителями так называемых «каталонистов» и представителями центра. Чтобы было понятно, есть две стороны. Первая и основная сторона – это Мадрид и традиционалисты, фундаменталисты, выступающие за сохранение статус-кво. Другая сторона, которую представляет правительство во главе с Артуром Масом в Каталонии, то есть Барселону, – так называемые «каталонисты», то есть люди, которые выступают за самоопределение. То есть один из вариантов самоопределения – выход Каталонии из состава Испании.

Владимир Кара-Мурза: У нас на прямой связи – Владимир Гладышев, дипломат и адвокат, бывший сотрудник посольства СССР, а впоследствии России в Испании в 1989–1994 годах.

Владимир, насколько сильны были сепаратистские настроения, как бы мы сейчас сказали, или просто стремление к независимости Каталонии в бытность вашу дипломатом в Испании?

Владимир Гладышев: Некоторое стремление к независимости присутствовало всегда, и оно в достаточной степени искусственно подогревалось. У Каталонии достаточно длинная история стремления к независимости, хотя во многом и искусственная. Особенно пышным цветом это расцвело во время гражданской войны в Испании. Там был не очень симпатичный человек Компанис, который был председателем Generalitat de Catalunya. И потом была целая серия идеологических лидеров, которые очень последовательно и упорно добивались независимости.

Владимир Кара-Мурза: Давайте дадим слово Игнасио Ортеге, редактору агентства EFE в Москве.

Игнасио, почему Мадрид так упорно не желал этого референдума?

Игнасио Ортега: Я должен сказать, что не все, конечно, в Испании соглашаются с нашим правительством. Есть некоторые, которые хотели как в Великобритании: чтобы правительство разрешило Каталонии провести референдум. Но есть люди, которые не столько боятся, независимой Каталонии, а боятся, что сначала – Каталония, а потом – баски, Галисия… Я думаю, что ни общество, ни правительство сейчас не готовы к тому, чтобы была республика. Вчера организовали референдум. А кто участвовал в референдуме? Люди старше 16 лет. Ну, это несерьезно. Эмигранты тоже голосовали. В конце концов, проголосовало 30 процентов населения. Я думаю, что это нельзя назвать, как я прочитал в российских и международных СМИ, референдумом. Это не настоящий референдум. Я был в марте в Крыму, когда был референдум. Я не буду говорить, что солдаты были на улицах. Но в Крыму был намного более легитимный референдум, чем то голосование, которое было вчера в Каталонии. По крайней мере, это мое мнение.

Владимир Кара-Мурза: Давайте дадим слово Павлу Кудюкину, историку, бывшему замминистра труда в правительстве Гайдара.

Павел Михайлович, сумеет ли Каталония самостоятельно просуществовать экономически в том случае, если реализуются ее планы?

Павел Кудюкин: Каталония – один из самых экономически развитых регионов Испании. Душевой доход там лишь немногим меньше, чем немецкий. Но здесь нужно учитывать такую простую вещь. Да, Каталония платит в общеиспанский бюджет существенно больше, чем получает из него. И это объективная экономическая основа для сепаратистских настроений: давайте не будем кормить Мадрид, Андалусию и так далее. Но не учитывается при этом, что Каталония получает и выгоды от тех трансферов из общеевропейских фондов, которые получает Испания в силу того, что ее общий уровень социально-экономического развития ниже среднеевропейского. И если представить, что Каталония действительно стала независимым государством и вошла в Европейский союз, тогда встает вопрос: Каталония должна будет платить довольно существенные суммы в общеевропейские фонды. И встанет вопрос о том, не получится ли так, что Каталония либо вообще ничего не приобретет экономически, став независимым государством, либо, может быть, даже потеряет. Это надо просчитывать. И как я понимаю, сторонники каталонской независимости как раз таких расчетов не делали.

Владимир Кара-Мурза: Андрес, расскажите, пожалуйста, нашим радиослушателям, в чем своеобразие Каталонии как исторической области в составе Испании. Почему у ее населения из поколения в поколение сильна тяга к самостоятельности?

Андрес Ландабасо: До того как ответить на ваш вопрос, я хочу прокомментировать то, что сказал мой друг и давний знакомый Павел Михайлович Кудюкин. А именно, что расчетов «каталонистами» по поводу своего экономического будущего не сделано. Я думаю, что это не совсем точное замечание. Потому что написаны уже порядка 40 монографий именно по поводу экономического будущего Каталонии, расчеты такие давно есть. Более того, в 1976 году, когда Адольфо Суарес начал процесс регионализации, которым и является нынешнее состояние дел в Испании, в Каталонии, – в частности, это результат того процесса, который начался в 1976-1978 годах, когда это было закреплено в Конституции. Так вот, эти экономические расчеты есть, и они довольно подробные.

О чем они говорят? Они говорят о том, что Каталония – это страна, являющаяся 19 процентами объема ВВП всей Испании. Подсчитаны все 100 программ Европейского союза и 12 направлений структурных фондов ЕС, под которые подпадает Каталония. И известно, что Каталония получает меньше 30 процентов совокупности всех отчислений, которые идут, скажем так, в федеральный центр, а затем и в ЕС. Таким образом, экономическая ситуация выглядит довольно грустно для каталонцев. Все это подсчитано, взвешено и так далее.

При каких обстоятельствах могли бы каталонцы смириться с нынешним положением дел? А именно отчислять больше, чем получать. Они могли бы согласиться, если их, каталонцев, краткосрочные экономические интересы были бы лишь краткосрочными, а в долгосрочном экономическом, в стратегическом плане они бы выигрывали. Вот тут можно было бы федеральному центру и Мадриду поиграть. А возможности для переговоров именно в этой сфере, в этой области – они есть. А именно можно показать на реалистичных цифрах, которые базируются на объективных показателях, что если рост ВВП в целом в Испании будет выше, то Каталония автоматически будет отчислять в федеральный центр по схеме бюджетного федерализма меньше. Таким образом, средств в самой Каталонии будет оставаться больше. Эти расчеты тоже есть, все это известно.

Что касается Каталонии как исторической области, как политической идеи и как экономической модели развития. Каталония – самобытная историческая область Испании. Никогда в новое время Каталония самостоятельным государством не была, она всегда входила в Испанию. Господин Гладышев упоминал о том, что во времена республики 1936-39 годов Каталония имела автономный статут, то есть свой основной закон, по которому Каталония имела достаточно широкие и глубокие автономные права. Да, действительно, этот автономный статут существовал ровно столько, сколько просуществовала республика, и на этом все закончилось.

Каталония как самостоятельное государство с XVII века никогда не существовала. Почему в Каталонии существуют тенденции к самобытности? Потому что в Каталонии были запрещены: фольклорная, то есть национальная одежда, танцы, национальная каталонская еда. Был запрещен и каталонский язык, и прочие проявления национальной самобытности Каталонии. Заметим, что это одна из самых удивительных и потрясающих исторических культур Европы. Каталония дала многих композиторов, общественных деятелей, политических деятелей, философов, художников. Один Гауди чего стоит! Одним словом, это самобытная область, выдающаяся во всех своих проявлениях: культуры, политики и так далее.

С 1939 года до кончины диктатора Франко все вышеуказанные проявления были запрещены либо подавлялись. Причем подавлялись по принуждению, а в ряде случаев – с помощью насилия. А ведь люди, которые проявляли свои настроения, имеют на это право, потому что «глас народа – это глас Бога». И конечно, каталонцы – очень гордые и очень самобытные люди и древние жители Европы, они это понимают и чувствуют. И то, что мы сейчас наблюдаем, – это удивительный феномен в Европе и, конечно же, в самой Испании, это результат длительного, в течение трех поколений подавления национального самосознания. Поэтому это еще и урок для тех людей, которые стоят на позициях традиционализма и великодержавного шовинизма, которые в своей массе находятся, конечно, не в Каталонии, а в других частях Испании, в частности, в Мадриде. И это урок тем, кто может все время поглядывать на другие формы подавления самосознания – такие, как полиция, войска и так далее. Поэтому наступать еще раз на грабли я бы не советовал.

Что теперь делать с результатами так называемого опроса общественного мнения? Почему я говорю «так называемого»? Потому что это действительно был всего лишь опрос, не имеющий, конечно же, юридических последствий. Но заметим, что он был не первый, была уже целая череда подобных плебисцитов в той или иной форме. Но ясно одно: что большая часть населения Каталонии уже не хочет жить по экономической и политической модели, которая существовала до сих пор. Поэтому вопрос к политикам, как в Барселоне, так и в Мадриде: за это население и платит им налоги, на то они и политики, чтобы оформить те результаты и сложившееся положение дел. В каком виде это будет оформлено? Возможно, это будут более расширенные автономные права Каталонии – как в части политики, так и, конечно, в части экономики. Один из вариантов пути, по которому можно идти, я уже назвал.

Существуют три сценария. Сценарий первый – это выборы в каталонский парламент 2016 года. Тогда парламент Каталонии может выдвинуть свои варианты, они уже есть, они описаны и известны общественности. Второй вариант – в этом году будут выборы в федеральный парламент в Мадриде, и большая часть «каталонистов», конечно, будут представлять ту позицию, которая сложилась в Каталонии сейчас, и через этот канал будут продвигаться формулы и модели закрепления нынешнего статус-кво. И третий сценарий – это то, что уже вчера и сегодня сложилось в Каталонии. Политические партии – от Esquerra Republicana до радикальных националистических, сепаратистских организаций – уже завтра будут настаивать, на углублении и развитии ситуации в сторону немедленного выхода Каталонии из состава Испании.

Владимир Кара-Мурза: Владимир, вы бывали в Каталонии, разговаривали с местными жителями. Как вы думаете, что более всего тяготит их, что их не устраивает в едином государстве с Мадридом?

Владимир Гладышев: Тут ситуация достаточно сложная. Нельзя сказать, что всех тех, кто живет в Каталонии, не устраивает ситуация с Мадридом. На последних выборах 2012 года – потому что понятно, что вчерашний опрос не имеет ни юридического, ни морального веса! – партии, которые выступали за независимость, набрали чуть меньше 50 процентов голосов. Это не очень много. Во вчерашнем опросе участвовали 32 процента избирателей. Для сравнения: в последнем референдуме в Квебеке участвовали 93 процента, в Шотландии – 85 процентов населения. То есть если считать, что избирателей в Каталонии примерно 6 миллионов, то вчера за независимость высказались 1,7 миллиона. Цифры условные. Референдум этот, или опрос, был странным. Как сказал сегодня представитель Народной партии, мог прийти «Губка Боб Квадратные Штаны» и проголосовать 16 раз подряд, но никто бы на это особого внимания не обратил. Контроля за списками не было. Был, скорее, праздник единомышленников, которые в Каталонии, в общем-то, находятся в меньшинстве.

У всех совершенно разные причины любить или не любить Испанию, желать или не желать остаться в Испании. Экономические причины, конечно, существуют, но они опять-таки сложнее. Да, традиционно Каталония, как и Страна Басков, были экономически развитыми областями. И понятно, что отделяться всегда хотят богатые, а бедные не хотят отделяться. Ни Эстремадура, ни Андалусия не хотят отделяться. Но в настоящее время ситуация более сложная. Есть огромный дефицит регионального бюджета. То есть Convergencia i Unio и другие партии тратят много денег на популистские проекты, которые не дают экономической отдачи.

Второй момент. Уровень коррупции, о котором в Каталонии говорят сейчас, достигает, наверное, мексиканских масштабов. Недавно был скандал с семьей Жорди Пужоля, который правил в Каталонии с 1980-го по 2003 год. Оказалось, что у него значительно больше миллиарда евро на счетах в Швейцарии. Он объяснил, что это он в свое время получил по наследству. Но мало кто ему верит.

Третье. Каталония становится все менее привлекательной для международных компаний. Последние цифры: в одном Мадриде примерно столько же штаб-квартир международных корпораций, как во всех провинциях Каталонии. А по количеству тех доходов, которые получают корпорации, и того, что они тратят, один только Мадрид намного опережает Каталонию. То есть да, Каталония – экономически развитая область, но ее развитие идет вниз, под уклон. Что-то неладно в каталонском королевстве, не очень радужная там ситуация.

Культурная политика имеет огромное значение. У Каталонии есть огромное количество культурных ориентиров: от сарданы до Карлоса Сафона, каталонского писателя, который сейчас известен во всем мире, в том числе и в России. Эдуардо Мендоса – замечательный писатель. Есть и другие каталонские авторы. И музыка замечательная в Каталонии. Но опять-таки для огромного количества людей, особенно для интеллигенции со старыми корнями в каталонскую культуру, это чрезвычайно важно. Действительно, во времена Франко на определенном этапе культура была запрещена. А во время нормализации режима народная каталонская культура уже была разрешена, можно было и сардану танцевать. Но память, – когда ты танцуешь сардану, тебя за это могут посадить в тюрьму, – конечно, остается надолго. И некоторой переадресацией трансферов эту проблему не решить. Эта генетическая культурная память, конечно, с каталонцами останется надолго. И даже если эти люди будут в меньшинстве, они все равно будут локомотивом сепаратизма.

Владимир Кара-Мурза: Игнасио, какие рычаги влияния на ситуацию остаются в руках Мадрида? Может быть, как-то расширить национально-культурную автономию, образование на местном диалекте?

Игнасио Ортега: Я вынужден напомнить, что когда мы говорим, что не разрешали культурную составляющую, это было и в Стране Басков, и в Галисии, а не только в Каталонии.

И что может сделать Мадрид? Мы знаем, что два раза они организовывали референдум. Насколько я понимаю, Конституция не предусматривает того, что часть страны уходит. Поэтому они разрешили референдум. Очень многие, в принципе, хотят быть независимыми. Но референдум организовали и проиграли. Я думаю, если в Каталонии проголосовали все, кто хотел, но проиграли, – это укрепляет Испанское государство. А Испания должна быть лучшей страной. Если Испания будет богатой, если в Испании будет не столько коррупции, сколько сейчас – каждую неделю у нас новые случаи коррупции, и это ужасная беда! – я не думаю, что Каталония захотела бы уйти от Испании.

Неважно, что говорят по поводу культуры, по поводу независимости. Там живет очень много людей не из Каталонии, а из Эстремадуры, из Андалусии, из Галисии. Это 3 миллиона человек, может быть, немножко меньше. И я не уверен, что они голосовали за независимость. Поэтому я не думаю, как говорит пресса, что сейчас Мадрид проиграл. Я думаю, это была немножко показуха. Голосовали 2 миллиона, а могли голосовать 6 миллионов. Я думаю, что у президента Мариано Рахоя есть еще немало рычагов. И самый важный рычаг – это то, что меньше 2 миллионов голосовали за независимость. Я не вижу, что здесь Каталония выиграла, а Испания проиграла. Это мое мнение.

Владимир Кара-Мурза: Павел Михайлович, вы видите угрозу целостности Испании после прошедшего референдума или, как считает Андрес, опроса общественного мнения?

Павел Кудюкин: Это, действительно, все-таки не был референдум – ни юридически, ни фактически. Это было, скорее, консультативное голосование, где приняло участие заметно меньше половины жителей Каталонии, имеющих право голоса. Конечно, будут через какое-то время опубликованы более подробные данные по структуре тех, кто пришел выразить свое мнение. Будет очень интересно посмотреть их этнический состав: сколько там каталонцев, а сколько мигрантов из других регионов Испании, потомков таких мигрантов, а они составляют более половины населения Каталонии. Хотя какая-то их часть тоже выступает либо за существенное расширение автономии, либо за независимость.

Само по себе вот это голосование, или опрос, конечно, угрозы единству Испании не создает. Это, скорее, некоторый аргумент в политических спорах. Причем с обеих сторон будут пытаться обернуть это в свою пользу. Со стороны Мадрида будут говорить: вы видите, это гораздо меньше половины. А со стороны «каталонистов» будут говорить: из тех, кто пришел, подавляющее большинство высказалось за независимость. Это, я думаю, будет достаточно длительный торг, где будут разные аргументы, и возможны разные результаты. Наверное, произойдет некоторое расширение каталонской автономии. Хотя она и так достаточно широкая. В области культуры там давать буквально нечего. Там и так каталанский язык, по сути дела, является основным языком культурной жизни и образования. Можно дать, конечно, право использовать большую часть налоговых поступлений, собираемых на территории Каталонии, в самой же Каталонии, но тут уже начинаются сложные проблемы.

Вообще тут более широко надо ставить вопрос – о будущем Европейского союза, в какой мере он будет двигаться в сторону общеевропейской федерации, и что будет составными частями такой федерации. Собственно, с 70-х годов поднимается вопрос о строительстве «Европы регионов». Вопрос о роли регионов в единой Европе, в федеративной Европе существует. Ведь проблемы с недовольством экономически развитых регионов тем, что они выступают донорами из своих национальных бюджетов и бюджета Евросоюза, существуют не только в Испании. Даже в ФРГ (уж куда более благополучнее), там ведь тоже лишь две федеральных земли – Бавария и Рейнланд-Пфальц – являются основными донорами и федеративного бюджета, и, в общем-то, Евросоюза. И там тоже есть недовольство этим. Правда, до сепаратизма не доходит. Но кто знает, что будет лет через 5-10?..

Владимир Кара-Мурза: Андрес, а как относится население Каталонии к государственному устройству Испании? Всех ли устраивает нынешняя династия, монархическое устройство? Или у них есть какие-то альтернативы?

Андрес Ландабасо: Исторически в Каталонии преобладают, конечно, республиканские настроения. Потому что в Каталонии основная часть политической элиты вышла из республиканских партий. Основных политических партий Каталонии – 17, из них 15 политических партий – чисто республиканские, как правящие Convergencia, Unio, это коалиция – Convergencia i Unio. Остальные 13 крупнейших политических партий Каталонии являются республиканскими партиями, то есть выступают не за монархию, а за республику. И только две партии из 17 крупнейших согласны с существующим статус-кво, а именно – испанской монархией.

Но надо заметить, что и каталонцы, и баски, и галисийцы, и представители других политических организаций, других 17 автономных областей Испании, в 1976-1978 годах, когда создавалась нынешняя формула политического устройства во главе с монархом, эта модель руками выдающегося политического деятеля той поры герцога Адольфо Суареса и самого короля Хуана Карлоса закрепляла существование 17 президентских и парламентских республик в рамках единой монархии. Вот такая самобытная страна – Испания. То есть монархия – для внешнего мира, но внутри политического, государственного устройства – ярко выраженные 17 президентских, а в ряде случаев, как ни странно, парламентских республик. И сейчас Каталония – это республика во главе с руководством, Generalitat. Все это задумывалось на этапе формирования современного Испанского государства, которое называется El Reino De España – Королевство Испания.

Владимир Кара-Мурза: Владимир, может быть, ослабла династия, какой-то единый монархический центр, который привел к росту сепаратизма, и сторонники независимости решили воспользоваться этой ситуацией?

Владимир Гладышев: Я думаю, что в этом, конечно, есть определенный смысл. Действительно, династия в настоящее время ослабла. Там было несколько скандалов. Причем скандал с принцессой и ее мужем вышел на передовицы газет. И это, конечно, ослабляет монархию. Монархия по Конституции 1978 года является символом единства Испании. Именно поэтому боевики из баскской организации ETA всегда пытались организовать покушение на короля. Король – это символическая фигура, принципиальная его роль – это символ единства Испании, который не дает 17 автономным сообществам отделиться от Испании.

В настоящее время вроде бы все сходятся на том, что нынешний король Филипп ведется себя правильно. Он стремится к поднятию престижа монархии. Но республиканские настроения все равно достаточно сильны, особенно среди левого спектра. Опять-таки ситуация имеет некоторые нюансы. В принципе, большинство здравомыслящих людей как раз за монархию.

Владимир Кара-Мурза: Игнасио, пострадал ли авторитет монархии в связи с последними событиями этого года? И как это сказалось на результатах опроса в Каталонии?

Игнасио Ортега: Действительно, монархия очень сильно пострадала в последнее время. Но когда были демонстрации в Мадриде, да и не только в Мадриде, было несколько десятков тысяч человек, которые выступали за республику. Я тоже за республику, но я не вижу, что общество к ней готово. Потому что на демонстрациях звучат лозунги про Испанию 30-х годов, а после этого была гражданская война. И люди, которые защищают республику, говорят про республику, которая была. А та республика, которую они защищают, закончила очень плохо. И руководитель Коммунистической партии Сантьяго Каррильо, который недавно умер, говорил, что Испания не готова к республике. И я считаю, что Хуан Карлос поступил очень смело, решив отойти в сторону, чтобы дать шанс сыну, другому поколению Испании, стать королем. Я думаю, это очень хороший шаг. Ну, может быть, через 20-30 лет Испания будет готова к республике. А сейчас, я думаю, она не готова.

Владимир Кара-Мурза: Павел Михайлович, ощущается ли в связи с итогами референдума то, что до сих пор не до конца преодолены последствия гражданской войны, еще жива память о тех временах, и она иногда прорывается?

Павел Кудюкин: Вообще-то, память о гражданской войне, насколько я понимаю, в Испании, скорее, выступает некоторым сдерживающим фактором. По крайней мере, в процессе демократического перехода второй половины 70-х годов гражданскую войну очень часто вспоминали представители разных политических сил. И всегда ее вспоминали в том контексте, что «мы не хотим повторения». Хотя какие-то исторические последствия этого страшного раскола испанского народа, конечно, прослеживаются. Характерно, что когда по карте Испании раскладываешь первые демократические выборы 1977 года, – где проголосовали за левых и левоцентристов, за правых и правоцентристов, – эта граница проходит почти там же, где проходила линия фронта в 1936 году. То есть традиции левой и правой испанской культуры оказались удивительно устойчивыми и не были стерты годами франкизма.

Сейчас, я думаю, это сказывается в меньшей степени. Испанское общество стало более однородным. В том числе и включение Испании в Евросоюз, несомненно, повлияло на социальную и политическую модернизацию страны. Естественно, испанцы помнят, на чьей стороне воевали их деды и прадеды. И это, наверное, сказывается в политической жизни, хотя уже не столь абсолютно, какой политический выбор делают испанцы. Гражданская война действительно была страшной и кровопролитной, если учесть соотношение жертв и населения страны. И испанцы не хотят повторения чего-то подобного. С другой стороны, такое ощущение, что они уже и не очень этого боятся, потому что понимают, что ситуация совсем другая.

Владимир Кара-Мурза: Андрес, какая тенденция с годами берет верх в Европе: то ли обостряется сепаратизм, то ли, наоборот, народы все больше чувствуют свое единство? Это же противоположные тенденции, и обе должны быть прогрессивными, но они противоречат друг другу.

Андрес Ландабасо: Две тенденции существовали всегда, с момента образования в 1951 году сначала Объединения угля и стали, затем Европейского экономического сообщества, а затем и Европейского союза. Так как Европейский союз – это образование, если говорить об экономическом аспекте, основанное на формуле бюджетного федерализма. Что такое «бюджетный федерализм»? Это когда накопленные ресурсы в центре, то есть в Брюсселе, направляются не в национальные столицы для распределения, а именно Берлин, Мадрид, Париж, Лондон, Стокгольм и так далее, – а направляются уже в столицы национальных регионов. Если брать пример Испании, в столицу Каталонии – Барселону, в столицу Андалусии – Севилью, в столицу Страны Басков – Виторию и так далее. И по такому же принципу ресурсы, идущие в обратную сторону, тоже направляются в Брюссель. То есть распределение и взаимоотношение «центр – периферия» идут уже не в той мере, как это было раньше, через национальные столицы, а через столицы регионов. Это первое. Таких регионов в Европейском союзе более 300. То есть сейчас по факту мы имеем дело не столько с Европейским союзом, по существу, сколько с «Европой регионов», как это строится на принципах бюджетного федерализма. Мы уже говорим, что регионалистская тенденция в Европе побеждает.

Что касается политического аспекта этой ситуации, она не столь радужна и не столь однозначна. Политическое волеизъявление и политический decision making не проходят только по экономической плоскости. Они также проходят и по политической плоскости, а здесь все сложнее, как мы и наблюдаем в случае с Каталонией. То есть с Каталонией ситуация экономическая ясна и предельно однозначна, а ситуация политическая с Каталонией неоднозначна и неясна. То есть перспективы политические с Каталонией весьма сумрачны и покрыты флером неизвестности. В то время как экономическая ситуация с Каталонией ясна: чем меньше Каталония будет отправлять в центр, тем больше она будет оставлять себе.

Каковы источники валютной выручки или экономических и материальных ресурсов в Каталонии? Первое – это весь комплекс финансовых поступлений из Европейского союза. А это 100 программ и 12 структурных фондов. Второе – это собственные доходы Каталонии от торговли, туризма, промышленного производства и так далее. И третье – это отчисления из центра. А политический диалог между Мадридом и Барселоной не прекращен. И «каталонисты» настаивают на том, чтобы эта формула экономических взаимоотношений с Мадридом была изменена в пользу Каталонии.

Поэтому вопрос ваш о том, каковая тенденция побеждает в Европе – регионалистская, то есть та, которая складывается в пользу более 300 регионов Европы, либо в пользу наций и государств, или государств-наций, то есть единых государственных образований по типу фон Бисмарка, – такой тенденции однозначно мы не видим. Это две тенденции, которые сосуществуют комплементарно и добавляют друг друга.

Владимир Кара-Мурза: Владимир, должно ли состоявшееся голосование встревожить Страсбург и Брюссель? И пойдут ли еврокомиссары навстречу Каталонии, ее проблемам? Может быть, увеличить квоты на ресурсы, на производство?

Владимир Гладышев: Ситуация здесь тоже не очень однозначная. Официальная реакция сегодняшнего Брюсселя была очень сдержанная, было сказано, что это внутреннее дело Испании, которое должно решаться в ее конституционных рамках. То есть вроде бы позиция нейтральная, а на самом деле ссылка на Конституцию Испании означает, что Брюссель встает более на сторону Мадрида, чем на сторону Барселоны. Считается, что Каталония юридически может выйти из Испании только одним способом – полностью разрушив Конституцию 1978 года. Других вариантов у Каталонии нет.

Да, была, особенно в 90-е годы, идея «Европа регионов», и она до сих пор имеет, наверное, огромное количество сторонников в Брюсселе. И Брюссель в перспективе видит именно «Европу регионов», то есть окончательное разрушение национального государства и сосредоточение всей власти в руках комитета старейшин, мудрецов. Их никто не выбирает, они просто лучше всех знают и спокойно руководят, возможно, через формальные, декоративные институты. Эта тенденция, конечно, продолжается. Но в настоящее время в большинстве западноевропейских стран идет волна так называемых новых правых, правого популизма. И это является реакцией на идею «Европы регионов». Поэтому в настоящее время Брюссель не педалирует идею «Европы регионов», потому что она вызывает большое противодействие у значительных слоев населения. В Испании такой «правой популистской» партии пока в таких масштабах нет, но есть очень интересная партия Vox. Это пока маленькая партия правых интеллектуалов. Она, конечно, не имеет такой поддержки, как партия Рodemos, но, может быть, как раз за ней будущее.

Владимир Кара-Мурза: Игнасио, какие выводы сделает Мадрид из произошедшего? И как он поступит при попытке провести легитимное голосование? Может ли быть ввод войск в Барселону? Встревожила ли эта ситуация официальные власти страны?

Игнасио Ортега: Есть такие консервативные люди, которые хотели, чтобы закрыли школы и места, где будет проходить голосование. Но Рахой – очень консервативный и очень спокойный человек, он решил этого не делать. Я думаю, что единственная альтернатива – это изменение Конституции. Есть люди, которые думают, что Конституция – это святое, ее нельзя трогать. Есть люди, которые боялись, когда умер Франко, что будет опасность повторения гражданской войны. Я думаю, такой опасности уже нет. Поэтому надо изменить, конечно, Конституцию, дать больше прав не только баскам, не только Каталонии и Галисии, но вообще всем 17 областям, которые существуют в Испании. И Испания, как страна, как государство, будет более привлекательной. Я думаю, что если, например, Рахой через два года проиграет выборы, если победят социалисты, я уверен, что будет изменение Конституции. Другой альтернативы я не вижу.

Владимир Кара-Мурза: Павел Михайлович, этот урок для Мадрида может привести к тому, что сочтут необходимым провести референдум о сохранении целостности Испании? Помните, перед распадом СССР был референдум о едином обновленном Союзе…

Павел Кудюкин: Конечно, ситуация сейчас достаточно неопределенная и труднопредсказуемая. Многое будет зависеть от реакции Мадрида на то, что происходит в Каталонии, на то, могут ли возникнуть более сильные автономистские, а может быть, даже сепаратистские тенденции в других автономных сообществах. Дело в том, что Испания, формально не являясь федерацией, де-факто является не просто федерацией, а федерацией асимметричной. Как раз Каталония и Страна Басков обладают большим объемом автономных прав, чем другие автономные сообщества. Это было решено в результате региональных референдумов после 1978 года.

В принципе, действительно, Испания может пойти по пути изменения Конституции, более радикальной децентрализации, то есть расширения возможностей регионов в организации своей экономической, прежде всего, жизни. Правда, здесь сразу возникает проблема достаточно существенных разрывов в уровне социально-экономического развития, которые как раз выравниваются центром за счет перераспределения средств от более процветающих, более богатых регионов к более депрессивным, с одной стороны. С другой стороны, потоками трудовой миграции внутри страны. И все это очень сложный клубок. Но, в принципе, неразрешимых проблем, наверное, не бывает. У психологов есть хороший афоризм: безвыходная ситуация – это та ситуация, очевидный выход из которой для нас неприятен.

Население и демографические проблемы

Численность населения. Языки. На формирование испанской нации повлияли неоднократные миграции народов. Этнические и расовые отличия не препятствовали многочисленным смешанным бракам. Поэтому во внешнем виде испанцев и их культуре очень выражены афросемитские и арабские черты. Общее количество населения в 2004 г. составляло 40,3 млн. чел. Официальным языком провозглашен испанский (кастильский), его основу составляет испанская латынь с примесями лексики, заимствованной от мавров. В некоторых областях распространены местные языки: баскский (в Стране Басков и Наварри), галисийский (в Галисии), каталонский (в Каталонии), валенсийский (в Валенсии). В целом 35% населения страны разговаривают местными языками и диалектами. Демографические особенности. Ежегодный прирост населения является одним из самых низких в мире (0,15% в 2004 г.) из-за постоянного уменьшения уровня рождаемости (рождаемость — 10,1%, смертность — 9,63%). Средняя продолжительность жизни мужчин составляет 76,1 года, женщин — 83,4. Население Испании остается относительно молодым в сравнении с другими европейскими государствами, до 15% его составляют лица младше 14 лет, 17% населения — лица свыше 65 лет. Национальный и религиозный состав. Испания — многонациональное государство, однако признанное единой нацией, которая сформировалась из представителей разных исторических областей и родовых групп, основными из которых являются каталонцы (15,6%), андасусийцы (15%), кастильцы (11,1%), валенсийцы (9,7%), галисийцы (7,4%), баски (5,6%) и др. За пределами страны проживает свыше 2,7 млн. испанцев. Государственной религией Испании провозглашена римско-католическая (почти 95% испанцев — католики), есть небольшое количество протестантов, 450 тыс. мусульман и свыше 15 тыс. иудеев. Размещение населения. Показатель средней плотности населения Испании является одним из самых низких в Европейском союзе (78 чел/км2). Население распределено неравномерно по территории страны: наименее заселенными являются такие области, как Старая и Новая Кастилия, Арагон, Леон и Эстремадур, а плотнозаселенными — приморские провинции Каталония и Страна Басков. В городах проживает почти 77% населения страны. Найбильшими из них являются Мадрид (5 млн. чел), Барселона (2,8 млн.), Сарагоса (837 тыс), Валенсия (759 тыс), Севилья (683 тыс), Бильбао (370 тыс.) и др. В последнее время формируются агломерации, в частности большая Барселонская (приблизительно 4 млн. чел). До настоящего времени в городах сохранились достопримечательности римской и арабской архитектуры. Трудовые ресурсы. Трудовые ресурсы Испании в 2004 г. составили 19,3 млн. чел. Свыше 41% женщин работоспособного возраста работают или ищут работу. Часть занятых в сельском хозяйстве составляет 5% работающих, часть занятых в промышленности — 30%, в сфере услуг — 65%. С 1982 г. из- за расширения конкурентоспособности экономики, проблема безработицы обострилась. В 2004 г. в Испании насчитывалось приблизительно 4,9 млн. безработных, или 10% работоспособного населения. Свыше 45% безработных — молодежь в возрасте до 25 лет.

Демография в Испании 2017: «если ничего не менять, у нас будет самое старое население» — Иммиграционное право Испании

На картинке: население Испании. Слева — количество мужчин (в миллионах, соответственно возрасту), справа – количество женщин.

Каталония:

В Испании состоялось несколько встреч правительства и организаций, которые занимаются демографией. Эксперты в области иммиграции обсудили возможные последствия миграционных потоков для экономики и для эволюции населения Испании.

Выводы и проблемы демографии в Испании довольно интересны.

1. Низкий уровень рождаемости

Социолог Элиса Чулиа отметила, что приток иностранцев и отъезд коренных жителей Испании в другие страны сказывается на демографических проблемах в Испании: более чем в половине испанских автономий, основная отмечается низкий уровень рождаемости и старение населения страны.

К сожалению, я нашла только данные по соотношению пенсионеров (зеленый) и количеству детей в школе (красная линия), но тенденция сохраняется

2. Иммигрантов нужно больше!

Специалисты отмечают: В последние годы более низкими темпами, но иммиграция в Испанию продолжается. И сегодня очень важно, что местные жители понимают, что это явление не всегда имеет отрицательный характер.

По мнению заместителя директора Центра демографических исследований (CED) Андреу Доминго, в 2008 – 2015 годы Испанию покинуло почти 3 млн человек, и только 14 % из них – это испанцы.

По данным Национального института статистики (INE) на лето 2016 года в стране насчитывалось 4,39 млн иностранных резидентов. В основном это выходцы из Румынии, Марокко, Италии, Великобритании и Китая. Около 1,2 млн из них – нетрудоспособные (они младше 15 или старше 64 лет) из остальных 3 млн работают немногим более половины.

Большинство иностранных резидентов проживает в густонаселенных и экономически важных регионах страны, где экономическая обстановка позволяет найти работу в – Мадриде, Каталонии, Валенсии и Андалусии

3. Много пенсионеров

В последние годы Испания констатирует и тот факт, что уровень смертности в стране превышает уровень рождаемости. И дело не в плохой медицине – она в Испании находится на самом высоком уровне.

Но в Испании очень много пенсионеров. Причем многие из них – приезжие европейцы, которые приехали на пенсии насладиться мягким климатом и комфортом страны. И продолжительность их жизни – самая высокая в Европе.

На следующей таблице можно увидеть соотношение пенсионеров из Евросоюза в Испании к пенсионерам из других частей света:

Чиновники уверены: если не принять надлежащие меры, к 2050 году Испания займет второе место в мире(!) среди стран по численности населения старше 65 лет, уступая только Японии.

Это можно увидеть на карте, где синие провинции – это провинции со старым населением:

4. Испании нужно принять программы адаптации для иммигрантов

Социологи Испании отмечают высокий уровень адаптации иностранцев: около 75 % иммигрантов проживает в Испании более шести лет.

Основные страны — доноры иммиграции

При этом негативное отношение к иммигрантам снижается по мере восстановления экономики страны. Не так давно в Испании даже проходила волна митингов в поддержку иммигрантов.

Хотя в то же время местные жители считают, что в Испании слишком много мигрантов и они негативно влияют на рынок труда, отбирая рабочие места и снижая уровень оплаты. Исследователи полагают, что поможет решить эту проблему социальная интеграция иностранцев по примеру того, как это происходит в других европейских странах.

Чего ожидать в ближайшее время в связи с обсуждениями демографического кризиса в Испании?

Следует ожидать, что в ближайшие два года Правительство Испании разработает специальные программы адаптации иммигрантов. За это время нужно изучить опыт других стран.
Скорее всего, вернутся пособия на рождение ребенка. В Каталонии уже сейчас снова стали выплачивать 1500 евро, правда, только для матерей-одиночек.
Также вполне возможно принятие ряда законов по пенсионерам. Например, все чаще обсуждается, что финансирование обслуживания пенсионеров из Евросоюза должно быть возложено на социальные фонды страны, из которой он прибыл.

Следите за публикациями на Catalunya.ru – сайта, которые всегда публикует актуальную и правдивую информацию.

Ещё об иммиграции в Испании:

Каталония, Испания — Достопримечательности Каталонии

Каталония, Испания: где находится, достопримечательности, история, климат. Основные сведения, столица, население, главные города – в материале Eurotraveler.ru.

Каталония- это исторический регион в составе Испании. Обширная область, где проживает около 8 млн. человек и собирают больше всего налогов. Мощная экономика Каталонии и лидирующие позиции в сфере туризма питают небезосновательные претензии значительной, а может и большей части населения на самоопределение и независимость.

Ни один “правоверный” житель Каталонии не скажет, что он испанец, – обязательно назовет себя каталонцем. И разговаривать здесь предпочитают на местном языке, используя испанский по необходимости. Впрочем, так же поступают и в Валенсии. Чей язык по своей структуре очень схож с каталанским!

Общие сведения

Каталония – самый развитый в плане экономики исторический регион Испании и одна из 17 основных автономных сообществ этой страны. По этой причине он уже давно стремится к независимости, так как значительная часть его жителей полагают, что они достойны лучшей жизни.

Случайно или нет, но статистика утверждает, что Каталония – самое популярное среди иностранных туристов место в Испании. А ее столица, Барселона, – вообще “хот спот”. И потому барселонские власти стремятся ограничить число визитеров, а не привлечь новых. Постоянно повышая туристический сбор и объявив настоящую войну частным арендодателям жилья, работающим в “тени” и не желающим платить налоги.

Регион занимает территорию площадью 32 114 км², что делает его шестым по размерам в стране. По количеству жителей (под 8 млн. человек) он уступает только Андалусии (более 8 миллионов). Состоит из 4 провинций: Барселоны, Жироны, Льеиды и Таррагоны.

Каталония находится на северо-востоке Испании. На севере граничит с Францией и крошечным княжеством Андорра. До которого, кстати, из Барселоны можно добраться всего за 3.5 часа на машине или автобусе!

На западе область имеет общую границу с Королевством Арагон, на юге – с Валенсией.

Столица Каталонии — Барселона (~ 1.7 млн. жителей)

Протяженная, – почти 600 км – береговая линия, омываемая Средиземным морем, составляет славу Каталонии. Она знаменита такими приморскими городами как Салоу и Камбрильс, Таррагона и Ситжес, Льорет-де-Мар, Бланес, Розес, Кадакес. Вообще список мест, в которые можно съездить из Барселоны на день довольно обширен!

Наряду с двумя другими регионами (Страной Басков и Галисией) Каталония получила статус автономного сообщества автоматически (в 1979 году). Свод законов автономии гласит, что Каталония, как отдельный национальный регион в составе Испании, осуществляет свое самоуправление в соответствии с национальной Конституцией и местным уставом.

Подробнее про особенности местного самоуправления и важнейшие новости региона читайте на официальном сайте: catalangovernment.eu/catalangovernment/.

Претензии

Однако, эта область претендует на независимость иного рода — суверенного государства! В XXI веке центробежные силы только растут год от года и экономический кризис 2008 года подлил масла в огонь. Регион не желает мириться с положением финансового донора остальных, менее зажиточных, областей Испании. И настаивает на том, что должен сам распоряжаться собственными деньгами.

На повестке дня постоянно стоит и вопрос о референдуме по поводу независимости. Если правительство разрешит, а жители скажут «да», то на карте Европы может появиться новое и экономически весьма развитое государство! Вот только центральная власть с эти не согласна. И блокирует любые инициативы, направленные на проведение всенародного голосования.

Любопытно, что предупреждение Евросоюза, что Каталония в случае отделения от Испании перестанет быть частью ЕС, не пугает местное население. Поскольку оно уверено, что так или иначе сможет обеспечить себе достойное существование.

Главные достопримечательности Каталонии

Про то, что можно увидеть в Барселоне за несколько дней – с маршрутами, ценами на билеты и экскурсии – мы писали. Следовательно, не будем останавливаться на этом отдельно! В рамках этого материала мы упомянем о том, что можно или даже нужно посмотреть в Каталонии туристу. Или вернее так – на чем полезно акцентировать внимание!

Крупный город Таррагона славится неплохо сохранившимися античными памятниками древнеримских времен. И буквально обволакивающим своей аурой старым городом.

Очень красивы и необычны старинные кварталы Жироны. Которые, наверное, лучше осматривать вместе с экскурсоводом, – самостоятельно отыскать интересные факты об этом городе непросто.

Натуральное погружение в средневековую сказку обещает поездка в небольшой городишко Вик. Пожалуй, именно его мы бы рекомендовали посетить, если время вашего визита в Барселону крайне ограничено!

Не очень известен, но чрезвычайно фотогеничен городок Бесалу в Жироне – еще одна настоящая средневековая сказка. Его символ – древний мост, переброшенный через два рукава реки Флувия. Собирающимся заехать в Бесалу стоит включить в маршрут и Кастельфольит-де-ла-Рока. Небольшой скальный поселок в 13 километрах западнее.

Практически полностью сохранило оригинальный облик и горное селение Рупит. Высящееся на вершине базальтовой скалы километрах в 50 северо-западнее Бесалу.

В Фигерас, к северу от Жироны, едут главным образом для того, чтобы посмотреть театр-музей Сальвадора Дали. Посвященный жизни и работам этого неоднозначного испанского гения. Естественным продолжением подобной поездки станет и визит в приморский Кадакес. Где туристов встретит дом-музей Дали.

Курорт Салоу в сотне километров юго-западнее Барселона славится как один из самых оживленных на побережье Коста-Дорада. Российские туристы его любят особенно нежно! Вероятно потому, что отсюда так легко съездить посмотреть Барселону за 1 день!

Расположенный по соседству с Салоу тематический парк Порт Авентура известен далеко за пределами Испании.

Горнолыжный курорт Ла Молина всего в 2 часах езды от Барселоны – популярное место зимнего отдыха. Каталония, кстати, вообще центр горнолыжного отдыха в Испании.

Монастыри и деревни

Монастырь Поблет к северо-западу от Таррагоны был основан в XII веке и хорошо сохранился – видимо вел здоровый образ жизни))) Чем обратил на себя внимание ЮНЕСКО, включившего Поблет в список Всемирного наследия человечества.

Монастырь Монсеррат неподалеку от Барселоны также очень стар и крайне ухожен благодаря туристическим отчислениям. Вдобавок он находится в чрезвычайно живописной горной местности того же, кстати, имени.

Не так хорошо известна, как вышеупомянутые достопримечательности, деревня Сиурана в провинции Таррагона. Однако, это место предлагает сразу несколько развлечений.

Во-первых, деревня отлично сохранилась со времен раннего средневековья и является настоящим музеем под открытым небом. А во-вторых, местные скалы понравятся альпинистам и скалолазам. И просто любителям пеших походов по горам.

История Каталонии

Как и ряд других местностей на средиземноморском побережье Пиренейского полуострова, Каталония колонизировали древние греки. Которые изначально обосновались, впрочем, вокруг области Роз (современный муниципалитет Роз, Жирона). Наследовавшие грекам карфагеняне были хозяевами этих территорий до окончания Второй Пунической войны.

Саму Барселону основал карфагенский военный и политический деятель, Гамилькар Барке, отец известного полководца античности Ганнибала.

После поражения Карфагена эта местность, наряду с остальной частью Hispania, стала частью Римской империи. Tarraco (современная Таррагона) превратилась в столицу одной из трех римских провинций Испании (Hispania Tarraconensis).

После краха Римской Империи под натиском германских племен, область в течении четырех веков входила в вестготское королевство. А в VIII веке перешла под контроль арабов. Правда, ненадолго! После поражения войск эмира Абд эль Рахмана в битве при Пуатье во Франции в 732 году франки завоевали часть вестготского королевства. В том числе, и северную часть современной Каталонии.

На этих вновь захваченных землях король Карл Великий в 795 году основал Испанскую Марку. Призванную служить защитным буфером между арабской Испанией и королевством франков.

Независимость

Графы Барселоны до 987 года являлись вассалами французского короля. В 989 году они декларировали независимость от франков, а в 1137 в результате брака Рамона Беренгера IV с королевой Арагона Петронилой, образовался династический союз. Создавший так называемую корону Арагона.

В составе этого государства Каталония превратилась в значительную силу на морских путях Средиземноморья. Новые территориальные приобретения этой государственной формации (например, Валенсия, Балеарские острова, Сардиния, Сицилия, Корсика, Канарские острова) обеспечивали и новые рынки сбыта.

В составе Испании

В 1410 году король Арагона Мартин I умер, не оставив потомков и этот титул перешел к Фердинанду из кастильского рода Трастамара, ставшему Фердинандом I. Его внук, Фердинанд II, в 1469 году женился на кастильской королеве Изабелле I. Образовав то государство, которое сегодня понимается под названием Королевство Испания.

Первоначально Каталония сохраняла значительную автономию. Но с последовательной централизацией власти в руках короля, количество этих привилегий становились все меньше.

Это вылилось в ряд конфликтов местного населения с центральной властью. Самый острый и продолжительный случился во время войны за Испанское наследство в самом начале XVIII века. Каталония поддержала австрийского претендента на испанскую корону и в результате проиграла. В 1714 году ставший королем Испании Филипп V Бурбон отменил специальный статус региона.

Область стала крупным индустриальным центром во второй половине XIX столетия. В первой трети XX столетия неоднократно получала и теряла различные степени автономии – первый устав разработали во время Второй испанской республики (1931).

Современность

Победа Франко в результате гражданской войны принесла Каталонии лишь новые испытания. Поскольку тоталитарный режим подавил любой вид общественных действий, связанных с каталонским национализмом. Частью этой политики стало и запрещение на использование каталанского языка в государственных учреждениях.

После смерти генерала Франко (1975) и одновременно с принятием демократической испанской конституции (1978), Каталония вернула себе политическую и культурную автономию. До последнего европейского кризиса, сильно ударившего именно по Испании, регион считался одним из наиболее динамично развивающихся. С полным основанием его можно назвать экономическим центром Испании. А главный город и порт, прекрасная Барселона со всеми своими достопримечательностями, бульварами и пляжами — одно из главных туристических направлений в Европе.

Климат Каталонии

Области, лежащие на средиземноморском побережье, известные курортные побережья Коста-Брава и Коста-Дорада отличаются средиземноморским климатом. Во внутренней части региона климат немного менее мягок, отличается более суровыми зимами и жарким летом, так называемый континентальный средиземноморский.

В области, прилегающей к Пиренейскому хребту, господствует альпийский тип климат — в период с декабря по апрель здесь можно кататься на лыжах.

Погода в приморской части Каталонии почти идеально подходит для отдыха. На побережье лето сухое и умерено жаркое, морские бризы смягчают зной. И потому максимальная температура воздуха редко превышает +32-35 °C.

Климат внутренней части Каталонии летом более жарок и сух. Температура может достигать +35 °C, и даже + 40 °C. Ночи более прохладны, чем на побережье: средняя летняя температура: +14 °C — + 16 °C. Для внутренней части региона совершенно обычным делом являются сильные утренние туманы.

Зима в Каталонии может быть прохладной или даже просто холодной в зависимости от местоположения. В Пиренеях часто идет снег, иногда случаются снегопады и вблизи береговой линии.

Весна и осень здесь — обычно самые дождливые сезоны, за исключением пиренейских долин, где максимум осадков приходится на лето. Особенно охотно море штормит в ноябре и декабре, побережье страдает от ветра, дождей и снегопадов.

Транспорт

Крупнейшим аэропортом региона является барселонский Эль Прат. Также постоянно растет значение аэропорта Жирона-Коста Брава. Дислоцированного в 12 километрах юго-западнее города Жирона и в 97 километрах от Барселоны. Являющегося одной из баз известного «low-cost» перевозчика, ирландской компании Ryanair.

Аэропорт Реуса рядом с Таррагоной — центральный транспортный «хаб» всего курортного побережья Коста-Дорада. В сезон он является одним из самых загруженных в Испании.

Каталония стала первой областью Испании, получившей железную дорогу (1848 год). В настоящее время железнодорожное сообщение здесь развито очень хорошо. А в 2008 году закончили сооружение линии высокоскоростных поездов AVE, соединивших Барселону с Мадридом.

Сегодня ходят и прямые поезда Париж-Барселона, позволяющие туристам быстро перемещаться в пространстве. И за одно путешествие не только посмотреть два красивейших мегаполиса Европы, но накупаться и загореть.

Главной автомобильной дорогой региона была и остается Autopista del Mediterrani (АР-7), протянувшаяся от французской границы до Валенсии. С Мадридом Каталония соединена трассами АР-2 (платная) и А-2.

Правительство Каталонии начало готовиться к отделению от Испании

За отделение Каталонии от Испании проголосовали 90% пришедших на избирательные участки в день референдума, или 2 020 144 человека. Это объявил представитель правительства региона Жорди Туруль. Президент женералитата Карлес Пучдемон заявил, что «в этот день надежды и страданий» население Каталонии заслужило право на независимое государство – республику, передает Reuters. По его словам, правительство региона в ближайшие дни направит результаты референдума в парламент Каталонии и тот далее будет действовать по закону.

Мадрид этот закон и сам референдум не признает. Ранее Конституционный суд Испании назвал референдум об отделении незаконным. В день голосования премьер-министр Мариано Рахой в телеобращении исключил возможность отделения Каталонии. Он обвинил сепаратистов в попытке «шантажировать весь народ» и предложил провести всепартийные переговоры о будущем Каталонии. По его словам, каталонцев обманом вынудили принять участие в незаконном голосовании и это «издевательство над демократией», цитирует ВВС. Референдума о самоопределении Каталонии не было, убеждал он.

В голосовании участвовало 2,26 млн человек, или около 42% населения региона, объявило правительство Каталонии. Низкая явка не стала неожиданной, поскольку считалось, что сторонники сохранения Каталонии в составе Испании просто не придут голосовать. Региональный закон о референдуме, который Мадрид считает незаконным, не устанавливает порога явки. По данным каталонских властей, из 2300 избирательных участков силами Мадрида были закрыты 319, по данным правительства Испании – только 92.

Перед голосованием Мадрид направил в Каталонию дополнительные силы полиции из других регионов. Каталонская полиция была передана в подчинение Мадриду. Многие места, где предполагалось обустроить избирательные участки, были закрыты, полицейские блокировали к ним доступ и пытались конфисковывать урны с бюллетенями. Кое-где противостояние переросло в беспорядки, полиции пришлось использовать резиновые дубинки и пули против сторонников отделения Каталонии. По данным каталонских чиновников, в стычках травмы получили 844 человека. МВД Испании сообщило, что пострадали 12 полицейских.

Применение силы вызвало обеспокоенность международного сообщества. Так, министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон выразил озабоченность в связи с беспорядками в Каталонии, хотя и поддержал точку зрения Мадрида, что референдум был неконституционным.

Вице-премьер Испании Сорайя Саэнс де Сантамария заявила, что применение силы полицейскими было пропорциональным и необходимым в ответ на «абсолютную безответственность правительства региона».

До референдума Карлес Пудчемон говорил, что через 48 часов после голосования, если избиратели проголосуют за отделение Каталонии, он объявит о независимости региона. Однако, отмечает Reuters, при том что многие избирательные участки были закрыты, голосование проходило разрозненно, с подготовкой к формальной декларации независимости могут возникнуть сложности. Пудчемон уже призвал Европу вмешаться и помочь каталонцам добиться, чтобы соблюдались фундаментальные права нации.

На Каталонию, которая территориально занимает чуть больше 6% площади Испании, приходится пятая часть ВВП страны. Каталония, как и другие 16 автономных регионов Испании, имеет право самостоятельно распоряжаться расходами бюджета на образование и здравоохранение. Однако в регионе недовольны устройством системы бюджетных трансферов, из-за которого Мадрид забирает из бюджета провинции больше, чем возвращает. Долгое время за отделение региона было только около 15–20% населения Каталонии, но после экономического кризиса в Испании доля сторонников независимости стала расти. В 2013 г., по данным Центра изучения общественного мнения при правительстве Каталонии, за отделение были 49% населения, это исторический максимум. С тех пор таковых стало меньше, 41%, но этого оказалось достаточно, чтобы на региональных выборах в сентябре 2015 г. к власти пришли партии, обещавшие независимость. Они получили в парламенте региона 72 места из 135. В ноябре 2015 г. парламент Каталонии одобрил решение о начале отделения провинции от Испании, Мадрид его не признал.

В ноябре 2014 г. после судебного запрета референдума сепаратисты провели символическое голосование за независимость. При низкой явке – проголосовать пришли 2,25 млн из 5,4 млн избирателей – за независимость региона проголосовали более 80% каталонцев.

где находится, население, язык, водоемы

Проведя свой первый в жизни отпуск в Каталонии, я уже никогда не забуду ее райские пляжи, уютные улочки и неторопливый образ жизни. Это место, в которое очень хочется вернуться.

Где находится Каталония

Каталония входит в состав Королевства Испания. Она имеет статус автономной области, разделена на четыре провинции, которые имеют одноименные административные центры:

Барселона;
Жирона;
Таррагона;
Льейда.

Столицей области является Барселона. В Каталонии проживает почти 8 миллионов человек. Большая часть населения – испанцы (около 45%), каталонцы (35%), остальные — иностранцы. Каталонцы очень не любят, когда их называют испанцами, так как считают себя самостоятельным народом, и уже долго мечтают о независимости. У них даже есть свой язык – каталонский, который признан в автономии официальным наряду с испанским, и кардинально от него отличается.

Каталония расположена вдоль побережья лазурного Средиземного моря. Благодаря этому она является туристическим центром Испании, здесь наиболее благоприятный климат и одни из лучших пляжей в Европе. Также Каталония наиболее экономически развитый регион государства, наряду с приезжими хорошие деньги местным приносит промышленность, на которой занята четверть населения. Развито и сельское хозяйство – активно выращиваются виноград, оливки и другие культуры.

Что стоит увидеть

Барселона – это обязательная точка туристического маршрута. Для экономии денег при передвижении по городу лучше приобрести проездной, по которому можно ездить и на метро, и на поезде, и на автобусе. В первую очередь, я мечтала увидеть Храм Святого Семейства Гауди, который строится уже около 100 лет. Рекомендую не поскупиться на проход внутрь и увидеть его изнутри, это того стоит.

Также в Барселоне расположен Парк Гуэля. Билеты лучше покупать заранее, можно через интернет, иначе есть риск никуда не попасть.

После нужно обязательно прогуляться по парку Цитадели, набережной и Рамбле, разглядывая красивую архитектуру, посидеть в открытом кафе, наслаждаясь атмосферой.

Помимо столицы, в Каталонии много и других красивых мест. Стоит посмотреть на Кафедральный собор в Жироне, подняться к монастырю на горе Монсеррат и попробовать ликер местных монахов, обязательно сходить на фламенко, ну и, конечно, понежиться на знаменитом пляже Сабанель, который раскинулся аж на 4 километра.

Генеалогия | Бесплатный полнотекстовый | Конфликт в Каталонии: социологическое приближение

1. Введение

Среди множества интерпретаций, которые были выдвинуты для объяснения динамики недавней волны спорной мобилизации вокруг причины самоопределения Каталонии, немногие уделили достаточно пристальное внимание контурам и содержанию разрыва между ними. кто поддерживает независимость, и те, кто противостоит ей1. Стремление к отделению определенно вызвало значительную степень споров и конфликтов не только между каталонскими и испанскими властями, но и между самими каталонцами.В этой статье будет проанализировано возникающее социальное разделение вокруг вопроса независимости. Мы сосредоточим внимание на различных демографических, культурных, поведенческих и поведенческих индикаторах, с которыми связано это разделение, и подчеркнем особую значимость языковых практик и идеологий в обусловливании, если не определяющем, отношении к независимости. Для этого мы будем широко использовать исходный опрос LinPolCat, который мы провели в феврале 2016 года с репрезентативной выборкой из 2202 респондентов в возрасте от 18 до 95 лет (среднее значение 49), и с 48.3% респондентов-мужчин2

Несмотря на то, что было проведено множество опросов, касающихся вопроса о независимости, наше исследование является уникальным, особенно из-за того, что в нем содержится очень богатый набор вопросов о лингвистических установках и практиках. Тот факт, что в нашем обзоре такой богатый набор лингвистических установок и практик сочетается с надежным набором вопросов об отношении к независимости, включая оригинальные меры интенсивности предпочтений, позволяет провести подробное и детальное исследование взаимосвязи между языковыми установками и практиками и возникающее социальное разделение между профсоюзами и независимыми в Каталонии.

Один из самых оригинальных аспектов нашего исследования — это пристальное внимание, которое уделяется отношению к языковой политике. В самом деле, сочетание богатой батареи вопросов о языковых идеологиях вместе с надежным набором вопросов, связанных с отношением к независимости, позволяет нам внести особый вклад, который с довольно высокой степенью точности касается отношения к языку и отношения к независимости. Учитывая давний упор в большей части литературы на центральную роль языка в каталонском националистическом репертуаре, e.g., (Conversi 1997), тщательное эмпирическое исследование связи между языковыми идеологиями и поддержкой независимости кажется вполне оправданным. Статья начинается с обзора соответствующего контекста и противоречивых интерпретаций динамики недавнего цикла каталонской националистической мобилизации. . Затем он обращается к продолжающемуся наследию того, что Хуан Линц назвал «трехсторонним конфликтом» между «региональными националистами, центральным правительством и рабочими-иммигрантами», который долгое время определял демократическую политику в регионе (Linz 1973).Статья продолжает следовать методу, впервые примененному Линцем и его соавторами в их классической книге Conflicto en Euskadi (Linz et al. 1986), чтобы осветить природу раскола в каталонском обществе по вопросу независимости посредством описательного анализа взаимосвязи. мнений о независимости к множеству релевантных переменных.

При внимательном рассмотрении данных опроса выясняется, что скрытые социальные разногласия, связанные с усиливающимся расколом языка и класса, отражаются и действительно усугубляются возникновением заметного политического конфликта между сторонниками независимости и сторонниками профсоюзов. лагеря в Каталонии.

Метод описательного анализа данных опроса, использованный Линцем и его сотрудниками в Conflicto en Euskadi, слишком часто игнорируется социологами этого поколения, которые слишком стремятся перейти к причинным выводам об относительном весе различных переменных. ceteris paribus, и при этом не уделяют достаточного внимания точному описанию того, как социальные разделения встроены в совокупности материальных и социальных отношений. В самом деле, мы бы утверждали, что такой описательный анализ помогает выявить значимость социальных разделений, поскольку они переживаются и переживаются в обществе, возможно, даже лучше, чем многомерная регрессия — просто потому, что в социальном мире все факторы никогда не остаются постоянными.Таким образом, наша цель не состоит в том, чтобы показать, какая переменная или переменные могут иметь самое сильное причинное влияние, когда другие переменные остаются постоянными. Вместо этого мы намеревались с точностью описать контуры и содержание возникающего социального разделения между профсоюзными и независимыми сторонниками в каталонском обществе. Одним словом, вопрос нашего исследования не задуман как «Что вызывает поддержку или противодействие независимости Каталонии»? Вместо этого мы спрашиваем: «Кто такие профсоюзы? И наоборот, кто такие независимые »?

Представление этих вопросов как центральных для анализа позволяет лучше понять природу этого возникающего и все более заметного раскола в каталонском обществе.Это помогает выявить основные корреляты различных предпочтений в отношении отделения, тем самым позволяя нам увидеть, как эти предпочтения пересекаются с другими социальными расколами и как они встроены в более широкие констелляции властных отношений, на них влияют и потенциально влияют.

2. Конфликт в Каталонии

Впечатляющая волна споров в поддержку независимости Каталонии, начавшаяся в 2012 году, спровоцировала конституционный кризис в Испании.Это привело к серьезной конфронтации между каталонскими и испанскими властями, включая кратковременное приостановление региональной автономии, а также тюремное заключение и судебное разбирательство по различным обвинениям, от мятежа до нецелевого использования государственных средств, более десятка бывших членов региональное правительство, бывшего главы региональной полиции и видных общественных деятелей, участвовавших в организации движения за независимость, не говоря уже о изгнании в Брюссель бывшего президента региона Карлеса Пучдемона.

Вызов конституционному порядку, брошенный каталонскими властями в двух разных случаях, в ноябре 2014 г. и снова в октябре 2017 г., неконституционных односторонних референдумов о независимости, был встречен приступом непоколебимых репрессий со стороны Испании. властями (Cetrà et al.2018; Colino and Hombrado 2015). Такое сочетание неповиновения и репрессий поставило под сомнение судьбу и будущее так называемого Estado de las Autonomías, квазифедерального набора механизмов региональной автономии, который был разработан и разработан в соответствии с конституционным консенсусом, достигнутым в то время. перехода Испании к демократии.Переход к демократии в Испании долгое время считался образцовым, и решение вопроса о государственности, безусловно, считалось центральным для его успеха (Linz 1985a; Linz and Stepan 1996). Представители каталонского националистического движения и каталонских левых активно участвовали в процессе создания конституции, и конституция была даже ратифицирована с несколько более высоким уровнем поддержки в регионе, чем в остальной части страны, на референдуме по ней в декабре 1978 г. (Gunther и другие.2004; Мартинес-Эррера и Майли 2010). В немалой степени это связано с тем, что конституция рассматривалась как удовлетворение популярного требования региональной автономии. Действительно, статья 2 Конституции признала и гарантировала право на самоуправление «регионов» и «национальностей» Испании, даже если в то же время она настаивала на «неделимом единстве испанской нации» (Entrena Cuesta 1985; Мартинес-Эррера и Майли 2010). Несомненно, своего рода квадратура кругов, но в то время каталонские националисты считали ее значительным достижением.Победа одного поколения может восприниматься следующим как капитуляция. Такова капризность коллективной памяти, и почему Джефферсон, возможно, был прав, обвиняя конституции в угрозе закрепления тирании мертвых над живыми (Holmes 1988). В наши дни Конституция Испании приобрела значительную дурную славу, особенно в каталонских националистических кругах, а также за ее пределами. Его когда-то знаменитый консенсус, который теперь ревизионисты переосмысливают как пакт забвения, преемственность с режимом Франко, безнаказанность его должностных лиц, все больше подчеркивается (Antentas 2015; Domènech 2014; Gallego 2008; Navarro 2006; Santamaría 2012; Beneyto 2007 ).Связь между легитимностью и законностью была серьезно подорвана, и широкие слои каталонского населения стали отвергать лишь тираническое навязывание действительности конституционного порядка, не говоря уже о соблюдении верховенства закона (Miley 2017; Miley 2019). Долгожданное решение Конституционного суда в 2010 году отменить несколько ключевых положений обширной реформы Каталонского статута автономии 2006 года, ратифицированной на референдуме каталонскими демосами, знаменует момент, когда симбиоз Между легитимностью и законностью, возможно, был окончательно разорван (Colino, Olmeda 2012; Pi-Sunyer 2013).Националистическое движение в Каталонии находится у власти на региональном уровне практически непрерывно, начиная с перехода к демократии и восстановления автономии. Он использовал эту силу для продвижения проекта национального восстановления, уделяя особое внимание усилиям по лингвистической нормализации, но также делая упор на достижение еще более высоких степеней региональной автономии (Miley 2006). Особенно после начала финансового кризиса, но и раньше, движение подчеркивало настоятельную необходимость повышения уровня финансовой автономии, кампании, которая встретила значительное сопротивление со стороны испанских властей (Castells 2014; De La Fuente 2014; Morata 2013).Действительно, примечательно, что провал усилий региональных властей по достижению более выгодной финансовой сделки для Каталонии непосредственно предшествовал обращению к делу независимости тогдашним региональным президентом Артуром Масом летом 2012 года (Basta 2012; Colomer 2017; Dalle Mulle 2017; Делла Порта и О’Коннор 2017; Даулинг 2014; Майли 2017). Произошло настоящее распространение интерпретаций динамики, вызвавшей впечатляющую волну спорной мобилизации в пользу независимости с 2012 года, причем большинство комментаторов подчеркивают ее восходящее снизу измерение, т.е.g., (Della Porta and O’Connor 2017; Dowling 2017; Guibernau 2013, 2014; Micó and Carbonell 2017) .3 Такой популярный призыв неоспорим, хотя роль региональных властей и региональных СМИ Конечно, это тоже имеет решающее значение как в долгосрочной перспективе, так и в ведении того, что Грамши называл позиционной войной (т. е. в продвижении проекта создания каталонского народа), а также в недавних мобилизациях в пользу независимости (Miley 2005, 2006 , 2013, 2014, 2017; Мартинес-Эррера и Майли 2010, 2011, 2013, 2014, 2015, 2018).Однако в большинстве этих отчетов отсутствует какая-либо попытка с достаточной точностью описать основы поддержки дела независимости, не говоря уже о характере раскола, который конфликт между каталонскими и испанскими властями вызвал среди самих каталонцев. В этой статье мы попытаемся сделать именно это. Однако, прежде чем приступить к исследованию контуров и содержания этого разрыва посредством внимательного изучения результатов наших исходных данных опроса, давайте сначала поместим это исследование в более широкую исследовательскую программу, которая впервые была начата усилиями покойного политического социолога. , Хуан Линц.4

3. Трехсторонний конфликт все еще сохраняется?

В своем классическом тексте «Раннее государственное строительство и поздний периферийный национализм против государства: пример Испании», впервые опубликованном за два года до смерти Франко, в 1973 году, Хуан Линц подчеркнул существование «трехстороннего конфликта. среди региональных националистов, центрального правительства и рабочих-иммигрантов »в Каталонии начала двадцатого века. Он утверждал, что «этнический культурный конфликт» между центром и «периферией» был «наложен на ожесточенную классовую борьбу», борьбу, в которой «большая часть протеста рабочего класса, с которым столкнулись [каталонские работодатели], исходила от рабочей силы-иммигранта, связанной с Испанские рабочие движения.На самом деле, настаивал он, «каталонская политика не имеет смысла, если эта переменная не принимается во внимание» (Linz 1973, p. 69).

Линц утверждал, что существование этого трехстороннего конфликта послужило определенным пределом привлекательности «языковой, культурной, периферийной оппозиции, бросающей вызов центральной власти» в Каталонии, а также в Стране Басков. Его существование, в свою очередь, было результатом того факта, что оба региона «были в основном промышленными, фактически наиболее промышленно развитыми в стране», что, по утверждению Линца, отличало их от «многих других европейских обществ», где языковые и культурные проблемы вместо этого центральная власть возникла «в сельскохозяйственных, экономически слаборазвитых регионах, часто из общества, основанного на крестьянском коммунализме» (стр.67). В отличие от таких слаборазвитых регионов, в сложном промышленном контексте Каталонии, в частности, «для большей части рабочего класса… языковые права и административная автономия оказались на втором месте по сравнению с их конфликтами с работодателями». Такие классовые конфликты также нельзя рассматривать в «преимущественно этнических терминах», противопоставляя местных рабочих «иностранным» эксплуататорам просто потому, что подавляющее большинство «работодателей не говорили по-кастильски, а по-каталонски». Таким образом, поскольку такие классовые конфликты содержат «этнолингвистическое» измерение, они противопоставляют «рабочих-иммигрантов» «местной буржуазии» (стр.70).

Более того, по словам Линца, этот трехсторонний конфликт не был преодолен за прошедшие десятилетия, несмотря на радикальные политические, социальные и экономические преобразования, которые произошли с закатом режима Франко. Ожесточенность классовой борьбы, возможно, уменьшилась, но никогда полностью не исчезла; в этом отношении каталонские националистические настроения не были искоренены, стерты или забыты. Напротив, репрессивная политика режима в сочетании с быстрым капиталистическим развитием в поставтархический период и «новой левой идеологией в большей части Западной Европы» привела к выживанию, а по сути, даже к усилению каталонских националистических настроений во всем мире. широкие слои каталонского общества (Linz 1989, p.260). Но в то же время такое же быстрое капиталистическое развитие в поставтархический период также обеспечило еще больший приток внутренних мигрантов, говорящих по-кастильски, среди рядовых рабочих в растущих городских и промышленных центрах Каталонии, что предсказывал Линц. будет по-прежнему представлять собой серьезный демографический вызов привлекательности каталонского националистического движения и, как следствие, серьезное препятствие для усилий по его примирению (Linz 1973, p. 72). Линц не будет игнорировать возможность ассимиляции этих внутренних мигрантов. в каталонский язык и идентичность, как через смешанные браки, так и через образование; тем не менее, он ожидал, что такой ассимиляции «будет препятствовать» продолжающийся приток внутренних мигрантов, говорящих по-кастильски, как «того требует промышленный рост» и «подкрепляется разницей в уровне рождаемости» (Linz 1973, p.72). Однако это ожидание не сбылось. Напротив, нефтяные кризисы 1970-х годов и крах Бреттон-Вудской системы особенно сильно ударили по Испании, что привело к резкому прекращению миграционных тенденций. В самом деле, не раньше конца 1990-х годов возобновятся значительные темпы иммиграции, на этот раз международного характера, только для того, чтобы снова высохнуть в конце первого десятилетия нового века, опять же в результате асимметричного воздействия международных отношений. экономический кризис на Пиренейском полуострове.Линц сравнил бы положение внутреннего мигранта в Каталонии с положением испанских гастарбайтеров в Швейцарии или Западной Германии, где «гражданство второго сорта может быть терпимым»; Напротив, «в более или менее автономной Каталонии», предсказал Линц, регион, который внутренний мигрант, вероятно, сочтет «частью Испании, своей страны», любой такой второсортный статус «вероятно, спровоцирует серьезные конфликты». И все же, продолжал Линц, «любое официальное признание местного языка в качестве привилегированного средства общения… неизбежно поставит« внутреннего мигранта »в положение неполноценности, если он не пожелает и не сможет ассимилироваться.«Такому желанию и способностям со стороны внутреннего мигранта, — добавил Линц, безусловно, могут способствовать« возможности быстрой социальной мобильности для него самого и его детей »; даже в этом случае внутренние мигранты, говорящие по-кастильски, вряд ли «разделились бы по этому поводу». Кроме того, Линц предупредил, что «любые усилия по быстрой и насильственной ассимиляции, которые могут быть предприняты националистическими экстремистами, которые хотят сравнять счет с кастильской политикой ассимиляции прошлых десятилетий, безусловно, приведут к конфликтам» (Linz 1973, p.72). Таким образом, Линц не только ожидал, что каталонский вопрос по-прежнему будет характеризоваться наличием трехстороннего конфликта, но и считал это одним из основных факторов, делающих его «сомнительным, что какой-либо политический деятель Каталонии может в обозримом будущем создать достаточное единодушие для сепаратистского решения ». Однако не только по этой причине, поскольку, по словам Линца, «слишком много каталонцев … считают себя испанцами; социальные, экономические, исторические, эмоциональные и другие связи слишком сильны »; тем не менее, что очень важно, добавил он, «иммигранты составляют слишком большую часть населения; число тех, кто не говорит на просторечии и не интересуется его сохранением, слишком велико »(Linz 1973, p.106). Действительно, спустя поколение, через сорок лет после перехода к демократии в Испании и восстановления автономии Каталонии, как оправдались ожидания и прогнозы Линца? Мы уже упоминали об одном важном факте, в котором его ожидания не оправдались: а именно, Линц считал, что для продолжения экономического роста потребуется постоянный приток внутренних мигрантов в Каталонию, чтобы они работали физическим трудом, особенно из бедных частей Испании. Однако определенное сочетание экономического кризиса и последующего проведения политики модернизации и промышленной реорганизации, наряду с демократизацией, расширением социальных прав, децентрализацией и новыми моделями региональных инвестиций, привело к прекращению массовой внутренней миграции в Испании из бедных в другие. более богатые регионы — конец, которого Линц не предвидел.5 С окончанием этого постоянного притока было устранено одно из основных препятствий, упомянутых Линцем на пути к ассимиляции внутренних мигрантов, говорящих на кастильском языке, и их детей. Это, несомненно, облегчило принятие и осуществимость каталонского проекта государственного строительства, осуществляемого каталонскими властями после восстановления автономии Каталонии, долгое время ориентированного в первую очередь на продвижение каталонского языка и культуры, особенно в школьной системе и общественной сфере.6

Но означал ли окончание внутренней миграции в сочетании с продолжением каталонской политики государственного строительства, смешанными браками и моделями социальной мобильности преодоление трехстороннего конфликта? Такая трансцендентность, безусловно, поможет объяснить непредвиденное вторжение сепаратизма в каталонскую политическую повестку дня.

Однако, как мы увидим, внимательный взгляд на данные опроса показывает, что трехсторонний конфликт остается живым и здоровым, что этнолингвистические разногласия в каталонском обществе продолжают определять динамику и ограничивать привлекательность каталонского националистического движения. в целом, и об отделении Каталонии в частности.

Наше внимание в оставшейся части этой статьи, основанной на нашем первоначальном обзоре, будет ограничено исследованием взаимосвязи между двумя и тремя углами в том, что Линц назвал трехсторонним конфликтом. Углубленный анализ взаимодействия между внутренней каталонской динамикой и стратегиями и тактиками, поддерживаемыми центральным правительством в Мадриде, выходит за рамки нашего исследования. Однако немногие будут отрицать продолжающееся существование диалектики между действиями центрального правительства и динамикой внутри Каталонии.Более спорным является утверждение, которое мы преследуем здесь, о том, что этнолингвистический раскол в Каталонии продолжает определять динамику и ограничивать привлекательность каталонского националистического движения. Мы не утверждаем, что за десятилетия, прошедшие с тех пор, как Линц впервые диагностировал трехсторонний конфликт, ничего не изменилось. Вместо этого мы просто утверждаем, что, несмотря на произошедшие значительные изменения в контексте, признание продолжающегося существования трехстороннего конфликта оказывается необходимым для понимания националистической динамики в регионе.Мы настаиваем на том, что последующий анализ предоставляет достаточно эмпирических свидетельств в пользу этого ключевого момента разногласий.

Чтобы продемонстрировать эту точку зрения о продолжающемся существовании трехстороннего конфликта, нам необходимо перевести и операционализировать этнолингвистическое измерение того, что когда-то было ожесточенным классовым конфликтом, в котором рабочие-иммигранты сталкивались с местной буржуазией. К настоящему времени прошло более сорока лет с момента окончания последней значительной волны внутренней миграции; тем не менее, население все еще может быть разделено на языковые группы и / или группы по возрастанию.И действительно, этнолингвистическое разнообразие региона само по себе в значительной степени является продуктом нескольких волн миграции. В той мере, в какой заметные различия могут быть обнаружены с точки зрения идентификации и поддержки независимости между разными языками и / или группами господства, можно сделать вывод о продолжающемся существовании трехстороннего конфликта. Напротив, в той степени, в которой такие различия не могут быть обнаружены, вместо этого можно сделать вывод о трансцендентности этого конфликта.

Аналогичным образом, в той мере, в какой про-юнионистские и выступающие за независимость фракции или лагеря внутри каталонского общества регистрируют существенно разные лингвистические профили или профили господства, или, если на то пошло, разные концепции групповой принадлежности или разные языковые идеологии, продолжающийся этно- можно сделать вывод о лингвистическом измерении конфликта.Напротив, в той степени, в которой невозможно обнаружить столь значительных различий между двумя лагерями, можно сделать вывод о трансцендентности «этнолингвистического измерения» конфликта.

4. Независимости и профсоюзы

Разместив, таким образом, наше расследование в рамках более широкой исследовательской программы Линца, давайте теперь перейдем к анализу данных нашего первоначального опроса. Мы начнем с простого описания ответов на один важный вопрос, включенный в наш опрос, а затем перейдем к постепенному усложнению картины.

В нашем опросе чуть более двух из пяти (40,6%) каталонцев ответили утвердительно на вопрос «Хотите ли вы, чтобы Каталония стала независимым государством?», По сравнению с чуть более половины (51,1%), которые ответили «нет», и 8,3 %, которые либо не знали, либо не ответили.7 Термин поляризация использовался некоторыми аналитиками для обозначения разделения между теми, кто поддерживает, и теми, кто выступает против независимости, например, (Barrio and Field 2018; Barrio and Juan 2017; Bertomeus 2018; Elliott 2018; Llaneras 2017; Oller et al.2019а). Конечно, свидетельства поляризованного общества будут соответствовать гипотезе о продолжающемся существовании трехстороннего конфликта в Линце. Однако мы не решимся использовать термин поляризация для описания этого разрыва, в немалой степени потому, что интенсивность предпочтений между двумя лагерями оказывается существенно различной. Одним словом, сторонники независимости Каталонии демонстрируют гораздо более высокую интенсивность своих предпочтений, чем защитники союза с Испанией (см. Таблицу 1).8 Проблема интенсивности предпочтений ставит перед демократической теорией серьезную дилемму. В самом деле, в своем «Предисловии к теории демократии» Роберт Даль назвал бы эту проблему не чем иным, как «современной психологической версией естественных прав». В самом деле, в его классической формулировке проблемы: «[J]] Ст и 5 е. относительно безразличное большинство из-за того, что втиснули свою политику в глотку относительно сильному меньшинству »(Dahl and Dahl 1956, p.90) .9 Независимо от этической позиции по этому вопросу, продолжает Даль, интенсивность предпочтений, безусловно, может стать серьезным вызовом для стабильности демократических систем.

Так обстоит дело с тем, что мы наблюдаем в связи с причиной отделения в Испании: почти половина каталонских граждан выразила сильное предпочтение независимости. Чуть более половины оставшихся граждан Каталонии заявляют о своем противодействии этому делу, но не так сильно.Если бы каталонские граждане были более сплоченными в пользу независимости, это сделало бы ситуацию практически невозможной для испанских властей. Однако даже с учетом того, что почти половина каталонских граждан зарегистрировала довольно сильное предпочтение независимости, испанским властям оказалось довольно сложно обеспечить соблюдение воли испанского большинства, не создавая видимости тирании каталонского меньшинства.

Тем не менее, у каталонцев явно отсутствует достаточное единодушие, чтобы продвигать этот вопрос, даже если говорить о поляризации внутри каталонского общества все еще, возможно, несколько ошибочно, особенно из-за разницы в интенсивности предпочтений, зарегистрированной сторонниками и противниками независимости.

Еще один показатель, который заставляет термин «поляризация» казаться несколько сомнительным, — это показатель явного большинства населения Каталонии, включая значительное меньшинство сторонников профсоюзов, которые заявляют о своей поддержке так называемого «права решать». Хотя статья 2 Конституции Испании, по-видимому, исключает такое право, согласно нашему опросу, чуть более 3 из 5 (61,3%) населения Каталонии поддерживают идею о том, что решение о независимости Каталонии должно зависеть исключительно от воли граждан Каталонии. каталонцы.Неудивительно, что среди сторонников независимости доля сторонников «права решать» возрастает до 9 из 10 (91%). Хотя среди сторонников профсоюзов эта доля намного ниже, все же, что важно, почти двое из пяти (37,6%) поддерживают такое так называемое право (см. Таблицу 1) 10.

Независимо от того, может ли каталонское общество можно классифицировать как поляризованные вокруг вопроса независимости, возникшее социальное разделение, безусловно, является значительным и заслуживает более тщательного изучения.Кто такие независимые, а кто их оппоненты (которых мы называем профсоюзными)? Какие демографические, культурные, поведенческие и установочные черты отличают каждую из этих групп?

5. Идентичность и независимость

Давайте продолжим и обратимся к третьему индикатору, который заставляет нас колебаться, прежде чем использовать термин «поляризация» для описания отношений между сторонниками независимости и профсоюзными сегментами каталонского общества. : а именно паттерны субъективной национальной идентификации.Взгляд на эти закономерности дает основания для дополнительного нюанса в нашем более общем утверждении о сохраняющейся актуальности диагноза Линца о трехстороннем конфликте.

Использование индикатора субъективной национальной идентификации имеет долгую историю в Испании, восходящую к переходу к демократии, в новаторской работе по изучению общественного мнения, проведенной Хуаном Линцем и его сотрудниками (Linz et al. 1981). Впоследствии индикатор был назван, по крайней мере на английском языке, вопросом Линца / Морено из-за влияния его адаптации и применения в шотландском контексте Луиса Морено (Coller 2006; Moreno 2006; Montero 2018).Индикатор позволяет людям идентифицировать себя по пятибалльной шкале: от «испанского» до «больше испанского, чем каталонского», «в равной степени испанского и каталонского», «более каталонского, чем испанского» и «каталонского». Этот показатель использовался в сотнях, если не в тысячах, опросов в Испании за последние десятилетия, что значительно облегчает нашу способность анализировать эволюцию социальных основ поддержки различных национальных (ИТ) проектов в Испании. Систематический обзор эволюции этого индикатора выходит за рамки настоящего анализа; однако достаточно сказать, что наряду с недавним всплеском поддержки отделения в Каталонии и отчасти благодаря ему, есть значительные свидетельства параллельного увеличения доли тех, кто идентифицирует себя как преимущественно или исключительно каталонцы (Oller et al.2019b). Согласно нашему опросу, каталонское население в настоящее время делится между примерно 20%, которые идентифицируют себя исключительно каталонцами, еще 22,5% считают себя «более каталонцами», еще 37,9% идентифицируют себя как каталонцы и испанцы в равной степени, 6,9% считают, что «более Испанский »и 7,6%, которые считают себя исключительно испанцами. Тем не менее, когда мы сравниваем профили идентичности сторонников независимости и сторонников профсоюзов, мы обнаруживаем значительные, хотя и далекие от поляризации, различия между двумя группами (см. Таблицу 1).

Несмотря на это, в обоих лагерях большинство продолжает регистрировать двойную идентификацию в той или иной степени; и, в частности, сторонники профсоюзов в подавляющем большинстве регистрируют, по крайней мере, некоторую степень привязанности к каталонской идентичности. Этот факт дает социологическую основу для оптимизма в отношении возможности некоего компромисса между двумя лагерями; или, по крайней мере, признание этого должно служить для квалификации любой дискуссии об уровнях поляризации, которые сопровождали волну противоречивой политики, захлестнувшую регион в последние несколько лет.

Более того, в опросе мы позволили людям указать причины, по которым они поддерживают независимость, в попытке пролить дополнительный свет на связь между идентичностью и поддержкой отделения. Около 45% сторонников независимости указали на экономические причины, и среди них профиль идентичности значительно, если не удивительно, отличался от примерно каждого третьего сторонника независимости, который приводил причины, которые можно классифицировать как основанные на идентичности. Среди первых всего 42.4% идентифицируют себя как исключительно каталонцы, по сравнению с еще 39,7%, которые считают себя более каталонцами, и чуть более 15%, которые идентифицируют себя как равные или даже более испанские. Напротив, среди последних 62,3% идентифицируют себя как исключительно каталонцы, еще 28,9% считают, что они являются более каталонскими, и только 8,1% идентифицируют себя как равные или более испанские. Эта закономерность согласуется с выводами других исследователей, которые проводили различие между инструментальной поддержкой независимости и поддержкой независимости в каталонском контексте (Muñoz and Tormos 2015).11

6. Условия принадлежности и независимости

Еще одним важным выводом нашего исследования является то, что те, кто принадлежит к лагерям сторонников независимости и сторонников профсоюзов, соответственно, дают разные ответы на вопросы о том, что нужно для того, чтобы считаться каталонцем. Другими словами, два лагеря расходятся во мнениях относительно критериев членства в каталонском сообществе. Как мы увидим, контуры такого разногласия дают основания для предположения о существовании этнолингвистического измерения возникающего конфликта в каталонском обществе в соответствии с диагнозом трехстороннего конфликта Линца.

Пожалуй, наиболее драматично то, что среди независимых сторонников более одного из пяти (22,6%) считают, что поддержка независимости важна для получения статуса каталонца. Напротив, среди профсоюзных активистов полностью 63,9% считают такую поддержку неважной (см. Таблицу 2) 12.

В целом, в то время как более половины сторонников независимости, похоже, склонны изгонять сторонников профсоюзов. лагеря из-за членства в воображаемом каталонском сообществе в целом, члены профсоюзного лагеря, казалось бы, придерживаются явно более инклюзивной точки зрения, по крайней мере, в соответствии с этим показателем, который мы можем рассматривать как измерение существования идеологического барьера для принадлежность к группе.

Полезный способ различать проекты, связанные с человечеством, заключается в соответствии с природой и обоснованием исключений (Linz 1985b; Miley 2007). В этом отношении примечательно, что лагерь сторонников независимости склонен навязывать определенные критерии идеологической воинственности для принадлежности к каталонскому народу, критерии, которые, в свою очередь, отвергаются лагерем сторонников профсоюзов. Как уже упоминал Линц в своей уже ставшей классической статье «От примордиализма к национализму» (Linz 1985b), такая динамика в определенной степени напоминает споры между большевиками и меньшевиками о требованиях для членства в Социал-демократической партии. в котором большевики настаивали на более строгих и строгих критериях принадлежности.Аналогичным образом сторонники независимости в современной Каталонии гораздо более склонны считать, что существуют определенные идеологические предпосылки для групповой принадлежности. Как мы уже видели, критерий поддержки независимости к настоящему времени превратился в одну из таких предпосылок, по крайней мере, в глазах более половины таких сторонников. Точно так же с несколько более двусмысленным критерием защиты каталонской нации. Среди сторонников независимости чуть более 1 из 5 (22,3%) считают этот критерий существенным.Опять же, контраст со сторонниками союза с Испанией довольно резкий (см. Таблицу 2). Этот значительный уровень разногласий между двумя лагерями относительно существования таких идеологических предпосылок для принадлежности к каталонскому сообществу, в свою очередь, контрастирует с высоким уровнем консенсуса, когда дело доходит до отказа от чисто изначальных критериев принадлежности к группе. Действительно, подавляющее большинство как сторонников независимости, так и сторонников профсоюзов отвергают чисто изначальный критерий происхождения из каталонской семьи, хотя уровень неприятия несколько выше среди сторонников профсоюзов (см. Таблицу 2).Учитывая степень сходства между обоими лагерями в отрицании чисто изначальной концепции групповой принадлежности, может показаться, что здесь мы не сталкиваемся с каталонским националистическим движением, которое можно классифицировать как этническое, по крайней мере, не в классическом квази -расовое чувство родословной или происхождения. И даже большинство сторонников независимости или сторонников профсоюзов не приблизилось бы к тому, чтобы придерживаться менее строгого критерия рождения в Каталонии в качестве предварительного условия групповой принадлежности (см. Таблицу 2).Однако это не означает, что можно сказать, что обе стороны сходятся в пользу чисто гражданской концепции принадлежности каталонской группы.13 Помимо идеологических исключений, на которые, как мы видели, сторонники независимости склонны ссылаться, они также более склонны ссылаться на лингвистические требования для членства в группе. Сторонники союза с Испанией также готовы принять лингвистические предпосылки для того, чтобы быть каталонцем, по крайней мере, в значительной степени, что частично отражает сохраняющуюся центральную роль каталонского языка в каталонской концепции групповой принадлежности (см. Таблицу 2).Подобно тому, как мы видели, что лагерь сторонников профсоюзов не отвергает исповедание каталонской идентичности (в сочетании с испанской), так теперь мы видим, что большинство членов профсоюзов даже готовы принять свободное владение каталонским языком в качестве критерия для членства в Каталонское сообщество. Однако такое значимое, хотя и частичное совпадение между лагерями сторонников независимости и сторонников профсоюзов нарушается, когда мы переходим к рассмотрению более строгого лингвистического критерия принадлежности к группе, а именно требования владеть каталонским дома.В то время как явное большинство сторонников независимости согласны с таким лингвистическим критерием, явное большинство сторонников независимости отвергает его (см. Таблицу 2).

7. Язык и независимость

Итак, мы подошли к вопросу о языке. Мы уже видели свидетельства того, что каталонский язык по-прежнему занимает центральное место в концепциях групповой принадлежности. Но не следует забывать, что в значительной степени из-за последовательных волн внутренней миграции из более бедных регионов Испании в сочетании с запретом каталонского языка в период Франко, те, кто говорит на каталонском как на своем родном языке, составляют явное меньшинство в современном мире. Каталония, несмотря на целую серию усилий каталонских властей по так называемой лингвистической нормализации после восстановления региональной автономии, которое произошло с переходом к демократии.

Согласно последней лингвистической переписи населения Каталонии (Generalitat de Catalunya 2013), около 31,3% указали, что каталонский язык был языком, на котором говорили в доме их детства, по сравнению с полностью 55,5%, которые сообщили, что кастильский язык был языком, на котором говорят в их доме. в доме детства, еще 2,4% сообщили, что в доме их детства говорили на обоих языках, а 10,8% сообщили, что в доме их детства говорили на другом языке. Когда мы сравниваем профили лагерей сторонников независимости и сторонников профсоюзов в нашем обзоре, мы обнаруживаем значительную чрезмерную представленность тех, чей родной язык является каталонским, в первом и значительную недопредставленность этой же группы во втором.Таким образом, этнолингвистический раскол внутри каталонского общества, диагностированный Линцем в его обсуждении трехстороннего конфликта, по-видимому, сохранился. Даже в этом случае ни одна из групп не является однородной с точки зрения языкового состава, хотя профсоюзы приближаются к однородности (см. Таблицу 3).

Более того, как мы упоминали выше, в нашем опросе мы попросили тех, кто зарегистрировал поддержку независимости, указать причины своей поддержки. Примечательно, что лингвистический профиль тех, кто указывал экономические причины поддержки независимости, значительно отличался, более разнороден, чем у тех, кто указывал основанные на идентичности причины для поддержки независимости.Если быть точным, среди тех, кто указал экономические причины для поддержки независимости, 54,4% назвали каталонский своим первым языком, по сравнению с 32,7%, которые назвали кастильский «родным языком», 1,8% сообщили, что одинаково говорили на каталонском и кастильском языках. дом детства, и 11,1%, которые считают другой язык своим родным языком. Напротив, среди тех, кто предоставил основанные на идентичности причины для поддержки независимости, 68,1% указали каталонский как свой первый язык, по сравнению с 23.4% указали на кастильский, еще 1,5% указали и на каталонский, и на кастильский, и 7% указали на другой язык.

Когда мы обратимся к цифрам с другой стороны, чтобы проанализировать пропорцию поддержки независимости среди различных языковых групп, степень преданности сепаратистской партии тех, чей родной язык или «родной язык» — каталонский, становится очевидной. Трехсторонний конфликт Линца никуда не делся (см. Таблицу 4).

Интересно, что среди тех, кто в доме своего детства говорил на другом языке, кроме кастильского или каталонского, пропорции сторонников независимости весьма схожи с теми, которые зарегистрированы среди носителей кастильского языка.

8. Место происхождения семьи и независимости

Поскольку язык в Каталонии тесно связан с местом происхождения семьи или происхождения, эта переменная также заслуживает нашего внимания. Как мы уже упоминали, каталонское общество долгое время характеризовалось присутствием мигрантов из более бедных регионов Испании и их потомков, а в последнее время также иммигрантами из других стран, и на него оказывало большое влияние. Согласно нашему опросу, чуть более 1 из 3 респондентов (33,9%) родились за пределами Каталонии, чуть более 1 из 5 (21.8%) родились в Каталонии, но оба родителя родились за пределами региона, еще 14,3% родились в Каталонии, но один из родителей родился за пределами региона, а еще 30% родились в Каталонии и оба родителя родились в этом регионе.

Неудивительно, что, как мы видели на примере языка, профили независимых и профсоюзных лагерей существенно различаются в этом отношении: более автохтонные сегменты каталонского общества преобладают среди первых, а мигранты и их потомки — среди последних.Здесь мы видим убедительные доказательства продолжения существования трехстороннего конфликта в Линце. Даже в этом случае не следует переоценивать такие модели чрезмерного и недопредставления (см. Таблицу 4). Интересно, что профиль тех, кто отказался отвечать на вопрос, был гораздо ближе к тем, кто выступает против независимости, чем к тем, кто ее поддерживает, что можно интерпретировать как показатель социального давления, которое испытывают те, кто выступает против независимости, чтобы скрыть свое мнение, что совместима с гипотезой о существовании своего рода спирали молчания (Noelle-Neumann 1993).Несмотря на то, что в лагерях сторонников независимости и сторонников профсоюзов наблюдается чрезмерная или недопредставленность различных групп влияния, наиболее примечательной социологической реальностью является то, что обе группы разнообразны, даже если они находятся в разных пропорциях. Тем не менее, если мы посмотрим на пропорции с другой стороны, трехсторонний конфликт становится ясным, поскольку степень разделения между различными группами господства в каталонском обществе проявляется более резко (см. Таблицу 4).

В целом, группа господства, к которой принадлежит человек, кажется, имеет довольно большое значение в обусловливании поддержки или противодействия независимости, даже если отношение далеко не определяющее.Давняя надежда многих каталонских националистов на то, что дети иммигрантов могут быть полностью интегрированы в поддержку этого дела, похоже, не оправдалась — хотя тот факт, что почти каждый третий из этих детей стал поддерживать стремление к независимости предполагает, что такие усилия по интеграции со стороны каталонского националистического движения также не были полностью напрасными.

9. Модели интеграции и независимости

Учитывая центральное значение дебатов об интеграции, связанных с усилиями по лингвистической нормализации в Каталонии в прошлом поколении, более пристальный взгляд на модели языковой лояльности и / или конверсии, а также политическое значение этих шаблоны, кажется стоящим.Среди тех, чей родной язык — каталанский, можно выявить очень высокую степень языковой лояльности, измеряемую множеством показателей. Однако среди тех, чей родной язык — кастильский, такая лояльность значительно ниже, что, скорее всего, отражает значительное давление и / или стимулы к интеграции в лингвистические практики и идентичности, говорящие на каталонском языке (см. Таблицу 5) 14. быть переоцененным15. Среди тех, чей родной язык — кастильский, и которые продолжают идентифицировать себя как говорящие на кастильском, доля сторонников независимости Каталонии составляет всего 10.8%. Напротив, среди тех, кто обратился к двуязычной языковой идентичности, доля сторонников независимости возрастает до 34,7%, а среди тех, кто обратился к языковой идентичности, говорящей по-каталонски, доля небесных ракет достигает 68%. Примечательно, однако, что эта пропорция все еще значительно ниже, чем 81,3% поддержки независимости, зарегистрированной среди тех, чей родной язык — каталонский, и которые считают себя говорящими по-каталонски.

Одним из основных факторов, обуславливающих языковую лояльность, воспроизводство или преобразование, является родство или семейные сети.Среди тех, чей родной язык — каталонский, снова наблюдается высокая степень лояльности в том, что касается языка, на котором они говорят со своим партнером. В общей сложности 81,1% из них сообщают, что разговаривают со своим партнером исключительно на каталонском языке, еще 3,4% сообщают, что разговаривают в основном на каталонском со своим партнером; по сравнению с 2,8%, которые сообщают, что одинаково говорят на каталонском и кастильском языках, 3,2% сообщают, что говорят больше на кастильском, и 8,7% говорят, что говорят только на кастильском языке. Контраст с теми, чей родной язык — кастильский, снова значительный.В общей сложности 65,2% из них сообщают, что разговаривают со своим партнером исключительно на кастильском языке, а еще 9,6% говорят, что говорят в основном на кастильском языке; по сравнению с 6,9%, которые сообщают, что одинаково говорят на кастильском и каталонском, 3,2%, которые сообщают, что говорят больше на каталонском, и 14,3%, которые сообщают, что разговаривают исключительно на каталонском со своим партнером.

Политическое значение такой языковой практики снова трудно переоценить. Среди тех, чей родной язык — кастильский, но кто говорит по крайней мере на каталонском со своим партнером, доля сторонников независимости составляет 56.3%. Напротив, среди тех, чей родной язык — кастильский и кто говорит со своим партнером в основном или только на кастильском, доля сторонников независимости резко падает до 19,4%. Тем не менее, 56,3%, заявляющих о своей поддержке независимости среди тех, чей родной язык — кастильский, но сообщают, что говорят по крайней мере на каталонском со своим партнером, по-прежнему значительно ниже, чем доля тех, чей родной язык является каталонским, которые сообщают, что говорят по крайней мере одинаково на каталонском. Каталонцы, которые заявляют о поддержке независимости — 81.1%. Первый язык по-прежнему имеет значение, даже если лингвистическая конверсия несет в себе очень важное политическое содержание.

Точно так же, если мы посмотрим на язык / языки, на которых говорят с детьми. Мы снова наблюдаем гораздо более высокий уровень языковой лояльности среди тех, чей родной язык — каталонский. В общей сложности 91,7% из них сообщают, что говорят со своими детьми исключительно на каталонском языке, еще 3,6% сообщают, что говорят в основном на каталонском, всего 1,9% сообщают, что одинаково говорят как на каталонском, так и на кастильском, 0,9% сообщают, что говорят больше на кастильском, и 1.5% говорят, что говорят только на кастильском языке. Контраст с теми, чей родной язык — кастильский, здесь особенно разительный. Только 41,9% из них сообщают, что разговаривают со своими детьми исключительно на кастильском языке, еще 15,2% сообщают, что говорят в основном на кастильском, по сравнению с 14%, которые сообщают, что говорят на одинаковом кастильском и каталонском языках, 5,9% сообщают, что говорят в основном на каталонском языке, и полностью 22,5% говорят, что говорят исключительно на кастильском языке. на каталонском со своими детьми.

В очередной раз сообщаемые образцы языковой лояльности или обращения имеют серьезное политическое значение.Неудивительно, что 78,1% тех, чей родной язык — каталонский и которые говорят, что разговаривают исключительно на каталонском со своими детьми, заявляют о своей поддержке независимости. Напротив, только 13,6% тех, чей родной язык — кастильский и которые говорят со своими детьми в основном или исключительно на кастильском, заявляют о своей поддержке независимости. Доля возрастает до 29% среди тех, чей родной язык — кастильский, которые сообщают, что одинаково говорят со своими детьми на кастильском и каталонском, — до 33.3% среди тех, чей родной язык — кастильский и которые сообщают, что больше говорят на каталонском со своими детьми, и до 61,3% среди тех, чей первый язык — кастильский и которые сообщают, что говорят исключительно на каталонском со своими детьми.

Эти закономерности действительно довольно очевидны и многое говорят о лингвистических основах поддержки сепаратистского движения: скажите мне, на каком языке вы говорите со своими детьми, и я с большой вероятностью смогу точно предположить, что вы думаете о независимости.Таким образом, политические последствия проекта лингвистической нормализации, преследуемого сменявшими друг друга правительствами Каталонии (Garvía, Miley 2013; Levin 2010; Webber and Strubell 1991), таким образом, проявляются в полной мере.

10. Языковые идеологии и независимость

Если языковые практики и модели языковой конверсии тесно связаны с мнениями о независимости, то же самое происходит и с языковыми идеологиями16. сильно коррелируют с поддержкой или противодействием независимости.Возьмем, к примеру, вопрос о том, все ли дети в Каталонии должны получать все свое начальное образование на каталонском языке (см. Таблицу 6). Мы находим очень похожие результаты в отношении вопроса о том, должен ли каждый, кто живет в Каталонии, использовать преимущественно каталонский язык (см. Таблицу 6). Когда дело доходит до того, какой язык или языки должны быть официальными в гипотетическом сценарии независимой Каталонии, опять же, лагеря сторонников независимости и сторонников профсоюзов регистрируют серьезные разногласия (см. Таблицу 7).

Однако два лагеря не так сильно разделены по всем вопросам, связанным с лингвистической политикой. С одной стороны, даже большинство независимых сторонников проявляют сдержанность, когда дело доходит до вопроса о штрафах людей, нарушающих языковые правила каталонских властей. Точнее, среди сторонников независимости только 45,9% согласны с тем, что те, кто нарушает такое языковое законодательство, должны быть оштрафованы. Тем не менее, это по-прежнему значительно выше, чем 9,5% профсоюзных активистов, которые согласились бы с такими штрафами.

С другой стороны, даже большинство членов профсоюзов готовы признать легитимность определенного закона о защите каталонского языка. Например, 58,3% членов профсоюзов поддерживают постановление, обязывающее тех, кто работает в государственных учреждениях, работающих с общественностью, сдавать экзамен, подтверждающий высокий уровень владения каталонским языком. Тем не менее, это остается значительно ниже, чем 91,1% независимых сторонников таких правил.

В целом, хотя есть некоторые области лингвистической политики, в которых существует меньшая степень разногласий между двумя лагерями, сторонники независимости и профсоюзов демонстрируют очень разные взгляды на языковую политику, и все это дает нам четкое представление о том, что языковая политика в независимой Каталонии, скорее всего, будет выглядеть так.Действительно, среди самых спорных вмешательств испанских властей в самоуправление Каталонии в последние годы были судебные меры, направленные на ограничение сферы применения каталонской языковой политики (Garvía and Miley 2013). Среди многих преимуществ независимой Каталонии, по крайней мере, в глазах ее сторонников, является то, что она окончательно положит конец подобным вторжениям. И наоборот, среди опасностей независимой Каталонии, по крайней мере, с точки зрения профсоюзов, видное место занимает то, что это будет означать прекращение надзора со стороны испанских властей над языковой политикой, что, вероятно, приведет к значительному расширению масштабов и амбиций такая политика, и которая может даже повлечь за собой посягательство на то, что многие говорящие на кастильском языке считают своими языковыми правами.Таковы предполагаемые ставки и, следовательно, страсти вокруг вопроса независимости и его тесной связи с языковыми идеологиями и языковой политикой в современной Каталонии.

11. Классовый конфликт и независимость

Динамика интеграции в капиталистических обществах имеет, по крайней мере, столько же общего с моделями классовых отношений и стратификации, сколько и с культурной и образовательной политикой. Действительно, ссылка Линца на давнее существование трехстороннего конфликта в каталонском обществе была связана не только с языком или этнической принадлежностью, рассматриваемыми как независимые переменные, но скорее с тем, как эти факторы накладывались на и служили укреплению ожесточенного класса. борьба внутри каталонского общества в первые десятилетия двадцатого века.Ожесточенность классовой борьбы была последовательно и успешно рассеяна, сначала в результате жестокого поражения и репрессий во время и после Гражданской войны, а затем в результате быстрого капиталистического развития и частичного включения в передовое капиталистическое ядро в поставтархический период режима Франко, и наконец, путем присоединения к Европейскому Союзу после перехода к демократии. Но классовые противоречия, тем не менее, никогда не исчезали, и поэтому возможность возрождения классовой борьбы сохраняется.Тем не менее, в современной Каталонии конфликт между различными националистическими проектами, похоже, служил больше для отражения вторжения классовой борьбы, чем для ее усиления.17 В качестве способа изучения пересечения класса и нации в современной Каталонии давайте начнем с еще одного простого Вопрос: Как соотносятся профили лагерей сторонников независимости и сторонников профсоюзов в социально-экономическом плане? Конечно, введение в действие местоположения класса может быть спорной и сложной задачей, и надо признать, что наши измерения являются относительно грубыми; тем не менее, закономерности, которые мы находим, довольно ясны.На основе нашего опроса мы построили переменную, измеряющую социально-экономический статус респондентов, на основе сообщенных объективных показателей, включая образование, доход и профессию.18 Согласно этому показателю 16,1% населения Каталонии можно отнести к группе с самым высоким уровнем дохода. группа с социально-экономическим статусом, еще 22,3% относятся к верхнему среднему классу, 45,7% относятся к среднему классу, еще 14,6% относятся к нижнему среднему классу и только 1,4% относятся к низшему классу. Когда мы сравниваем социально-экономические характеристики лагерей сторонников независимости и сторонников профсоюзов, мы видим, что первые значительно богаче, чем вторые (см. Таблицу 8).Другой способ приблизиться к пересечению класса и нации в современной Каталонии — взглянуть на цифры с другой стороны, задав вопрос: как уровни поддержки сепаратизма различаются в разных классовых сегментах каталонского общества сегодня? Такой способ постановки вопроса приводит к более четкому результату. Мы считаем, что различия в поддержке отделения в пяти различных социально-экономических слоях являются существенными, даже если не столь резкими, как в разных этнолингвистических категориях (см. Таблицу 9).

Примечательно, что такой шаблон нельзя найти в каждой языковой группе. То есть, хотя верно то, что рабочий класс в Каталонии с гораздо меньшей вероятностью поддержит отделение, чем верхний, верхний средний и средний классы, рабочий класс, говорящий на кастильском языке, не в значительно меньшей степени поддерживает отделение, чем их коллеги, говорящие на кастильском языке из высшего, высшего и среднего классов. В самом деле, между социально-экономическими слоями кастильско-говорящего сообщества вообще мало различий.Кроме того, поддержка отделения не различается в зависимости от социально-экономических слоев каталоноязычного сообщества. Напротив, среди тех, чей первый язык / «родной язык» — каталонский, поддержка отделения остается чрезвычайно высокой и постоянной, около 3 из 4, независимо от местонахождения класса.

Таким образом, данные указывают на то, что язык и / или этническая принадлежность являются более сильными, чем класс, причинными факторами для объяснения отношения к отделению. Но в то же время, из-за того, как класс и язык пересекаются в каталонском обществе, как живая реальность, поддержка отделения, тем не менее, безусловно, несет в себе символическую ассоциацию с классовым статусом.

12. Образование и поддержка независимости

Одним из объективных показателей, используемых для разделения людей на различные социально-экономические группы, является уровень образования. Эта категория тесно связана, но не сводится к экономическому классу. В этом отношении показательны недавние дискуссии о социальных основах поддержки Дональда Трампа в США (Galston, Hendrickson, 2016) или Brexit в Великобритании (Kirk, Dunford, 2016). В обоих случаях уровень образования на самом деле является более сильным показателем, чем доход или род занятий, для прогнозирования поддержки, и в обоих случаях зависимость является линейной и однонаправленной: чем ниже уровень образования, тем выше уровни поддержки.В то время как в случае с Трампом показатели образования и дохода, как ни странно, сокращаются в разных направлениях, причем необразованные, но относительно богатые избиратели с большей вероятностью будут голосовать за Трампа, в случае Брексита показатели образования и класса снизились. в том же направлении: менее образованный рабочий класс, скорее всего, проголосует за Брексит.

В случае каталонского сепаратизма показатели образования и сословия также сокращаются в одном направлении. Хотя в Каталонии, в отличие от Брексита, как с экономической, так и с образовательной точки зрения, больше шансов поддержать отделение.Действительно, в нашем опросе среди тех, кто сообщает, что не закончил начальную школу, доля сторонников независимости составляет всего 29,1%, в то время как среди тех, кто сообщает, что они только закончили начальную школу, она возрастает до 39,1%. Напротив, этот показатель возрастает до 46,9% среди тех, кто сообщает о завершении средней школы, и, далее, до 50,6% среди тех, кто имеет образование выше среднего. Тенденция очень похожа на тенденцию, наблюдаемую среди групп с «социально-экономическим статусом», описанных выше.

И все же, когда мы смотрим на цифры с другой стороны, становится очевидным степень и основное сходство образовательного разнообразия в обоих лагерях.Среди лагерей сторонников независимости только 1,2% сообщают о том, что они не закончили начальную школу, еще 27,2% сообщают о завершении начальной школы, еще 41,5% сообщают о завершении средней школы и еще 30% сообщают, что имеют больше, чем среднее образование. Для сравнения, среди сторонников профсоюзов 2,5% сообщают, что не закончили начальную школу, еще 36,7% сообщают о завершении начальной школы, еще 37,6% сообщают о завершении средней школы и еще 23,1% сообщают, что имеют больше, чем среднее образование.

Система образования является одновременно средством социальной мобильности и привилегированной ареной для производства и воспроизводства доминирующих социальных норм, местом, где распространяются истории о людях. Поэтому неудивительно, что одним из основных требований каталонского националистического движения во время перехода к демократии был контроль над системой образования, и с тех пор школы были в самом центре усилий по продвижению Каталонский язык и идентичность (Гарвиа, Майли, 2013).Но двойная функция образовательной системы затрудняет оценку того, в какой степени более высокий уровень поддержки отделения среди более образованных слоев свидетельствует об идеологической обработке, или, альтернативно, в какой степени это просто еще одно отражение того, как это происходит. класс и язык пересекаются в Каталонии. Даже в этом случае, учитывая неравномерность темпов каталонизации школьной системы в течение первых полутора десятилетий после восстановления автономии Каталонии, возможен своего рода естественный эксперимент для измерения влияния содержания образовательной системы.Годы знакомства с каталонским языком как с так называемым языком-носителем в школе могут служить надежным представителем каталонского контента. В нашем опросе мы спрашивали людей о том, сколько каталонского языка они слышали во время обучения. Интересно, что мы не смогли наблюдать никакого эффекта от такого воздействия ни среди тех, чей первый язык / «родной язык» — кастильский, или у тех, чей родной язык / «родной язык» — каталонский (Garvía and Santana, 2019). Таким образом, данные показывают, что влияние образования на уровни поддержки отделения лучше интерпретировать как отражение того, как класс и язык пересекаются, чем как свидетельство идеологической обработки как таковой.

13. Идеология левых и правых и независимость

Выше мы отметили символическую связь между каталонским языком и респектабельностью среднего класса в каталонском обществе. Такие ассоциации, конечно, никогда не производятся и не воспроизводятся непосредственным, спонтанным образом. Напротив, они подвержены влиянию со стороны системы образования, средств массовой информации и лидеров общественного мнения, а также других посредников.

В каталонском контексте, с периода противостояния Франко до настоящего времени, лидеры левых партий осторожно отвергали как демагогические призывы, которые приравнивали бы продвижение каталонского языка и идентичности к классу буржуазии. проект (Майли 2013; Майли 2014).Такое нежелание частично является отражением тактических попыток создать межклассовые, всеобъемлющие округа и коалиции, но оно также отражает подлинное идеологическое родство с каталонским националистическим движением, сформировавшееся в общей борьбе против Франко, а также то, о чем говорил Линц. к новой левой симпатии к национализму меньшинств в целом, симпатии, широко распространенной в большей части западноевропейских левых, начиная с 1960-х годов (Linz 1989).

Эти тактические союзы и идеологическая близость, без сомнения, способствовали молчаливому согласию и согласию среди кастильскоязычных рабочих округов с проектом национального строительства, который продвигался региональными властями с момента восстановления автономии Каталонии.Действительно, с точки зрения политической значимости, символическая ассоциация кастильского языка и испанской идентичности с рабочим классом Каталонии, безусловно, уравновешивается, если не полностью перевешивается, символической ассоциацией Испании с наследием режима Франко, даже сорокалетнего. после его кончины.

Все это дает основания для дальнейшего возражения против нашего утверждения о продолжающемся существовании трехстороннего конфликта в Каталонии. Это также помогает объяснить довольно любопытное несоответствие между классовым составом сторонников отделения и идеологическими профилями его сторонников.Сравнение лагерей сторонников независимости и сторонников профсоюзов показывает явно более левую ориентацию среди первых, чем среди последних (см. Таблицу 8) 19.

Другой взгляд на цифры усиливает эту связь между левыми и независимостью, позволяя Мы видим, что, хотя, как мы видели, поддержка отделения непропорционально слаба среди рабочего класса, тем не менее она непропорционально сильна среди людей, которые идентифицируют себя с левыми. На самом деле корреляция между идентификацией левых и правых и поддержкой независимости очень очевидна.Если быть точным, то в нашем опросе поддержка отделения среди респондентов, которые позиционируют себя слева, составляет 60,7%. Среди левоцентристских респондентов эта доля также относительно высока — 53,1%. Напротив, среди респондентов, которые позиционируют себя в центре и в правоцентристском идеологическом спектре, поддержка отделения падает до 36% и 36,7% соответственно, а среди тех, кто позиционирует себя справа, резко падает до 17,5%. %.

Этот любопытный феномен расхождения между классовым составом и идеологической идентификацией в поддержку движения не является уникальным для Западной Европы.Обратите внимание на то, что левые, в основном принадлежащие к среднему классу, поддерживают кандидата от лейбористов Джереми Корбина в Великобритании (Gray, 2017). Или, если уж на то пошло, это преимущественно левая база среднего класса, поддерживающая Podemos по всей Испании (Sola and Rendueles, 2018). Рабочий класс в Каталонии, как и повсюду, деполитизирован, лишен единства, побежден. Противоречия все более раскрепощенной капиталистической экономики способствовали дестабилизации и даже политической нестабильности, даже всплеску мобилизации среди тех, кто считает себя левыми, но сами эти мобилизованные левые в подавляющем большинстве принадлежат к относительно привилегированным, высокообразованным средним классам.Диалектика между трудом и капиталом пока приостановлена.

14. Выводы

Несмотря на то, что существует множество интерпретаций динамики недавнего всплеска сепаратистов в Каталонии, немногие исследования уделяют достаточно внимания точному описанию контуров возникающего социального разделения на сторонников независимости и сторонников независимости. -унионистские фракции или лагеря в каталонском обществе. Такое пренебрежение способствует явной тенденции в научном анализе воспроизводить и материализовать предполагаемую коллективную волю каталонского народа.Точная картина того, кто такие независимые и кто такие профсоюзные, то есть тщательное описание основных коррелятов настроений сторонников независимости и профсоюзов, а также социологическое понимание того, как это возникающее социальное разделение укоренилось. в более широких совокупностях материальных и социальных отношений — такой описательный, эмпирический подход в значительной степени отсутствовал в научных дебатах.

Эта статья следует подходу, впервые примененному Хуаном Линцем к эмпирическому исследованию национализма, пытаясь поместить возникающее социальное разделение в Каталонии по вопросу о независимости в более широкую констелляцию властных отношений.

Мы используем исходные данные опроса, чтобы сосредоточить внимание на различных демографических, культурных, поведенческих и поведенческих показателях, с которыми связано это разделение. Мы подчеркиваем особую значимость языковых практик и идеологий в обусловливании, если не определяющем, отношении к независимости. Более конкретно, мы демонстрируем продолжающееся наследие того, что Линц, как известно, назвал трехсторонним конфликтом, между региональными националистами, центральным правительством и рабочими-иммигрантами (а теперь и их потомками), который долгое время определял демократическую политику в Каталонии.

Линц диагноз трехстороннего конфликта обеспечивает необходимый исторический контекст для понимания происхождения и значения этнолингвистических коррелятов возникающего социального разделения между сторонниками независимости и сторонниками профсоюзов фракциями или лагерями в каталонском обществе, которые мы документируем в статья. Демонстрируя непреходящую актуальность диагноза / модели Линца, мы надеемся исправить тенденцию в большей части исследований: (1) воспроизводить овеществленные представления о воле каталонского народа и (2) пренебрегать тщательным социологическим анализом этого пути. в котором корреляты сепаратистских предпочтений встроены в констелляции властных отношений в каталонском обществе.

Наша цель не в том, чтобы утверждать, что ничего не изменилось с тех пор, как Линц поставил свой диагноз, а в том, чтобы настаивать на том, что, несмотря на все изменения в контексте, которые произошли, по-прежнему невозможно понять динамику нынешнего всплеска сепаратистов, и особенно его пределы. на его привлекательность, не обращая пристального внимания на давно скрытый, а теперь еще более заметный этнолингвистический раскол внутри каталонского общества. Или, говоря несколько иначе: для понимания динамики недавнего всплеска сепаратизма требуется историческое понимание возникновения, последующей кристаллизации и замораживания этнолингвистического раскола в каталонском обществе, а также понимание того, как этот раскол продолжает пересекаться с и укрепить другие существующие расколы.

В этой статье мы покажем, как разногласия, связанные с усиливающимся расколом языка и класса, отражаются и даже усугубляются продолжающимся конфликтом между сторонниками независимости и сторонниками профсоюзов в регионе. Действительно, наш детальный описательный анализ данных опроса позволяет нам сделать вывод, что трехсторонний конфликт остается живым и здоровым — что этнолингвистические разногласия в каталонском обществе продолжают определять динамику и ограничивать привлекательность каталонского националистического движения. в целом, и об отделении Каталонии в частности.Эта упрямая социологическая реальность мешает каталонскому националистическому движению надеяться на достижение достаточного единодушия, чтобы поставить вопрос о независимости.

Тем не менее, почти половина каталонских граждан к настоящему времени зарегистрировала довольно сильное предпочтение независимости, и эта столь же упорная, хотя и возникающая социологическая реальность, в свою очередь, делает довольно трудным для испанских властей выполнение воли испанского большинства, но не тиранизирует каталонское меньшинство.Все это заставляет нас ожидать, что значительная степень социального и, прежде всего, политического конфликта, скорее всего, даже конституционного тупика в вопросе независимости Каталонии, сохранится, безусловно, в обозримом будущем.

Жирнокислотный состав и паразитизм популяций европейской сардины (Sardina pilchardus) и анчоуса (Engraulis encrasicolus) в северной части Каталонского моря в контексте изменения условий окружающей среды

Статус популяций сардин и анчоусов в северной части Средиземного моря ухудшается в последние десятилетия.В этом исследовании жирные кислоты и паразитизм на разных стадиях воспроизводства и питания у этих двух видов были оценены с использованием образцов, отловленных вдоль северного побережья Каталонии, чтобы оценить связь между динамикой липидов, воспроизводством и питанием у этих двух видов и внести свой вклад в объяснение возможных причин текущей плохой ситуации с запасами. Результаты подтверждают использование уровней жирных кислот в качестве индикаторов состояния организма сардины и анчоуса на различных стадиях воспроизводства и кормления, а также пелагических условий окружающей среды.В частности, относительно низкие уровни n-3 полиненасыщенных жирных кислот, обнаруженные в нерестовых сардинах, по сравнению с нерестовыми анчоусами, указывают на более низкий репродуктивный статус сардин. Сравнивая текущие значения общего содержания липидов со значениями, зарегистрированными в других районах Средиземного моря и Северной Атлантики, а также с другими значениями, полученными более 10 лет назад в прилегающих районах Лионского залива, наше исследование показывает постоянное плохое состояние сардины и анчоуса в северная часть Каталонского моря. Кроме того, низкие уровни маркеров жирных кислот диатомовых водорослей, наблюдаемые в сезон нереста и нерестовый период как у сардины, так и у анчоусов, указывают на то, что диета бедна диатомовыми водорослями.Более того, результаты показывают, что очень маловероятно, что паразитизм является значительным фактором ухудшения состояния сардин и анчоусов в северной части Каталонского моря. Фактически, результаты, которые, как мы полагаем, дают полезную информацию для управления мелким пелагическим промыслом в Средиземном море, предполагают, что нынешнее плохое состояние сардины и анчоуса в северной части Каталонского моря, вероятно, усугубляется снижением продуктивности планктона и / или или изменение таксономического состава сообществ фитопланктона, усугубляющее продолжающиеся последствия перелова.

Ключевые слова: Жирные кислоты; паразитизм; пелагическая среда; потепление моря; мелкая пелагическая рыба.

Каталония (Автономное сообщество, Испания) — Статистика населения, графики, карты и расположение

Автономное сообщество в Испании

Содержание: Подраздел

Развитие населения Каталонии, а также соответствующая информация и услуги (Википедия, Google, изображения).

Значок указывает на дополнительную информацию о выбранном подразделении, включая его структуру населения (пол, возрастные группы, возрастное распределение, национальность, страна рождения).

Имя	Статус	Население Перепись 1981-03-01	Население Перепись 1991-03-01	Население Перепись 2001-11-01	Население Перепись 2011-11 -01	Население Оценка 2020-01-01
Каталония [Каталония]	Автономное сообщество	5,956,414	6,059,494		6,343,110 9018	Барселона	Область	4623204	4654407	4805927	5522566	5743402	→
Жирона (Херона)	Область	467000	509628	565304	751804	781 788	→
Лерида (Лерида)	Провинк е	353160	353455	362206	438427	438517	→
Таррагона	Область	513050	542004	609673	807041	816772	→
Испания [Испания]	Королевство	37,682,355	38,872,268	40,847,371	46,815,916	47,450,795

Источники:

Пояснение: Оценка населения Испании основана на муниципальном регистре. Из-за различий в определениях они не совсем сопоставимы с результатами предыдущей переписи. Цифры на 2020 год являются окончательными.

Дополнительная информация о структуре населения:

Пол (E 2020)
Мужчины	3,826,964
Женщины	3,953,515

90 90

Возрастные группы (E 2018)
0-17 лет	1,402,825
18-64 года	4,775,819
6516709

0 0

Распределение по возрасту (E 2018)
0-9 лет	767,245
10-19 лет	781,193
20-29 лет 9016,270	-39 лет	1,080,115
40-49 лет	1,281,578
50-59 лет	1,050,318
60-69 лет	812,608
812,608
80+ лет	460,466

70 89

Гражданство (E 2018)
Испания	6,517,966
ЕС	282,410
Другое гражданство

1,1208404

См. Также:

Городская пространственная структура в Барселоне (1902–2011): иммиграция, пространственная сегрегация и новое центральное управление

Для проведения эмпирического анализа мы полагаемся на расширенную версию функции распределения плотности населения для моноцентрической городской структуры, вдохновленной отрицательная экспоненциальная функция, введенная Кларком (1951).Стандартная функция населения определяет, что общая плотность населения на расстоянии x от центрального делового района отрицательно пропорциональна размеру самого расстояния. CBD общепризнан как центр интереса в сфере труда и отдыха для всех граждан. Гарсия-Лопес и др. (2020) определяют две конкретные достопримечательности, которые, как известно, играли важную роль в гражданской и экономической жизни Барселоны. Учитывая историческую перспективу этого анализа, мы аналогичным образом выбрали два места, заслуживающих внимания на протяжении десятилетий: площадь Каталонии, обозначенную как CBD, и историческое здание в старом торговом порту, обозначенное как Port.Plaça Catalunya долгое время представляла собой ядро городской жизни во всех аспектах, о чем свидетельствует рынок недвижимости. Напротив, старый торговый порт Барселоны изначально был экономическим центром городской торговли, но позже превратился в зону туризма и отдыха. Порт также находится недалеко от одной из главных железнодорожных станций города, которая долгое время служила ориентиром для иммигрантов испанского происхождения, прибывающих в Барселону в поисках работы (Busquets 2004). Эта аналитическая стратегия не нова в литературе.Другая эмпирическая работа использовала существование подцентров для определения градиента. Ожидаемый результат по-прежнему имеет отрицательный градиент, но более плоский (см., Например, Garcia-Lopez (2010) или, для обзора существующих результатов, Duranton and Puga (2015)). Кроме того, чтобы учесть наличие удобств или других особенностей района, которые отличают район от другого и представляют привлекательность для проживания в нем, мы вводим фиксированные эффекты (FE). {\ left [{\ alpha} _ {h2} \ mathit {\ ln} \ left ({x} _ {j0} \ right) + {\ alpha} _ {h3} \ mathit {\ ln} \ влево ({x} _ {j1} \ right) \ right]} $$

(2)

, в котором D _hj (x) — это валовая плотность населения в центроиде x района (или окрестности) j , ^{Сноска 24} x _{487 расстояние (в км) между точкой x и центральным деловым районом (Plaça Catalunya) и x _j1 расстояние от x до исторического здания в старом порту Барселоны.В духе Миллса и Танга (1980) мы рассматривали D _hj0 как константу.}

Путем логарифмической линеаризации ур. (2) окончательно оцениваем

$$ Ln {D} _ {hjt} (x) = {\ alpha} _0 + {\ alpha} _ {h2} Ln \ left ({x} _ {j0t} \ right) + {\ alpha} _ {h3} \ mathit {\ ln} \ left ({x} _ {j1t} \ right) + {\ alpha} _ {h4} \ mathit {\ ln} \ left ({B} _ { jt} \ right) + {\ mu} _t + {\ delta} _ {\ mathrm {s}} + {\ varepsilon} _ {htj} $$

(3)

, в котором α ₀ — константа, а x _j0t и x _j1t сохраняют ранее описанное значение.^{Footnote 25} Однако важно отметить, что расстояние от любого места в Барселоне до площади Каталонии и порта зависит от времени из-за изменений в определении центроидов каждого пространственного графика, как следствие поступательное расширение города. Переменная B _jt относится к плотности шины в местоположении j в момент времени t . Обоснование включения этой переменной основано на аргументе о том, что эффективность сети общественного транспорта является важным фактором, определяющим выбор местоположения.Тем не менее, существует потенциальная проблема эндогенности между плотностью автобусных линий и плотностью населения одного и того же городского участка j . Чтобы преодолеть это ограничение, мы реализуем стратегию оценки IV, в которой мы оцениваем плотность шинных линий, используя индекс относительной важности плотности шинных линий во всех пространственных единицах i ≠ j по общей плотности более широкой Система общественного транспорта Барселоны (а именно автобусы, поезда и метро). Этот инструмент основан на аналогичной идее, предложенной Card et al.(2014). Ожидается, что плотность населения в районе будет пропорциональна качеству транспортных услуг в собственной территориальной единице, но не напрямую к качеству других пространственных единиц. Статистика Montiel-Pflueguer подтверждает, что этот индекс можно использовать в качестве инструмента для оценок IV. Наконец, μ _t и δ _s являются фиксированными временными и пространственными эффектами соответственно.

Наше эмпирическое упражнение состоит из двух этапов.Первый исследует выборку исходных данных (т.е. несбалансированную панель), чтобы оценить средний эффект градиента по годам и для всех сообществ в Барселоне. Второй использует псевдопанель и производит точечные оценки временной эволюции городского градиента, дифференцируя сообщества.

Критерий отбора для сообществ различает две широкие волны мигрантов, прибывающих в Барселону: из других регионов Испании и из-за границы.Эта классификация гарантирует статистическую репрезентативность этих людей во всех городских районах. ^{Footnote 26}

Мы знаем, что данные нашего сообщества (каталонцы, испанцы и иммигранты) довольно разнородны, потому что мы относим гражданина к сообществу в соответствии с очень общим критерием (место рождения), но не можем быть более точными. о возрасте, доходе, профессии или национальности (в случае иммигрантов) каждого гражданина, входящего в каждую общину.Кроме того, некоторые из этих личных характеристик могут быть актуальны в то время, чтобы представить себе их распределение по плотности. В частности, уровень дохода имеет решающее значение при выборе места жительства в моноцентрической среде, поскольку аренда или покупка недвижимости недалеко от центрального делового района обходится дороже, чем на окраине. Учитывая отсутствие точных данных с этими характеристиками, мы развиваем наш анализ, добавляя два дополнительных сообщества (высококвалифицированное и неграмотное) с целью разобраться в значимости измерения дохода при оценке центральной роли CBD.В этих последних сообществах мы объединяем граждан Барселоны в соответствии с их профессией (и, следовательно, ожидаемым доходом, связанным с этим), независимо от их национальности или места рождения. Это определенно ограниченное приближение, но все же мы можем сделать некоторые выводы о влиянии дохода и центральной роли CBD. Сообщество высококвалифицированных людей, вероятно, будет представлять богатых, и, аналогично, низкоквалифицированные, вероятно, охватят людей, принадлежащих к нижней части распределения доходов.^{Сноска 27}

Результаты оценки

Результаты первого шага нашей эмпирической стратегии для несбалансированной панели представлены в таблице 2 за период 1902–2011 годов.

Таблица 2 Несбалансированная панель (1902–2011)

Мы рассматриваем общее население (в основном состоящее из коренных каталонцев), граждан испанского происхождения, иммигрантов, неграмотных (т.е. низкоквалифицированных рабочих среди коренных жителей и иммигрантов) и высококвалифицированные (как иммигранты, так и местные жители).В нашем эконометрическом анализе мы следуем обычной стратегии. Мы начинаем с выполнения сравнительных оценок OLS, а затем на основе статистики Монтьеля-Пфлюгера сначала проводим оценки фиксированных эффектов (FE), а затем IV (FE). Учитывая ограниченное доступное количество контрольных переменных на территориальном уровне, выбор фиксированных эффектов важен. Чтобы определить репрезентативную меру характеристик районов, которые остаются неизменными во времени, мы вводим специальные пространственные фиксированные эффекты ( δ _s) путем определения городских округов, которые сохранились с течением времени ( H-район ). ).Это позволяет сохранить условие инвариантности времени, ценное по двум причинам. Во-первых, мы должны отслеживать пространственные единицы, которые были частью городской территории Барселоны в течение всего периода анализа и которые со временем консолидировались. Это позволяет определить своего рода эффект репутации, которым обладают эти пространственные единицы, поскольку они стали важными ориентирами для индивидуального выбора местоположения.

Во-вторых, введение этого типа пространственного фиксированного эффекта учитывает все политики децентрализованного управления, которые были реализованы местными администрациями на районном уровне.В основном они относятся к образовательным или медицинским учреждениям, которые предоставляются в зависимости от района и могут отличаться в зависимости от района.

Результаты оценок FE подчеркивают четкое различие между детерминантами распределения плотности для испанцев и для иммигрантов (более схожих с более многочисленным населением, а именно с коренными каталонцами). Для первого эластичность, связанная с расстоянием до CBD, не является статистически значимой, а для последнего она отрицательна и статистически значима.Таким образом, пространственное распределение иммигрантов и коренных жителей подтверждает довольно распространенный результат в литературе, поскольку CBD оказывается центростремительной точкой и решающим фактором для формирования пространственного распределения плотности этих сообществ. Напротив, для испанцев расстояние до центрального делового района не является решающим фактором в формировании их пространственного распределения плотности, в то время как порт, по-видимому, таковым. Этот результат можно понять, если обратиться к основной мотивации, побуждающей людей из остальной части Испании переезжать в Барселону.Если учесть, что испанцы в основном переехали в Барселону в поисках работы, вероятно, они были более склонны переезжать ближе к имеющимся рабочим местам, в основном находящимся недалеко от порта (Silvestre et al.2015 или Ibarz Gelabert 2010) и относительно далеко от центрального делового района. .

Оценки, которые также включают общественный транспорт (представленный плотностью автобусных линий ), предоставляют дополнительные доказательства. Прежде чем обсуждать результаты оценки, важно подчеркнуть, что введение переменной плотности шины может создать проблемы эндогенности.То есть большее количество людей может выбрать проживание в районах с развитой транспортной инфраструктурой, но присутствие относительно большого количества людей может способствовать улучшению предложения общественного транспорта. Чтобы проверить потенциальную эндогенность, мы измеряем плотность автобусных линий в каждой пространственной единице по плотности объектов общественного транспорта (автобус, трамвай и метро) в соседних пространственных единицах. Статистика Montiel-Pflueguer, проведенная для оценки достоверности этого инструмента, подтверждает, что наш выбор позволяет контролировать эту проблему.Результаты моделей IV (FE) показывают, что, хотя качество транспортной системы не является статистически значимым для испанцев (подтверждая, например, их предпочтение селиться поблизости от мест, где они могут найти работу, как в случае порта, например), это важно для (иностранных) иммигрантов. Кроме того, введение этой переменной делает оценку эластичности расстояния до CBD для иммигрантов статистически незначимой. В нашем понимании этот результат подчеркивает важность (для этой группы) качества общественного транспорта для передвижения по городу и, следовательно, легкого доступа к городским достопримечательностям.

Кроме того, оценки (IV) FE подчеркивают еще одно различие между иммигрантами и другими сообществами. Первое сообщество оценивает Порт как центростремительную точку (следовательно, с отрицательной оценкой эластичности), в то время как для других это центробежная точка расположения с положительной оценкой коэффициента эластичности. Как обсуждалось в разделах «Введение» и «Структура анализа и гипотеза исследования», этот результат может быть связан с основной мотивацией иммигрантов переехать в Барселону, которая связана с поиском работы.Будучи историческим экономическим центром, порт является важным источником занятости в окружающей его коммерческой деятельности (в основном связанной с туризмом, например, в гостиницах, ресторанах и т. Д.), Прежде всего для людей с низкой квалификацией. Вместо этого два других сообщества демонстрируют явное предпочтение селиться вдали от порта (оценочная эластичность положительна), как показывают оценки FE или IV (FE). Вполне вероятно, что для этих двух сообществ эффект репутации района играет роль в том, чтобы сделать это место менее привлекательным.Качество жизни или услуг, предоставляемых в этом районе, может быть не таким привлекательным (или хуже, чем в других частях города), а принадлежность к местным жителям может помочь в получении такой некодифицированной информации и, в конечном итоге, повлиять на решение поселиться в другом районе. . ^{Footnote 28} Кроме того, при рассмотрении предыдущих результатов также возможно, что варианты трудоустройства для этих сообществ, особенно для испанцев, можно найти в других местах; поскольку оценки показывают, что система общественного транспорта не является важным фактором при выборе места проживания, они предпочитают селиться в другом месте, в идеале поблизости от места работы.

В таблице 2 также представлены результаты для плотности высококвалифицированного и неграмотного населения. Поскольку данные по этим двум сообществам не всегда доступны, наша выборка обязательно меньше. Предварительные статистические тесты показывают, что нет проблем эндогенности, связанных с переменной логарифмической плотности шины, и что предпочтительны оценки с фиксированным эффектом. Из-за коллинеарности с эффектами H-района переменная, относящаяся к расстоянию до порта, опускается. Оба сообщества демонстрируют положительную и статистически значимую эластичность между их соответствующей плотностью населения и плотностью автобусных маршрутов.Другими словами, система общественного городского транспорта важна как для высококвалифицированного, так и для неграмотного населения. Вместо этого при рассмотрении оценок эластичности расстояния до CBD проявляется иное поведение. В то время как сообщество неграмотных демонстрирует отрицательную оценочную эластичность по отношению к расстоянию до площади Каталонии, высококвалифицированное сообщество демонстрирует положительную (и статистически значимую) эластичность. Опять же, высококвалифицированное сообщество с большей вероятностью будет селиться в районах с высокой арендной платой на периферии города, где они имеют возможность жить в индивидуальных жилищах.

Оценка эластичности расстояния до КБР является основой пространственной структуры города и измеряет привлекательность КБР для различных сообществ. Низкое абсолютное значение этих оценок, вероятно, связано с низкими значениями плотности населения (или сообщества) в непосредственной близости от CBD. Этот вывод может быть результатом либо замены выбранной CBD другой достопримечательностью, либо недостаточным планом городского развития, что делает городскую структуру размытой и сложной для моделирования.Действительно, в этом случае последние могут маскировать перекрывающиеся пространственные схемы, которые невозможно правильно идентифицировать. В целом, первый набор оценок подтверждает утверждения относительно нашей гипотезы H.1 : центральный деловой район и порт, а также особенности района являются важными детерминантами для аппроксимации распределения населения и плотности сообществ в Барселоне с течением времени. Оценки дают важные результаты: в то время как особенности района актуальны почти для всех сообществ, расстояния от центрального делового района и порта не одинаково важны, но вместо этого появляются значительные различия.Это может быть следствием среднего социально-экономического положения каждого сообщества, которое, в конечном итоге, влияет на выбор места проживания.

Привлекательность КБР с течением времени

Второй этап нашего эмпирического анализа направлен на оценку того, продолжает ли близость к КБР быть ключевым фактором распределения плотности для всех выбранных сообществ во времени, зная, что размер населения претерпевает важные изменения из-за к различным волнам иммиграции (наша гипотеза H.2 ). Чтобы решить этот вопрос, нам необходимо отслеживать оценки эластичности, связанной с расстоянием до площади Каталонии (CBD) для каждого сообщества с течением времени. Чтобы выполнить это упражнение, мы используем псевдопанель, созданную для периода 1902–2011 годов, совместно с специальной идентификацией городских округов для каждого момента времени. Таким образом, мы можем произвести, а затем построить точечные оценки эластичности между плотностью населения (или сообщества) и расстоянием от центрального делового района.Это позволяет получить сопоставимые оценки и составить карту их эволюции, чтобы установить, снижается ли абсолютное значение этой эластичности с увеличением численности населения.

Оценки выполняются с использованием сокращенной формы уравнения. 2, в который мы включаем в качестве контрольных переменных только расстояние от CBD и порта.

Мы собираем оценки по десятилетиям и наносим на график эластичность расстояния до CBD на рис. 5. ^{Footnote 29} Все оценки выполняются в соответствии с методом OLS с надежной коррекцией ошибок.

Рис. 5

Картирование оценок эластичности-расстояния до площади Каталонии (CBD)

Важно выделить несколько общих тенденций в разных сообществах. Первый взгляд показывает, что с начала двадцатого века до 1960-х годов оценки эластичности либо не были статистически значимыми, либо абсолютное значение было меньше единицы. В течение этого промежутка времени в Барселоне не было хорошо структурированного плана городского развития, а в пространственной структуре города существовали районы гетто (связанные с трущобами), что делало центральный деловой район (Plaça Catalunya) не важной достопримечательностью для граждане в данный момент выбирают себе место жительства.Напротив, КБР вновь обретает центральную роль в распределении плотности населения и общин после перехода Испании к демократии (примерно с 1980 г.). В то время план городского развития сначала был нацелен на физическое устранение любых остатков трущоб, за которым последовало внедрение флагманской программы городской администрации: децентрализация на районном уровне управления социальными и медицинскими услугами («новая центральность» »). Как подчеркивают результаты оценок, эти действия усилили центральную роль CBD для распределений плотности, демонстрирующих увеличение оценочного абсолютного значения эластичности, связывающей распределение плотности населения (сообществ) и расстояние до CBD.На Рисунке 5 показан скачок примерно в 1986 году. После этого момента значение оценок остается относительно постоянным во времени вплоть до 2011 года, несмотря на огромный приток иммиграции из-за границы в 2000-х годах. Сдвиг позволил избежать создания районов гетто не только в Центральном деловом районе (как это часто бывает в городах США, где наблюдается значительный рост населения), но и в других городских районах. Действительно, инициатива административной централизации заставила их обрести собственную привлекательность благодаря реализации социальных или государственных услуг для местных жителей, помогая контролировать (и, возможно, сдерживать) ухудшение качества жизни там (наша гипотеза h4 ).^{Footnote 30} Эти инициативы продолжали быть эффективными, начиная с 2000 года, в предотвращении геттоизации внушительного притока иностранной иммиграции.

Хотя все сообщества демонстрируют одну и ту же тенденцию на рис. 5, прежде всего, до демократического периода, существуют интересные различия в эволюции оценок эластичности внутри каждого сообщества в последние десятилетия.

Во-первых, центральная роль CBD в формировании распределения иммигрантов и сообщества высококвалифицированных граждан очень важна, потому что абсолютное значение их оценочной эластичности является самым высоким.Вместо этого, эволюция эластичности расстояния до КБР для остальных сообществ может быть в основном связана с интересом к проживанию поблизости от места работы, а не с возвращением КБР к рассмотренному выше аргументу. В этом отношении размер оценок эластичности для испанцев самый низкий и часто не является статистически значимым, в то время как для неграмотного сообщества расстояние до CBD почти никогда не является статистически значимым, что означает, что оно не имеет отношения к формированию их плотности. распределение.В соответствии с этой интерпретацией Бускетс (2004) показывает, что часть испанского сообщества переехала в города, расположенные недалеко от Барселоны, в поисках более доступных возможностей аренды или покупки.

Таким образом, изменения в оценках эластичности, связанной с расстоянием до центрального делового района, соответствующие увеличению численности населения в последние годы, в основном обусловлены решениями о местонахождении иммигрантов и каталонцев (самой большой части городского населения). Распределение плотности кросс-сообщества высококвалифицированных специалистов следует той же тенденции.Соответственно, имеющиеся данные подтверждают, что доля образованных людей в общей численности населения увеличилась, но у нас нет материальных доказательств для иммигрантов. Тем не менее, общие данные свидетельствуют о том, что высокообразованные люди составляют относительно важную долю последних волн (иностранных) иммигрантов, особенно среди иммигрантов из других стран ЕС и США (Sanromá et al. 2015).

Центральная роль CBD для высококвалифицированного сообщества, вероятно, связана с доступными услугами (в частности, финансовыми), а также с возможностями досуга, и, следовательно, эти функции помогают понять актуальность, которую это сообщество, как ожидается, предоставит близость к CBD.^{Footnote 31}

Наконец, порт Барселоны заслуживает дальнейшего обсуждения. В нашем анализе мы использовали последнее в качестве дополнительной точки интереса для формирования распределения численности населения (и сообщества). Результаты оценок подтверждают актуальность последнего для всего городского населения и его сообществ вплоть до 1920 года. После этого года Порт остается статистически значимым только для высококвалифицированного населения в период непосредственно до и после Олимпийских игр (1992). но с другим смыслом.Эластичность оценки положительная, что означает, что это местоположение является действительно центробежной, а не центростремительной точкой для этого сообщества. Такое поведение, вероятно, связано с глубокой структурной трансформацией, которая произошла в приморских кварталах (например, Барселонета) недалеко от старого порта Барселоны в рамках плана городского вмешательства для подготовки города к проведению Игр. Ситуация незавершенного производства могла сделать эти городские участки неудобными для проживания, отталкивая людей. Чтобы проверить этот аргумент, в таблице 3 мы провели те же оценки, что и для рис.4 для высококвалифицированного населения, но исключая район Барселонета (район, в наибольшей степени затронутый переквалификацией городов для Олимпийских игр). Идея, кажется, верна: в новых регрессиях оценка эластичности от порта не является статистически значимой. Возможно также, что эта ситуация повлияла на плотность распределения коренных жителей больше, чем иммигрантов. В таблице 3 мы воспроизводим ту же модель, разделив выборку (-ы) иммигрантов на высококвалифицированных и низкоквалифицированных иммигрантов в соответствии с критерием, введенным в Sanromá et al.(2015). ^{Footnote 32} Что касается расстояния до порта, оценка эластичности не имеет значения, как для других сообществ.

Таблица 3 Псевдопанель для высококвалифицированных и избранных иммигрантских сообществ. Метод оценки: Надежный OLS

В целом, этот набор оценок позволяет нам сделать вывод, что развитие структурированного городского планирования привело к усилению исторического КБР как важнейшего центростремительного центра. точка почти для всех сообществ в Барселоне.Тем не менее точечные оценки позволяют наблюдать за городским распределением различных сообществ, как в типичной модели моноцентрического городского стиля, начиная с 1986 года. Сообщество высококвалифицированных специалистов с наибольшей вероятностью расположится рядом с центральным деловым районом, в то время как испанцы наименее вероятны, а неграмотное сообщество, похоже, останется вне конкуренции.

Однако наиболее актуальным выводом является то, что, несмотря на увеличение численности населения, CBD сохранил свою центральную роль и свою решающую роль в формировании распределения населения (и сообщества) с течением времени ( H.2 ) и, прежде всего, в последние десятилетия. Реализация новой политики централизации имеет решающее значение не только для сохранения роли CBD в формировании плотности распределения всех сообществ в Барселоне, но и для того, чтобы наложить на них ту же тенденцию, когда численность населения растет высокими темпами, и, следовательно, ограничивает потенциальный риск пространственной сегрегации ( H.3 ).

Каков этнический состав Андорры?

Сноубордист в Андорре.

Андорра — это страна, расположенная между Испанией и Францией.Это одна из самых маленьких стран Европы. Считается, что страна возникла в периоды неолита и мезолита. Несмотря на то, что Андорра не является членом Европейского союза, она заключила альянс с союзом, в результате чего страна использует евро в качестве своей валюты. Площадь суши Андорры составляет 468 квадратных километров. По состоянию на июль 2018 года в стране проживало 85 708 человек. Ее столица, как и самый большой город, называется Андорра-ла-Велья.

Этнические группы Андорры включают андоррцев (говорящих по-каталонски), испанцев, французов и португальцев.

Андорра

Каталонский — основной язык, используемый в школах, средствах массовой информации и государственных учреждениях Андорры. Андоррцы составляют 48,8% населения страны. Каталанский — это язык романсов, на котором также широко говорят в Испании.

Испанский

испанских андоррцев составляют около 25 человек.1% населения страны. Андорра граничит с Испанией на юге и западе.

Португальский

В настоящее время португальские андоррцы составляют 12% населения страны, что означает, что в Андорре проживает более 10 000 португальцев. Андоррский португальский родом из регионов Минью и Трас-ос-Монтес на севере Португалии.

Французский

Многие из 4,4% людей, принадлежащих к французской этнической группе, являются иммигрантами из франкоязычных стран Африки.Наличие французской системы образования, возможно, привело к ее популярности в Андорре. Кроме того, путешествуя по стране, они, скорее всего, услышат французский, на котором говорят туристы и в ресторанах. В политическом плане президенты Франции и Андорры поддерживают тесные двусторонние связи. Доля других этнических групп, существующих в Андорре, кроме испанцев, португальцев, французов и Андорры, составляет 9,7%.

Шарон Омонди 4 июля 2019 в Обществе

Дом
Общество
Каков этнический состав Андорры?

Состав и национализм Испании

Хотя Испанию можно отнести к одной из самых мирных стран, управляемых децентрализованным государством, известны волнения и споры, особенно в общинах Каталонии , страны Басков и Валенсия .

Каталония

Как столица автономного сообщества Каталония, Барселона является одним из самых популярных туристических направлений Испании, его несравненная архитектура, богатая культура и прибрежное расположение делают его чрезвычайно привлекательным как для краткосрочных, так и для долгосрочных посетителей. . Барселона, уступающая по величине после Мадрида, столицы страны, также является домом для одной из лучших футбольных команд в мире, что делает город признанным местом назначения во всем мире. Как автономное сообщество, Каталония гордится своим уникальным культурным наследием, а также является лидером в области искусства и развлечений, будучи местом рождения всемирно известных художников, таких как Антони Гауди и Сальвадор Дали.

Каталония получила политическую свободу с тех пор, как с 1975 года в Испании была восстановлена демократия, и она была объявлена исторической национальностью с принятием конституции 1978 года. Многие из культурных, образовательных и транспортных политик региона контролируются большей частью Generalitat de Catalunya из столицы региона, Барселоны, который является местным самоуправлением общины. Однако с момента обретения такой свободы многие из правительств ведущих политических партий выразили стремление к дальнейшей независимости и автономии от центрального государства и даже намекнули на полное отделение от Испании, и в последние годы поддержка этой идеи усилилась.Язык и культура являются одними из основных отличий Каталонии от остальной Испании, поэтому никогда не стоит называть кастильский язык «испанским» в присутствии каталонцев.

Страна Басков

Будучи самым богатым автономным сообществом в Испании, Страна Басков является лидером в промышленности и экономике. Далее разделенный на три провинции, регион имеет сильную правительственную систему, которая была восстановлена во время перехода к демократии.Зеленая и сочная растительность покрывает ландшафт общины, что делает его уникальным для многих других автономных сообществ Испании с баскской культурой и языком, которые выделяют его среди остальных.

Наряду с Каталонией автономное сообщество Страны Басков было объявлено исторической национальностью на волне демократии, давшей им определенные правительственные полномочия. Страна Басков разделена на три конкретных области: автономное сообщество, северная страна Басков (во Франции) и Наварра, хотя большинство баскского населения проживает в автономном сообществе в Испании.Можно сказать, что баскский национализм несколько сильнее, чем в Каталонии, где насилие и терроризм представляют собой идеологию меньшинства, стремящегося к полной независимости басков. ETA была главным виновником ряда смертей, похищений и ранений по всей Испании в результате нападений сепаратистов; хотя в 2010 году было официально объявлено о постоянном прекращении огня, что восстановило мир в стране.

Валенсия

Сообщество Валенсия было объявлено автономным в 1982 году в результате своего статуса исторической национальности Испании.Как и Каталония, общиной в определенной степени управляет Generalitat Valenciana , официальными языками которого являются валенсийский и кастильский. Столица общины — город Валенсия, город с особым вниманием к искусству и науке, объект всемирного наследия и один из самых важных морских портов в Европе. Сильные стороны города в этих областях делают Валенсию одним из самых быстрорастущих в Испании. Провинция Аликанте также имеет особое значение для индустрии туризма: каждое лето тысячи посетителей со всего мира спускаются на ее песчаные пляжи и красивые пейзажи.

Андалусия

Второе по величине автономное сообщество в Испании, Андалусия является домом и создателем многих обычаев, которые посетители сегодня называют «типично испанскими», таких как фламенко и коррида, которые особенно популярны. Многие корни Андалусии лежат в том факте, что когда-то она была захвачена маврами, которые привили свою архитектуру и обычаи в регион, и они все еще живут сегодня во многих отношениях и составляют уникальную и красивую культуру региона. Сообщество разделено на 8 провинций: Кордова, Гранада, Малага, Севилья, Уэльва, Кадис, Альмерия и Хаэн; Каждый из них богат культурой, архитектурой и историей, что делает этот регион особенно привлекательным для посетителей.

Автономное сообщество контролируется Хунта Андалусии , которая занимается туризмом, сельским хозяйством, здравоохранением и развитием во всем регионе. Сельское хозяйство и сельское хозяйство имеют особое значение в Андалусии из-за теплого климата; оливковые рощи и виноградники можно увидеть повсюду в сельской местности и обеспечивают устойчивую экономику для региона.

Социальный капитал, человеческий капитал и этнические профессиональные ниши: анализ этнического и гендерного неравенства на испанском рынке труда

Агилера М.Б., Мэсси Д.С. (2003) Социальный капитал и заработная плата мексиканских мигрантов: новые гипотезы и тесты.Soc Forces 82 (3): 671–701

Статья Google ученый

Anthias F (2007) Этнические связи: социальный капитал и вопрос мобильности. Sociol Rev 55 (4): 788–805

Статья Google ученый

Anthias F (2012) Иерархии социального положения, класса и интерсекциональности: к транслокационной структуре. Int Sociol 28 (1): 121–138

Статья Google ученый

Арранс Дж. М., Карраско С., Массо М. (2017) La movilidad Laboral de las mujeres inmigrantes en España (2007–2013).Rev Espanola de Sociologia 26 (3): 329–344

Google ученый

Becker G (1983) El capital humano. Редакция Alianza, Мадрид

Google ученый

Behtoui A, Neergaard A (2010) Социальный капитал и неблагоприятные условия оплаты труда среди рабочих-иммигрантов. Работа по найму Soc 24 (4): 761–778

Статья Google ученый

Bloch A (2013) Опыт и стратегии молодых нелегальных мигрантов на рынке труда.Работа по найму Soc 27: 272–287

Статья Google ученый

Болибар М. (2016) Макро, мезо, микро: расширение «социального» анализа социальных сетей с использованием подхода смешанных методов. Qual Quant 50 (5): 2217–2236

Артикул Google ученый

Болибар М., Марти Дж., Верд Дж. М. (2015) Просто вопрос времени? Состав и развитие личных сетей иммигрантов в Каталонии.Int Sociol 30 (6): 579–598

Статья Google ученый

Боттеро В., Кроссли Н. (2011) Миры, поля и сети: Беккер, Бурдье и структуры социальных отношений. Cult Sociol 5 (1): 99–119

Статья Google ученый

Бурдье П. (1986) Формы капитала. В: Ричардсон Дж. (Ред.) Справочник по теории и исследованиям по социологии образования.Greenwood Press, Нью-Йорк, Нью-Йорк, стр. 241–258

Google ученый

Боулз С., Гинтис Х (1975) Проблема теории человеческого капитала — марксистская критика. Am Econ Rev 65 (2): 74–82

Google ученый

Cachón L (2003) Discriminación por motivos de origen en el mercado laboral. In: Española CR (ed) Empleo e immigración: Estratégias de comunicación para la promoción de la igualdad de trato.Cruz Roja Española-Oficina central, Мадрид

Google ученый

Cachón L (2009) La España inmigrante: marco institucional, mercado de trabajo y políticas de integrationción. Антропос, Барселона

Google ученый

Каррингтон П., Скотт Дж. (2011) Введение. В: Скотт Дж., Кэррингтон П. (ред.) Справочник Sage по анализу социальных сетей. Sage Publications Ltd, Лондон, Таузенд-Окс и Нью-Дели, стр.1–8

Google ученый

Cheong PH, Edwards R, Goulbourne H, Solomos J (2007) Иммиграция, социальная сплоченность и социальный капитал: критический обзор. Crit Soc Policy 27 (24): 24–49

Статья Google ученый

Chiswick BR (1978) Влияние американизации на заработки мужчин иностранного происхождения. J Политическая экономика 86: 897–921

Статья Google ученый

Chiswick BR, Lee YL, Miller PW (2003) Модели профессиональных достижений иммигрантов в продольном исследовании.Int Migr 41 (4): 47–69

Артикул Google ученый

Чуа В., Мадей Дж., Веллман Б. (2011) Личные сообщества: мир по-моему. В: Carrington PJ, Scott J (eds) Справочник Sage по анализу социальных сетей. Sage, Londres

Coleman JS (1988) Социальный капитал в создании человеческого капитала. Am J Sociol 95: S95 – S120

Статья Google ученый

Де Мигель В., Транмер М. (2010) Сети личной поддержки иммигрантов в Испанию: многоуровневый анализ.Soc Netw 32: 253–262

Статья Google ученый

Degenne A, Forsé M (1999) Представляем социальные сети. Sage Publications, Лондон

MATH Книга Google ученый

Gil-Alonso F, Vidal-Coso E (2015) Inmigrantes Extranjeros En El Mercado De Trabajo Español: ¿Más Resilientes O Más Vulnerables Al Impacto De La Crisis? Migraciones 37: 97–123

Google ученый

Gold SJ (2001) Пол, класс и сеть: социальная структура и модели миграции среди транснациональных израильтян.Glob Netw 1 (1): 57–78

ADS Статья Google ученый

Грановеттер М. (1973) Сила слабых связей. Am J Sociol 78 (6): 1360–1380

Статья Google ученый

Грановеттер М.С. (1974) Получение работы: исследование контактов и карьеры. Издательство Гарвардского университета, Кембридж

Google ученый

Grimshaw D, Fagan C, Hebson G, Tavora I (2017) Новый подход к сегментации рынка труда для анализа неравенства: введение и обзор.В: Grimshaw D, Fagan C, Hebson G, Tavora I (ред.) Как сделать работу более равной. Manchester University Press, Manchester, pp. 1–32

Chapter Google ученый

Hagan J (1998) Социальные сети, гендер и включение иммигрантов: ресурсы и ограничения. Am Sociol Rev 63 (1): 55–67

Статья Google ученый

Международная организация труда (2012) От нестандартной занятости к достойной работе: итоговый документ Симпозиума трудящихся по политике и нормативным положениям по борьбе с нестандартной занятостью.Международная организация труда, Женева

Johnson CF (2000) Расовые различия и неоклассическая экономика: объяснения бедности человеческого капитала. Soc Sci J 37 (3): 459–464

Статья Google ученый

Канас А., ван Туберген Ф., Ван дер Липпе Т. (2011) Роль социальных контактов в статусе занятости иммигрантов: панельное исследование иммигрантов в Германии. Int Sociol 26 (1): 95–122

Статья Google ученый

Клоостерман Р., Рат Дж. (2010) Изменяющиеся ландшафты предпринимательства иммигрантов.В: ОЭСР (ред.), Открытость для бизнеса: предпринимательство мигрантов в странах ОЭСР. OECD Publishing, стр. 101–123

Lancee B (2012) Экономическая отдача от объединения и объединения социального капитала для мужчин-иммигрантов в Германии. Ethn Racial Stud 35 (4): 664–683

Статья Google ученый

Lancee B (2010) Экономическая отдача от объединения и объединения социального капитала иммигрантов: пример Нидерландов. Int Migr Rev 44 (1): 202–226

Артикул Google ученый

ЛеБель Т.П., Бернетт Р., Маруна С., Бушвей С. (2008) «Курица и яйцо» субъективных и социальных факторов в борьбе с преступностью.Eur J Criminol 5 (2): 131–159

Статья Google ученый

Левитт П., Глик-Шиллер Н. (2004) Концептуализация одновременности: транснациональное социальное поле с точки зрения общества. Int Migr Rev 38 (3): 1002–1039

Артикул Google ученый

Льюис Х., Дуайер П., Ходкинсон С., Уэйт Л. (2015) Сверх нестабильная жизнь: мигранты, работа и принудительный труд на Глобальном Севере.Prog Hum Geogr 39 (5): 580–600

Статья Google ученый

Линь Н. (1999) Социальные сети и достижение статуса. Annu Rev Sociol 25 (1): 467–487

Статья Google ученый

Livingston G (2006) Пол, поиск работы и результаты трудоустройства среди мексиканских иммигрантов. Popul Res Policy Rev 25 (1): 43–66

Google ученый

Лозарес С., Верд Дж. М., Лопес-Рольдан П., Марти Дж., Молина Дж. Л. (2011) Cohesión, Vinculación e Integración sociales como formas de Capital social.REDES Rev Hisp Anál Redes Soc 20 (1)

Статья Google ученый

Lubbers MJ, Molina JL, Lerner J, Brandes U, Avila J, McCarty C (2010) Продольный анализ личных сетей: случай аргентинских мигрантов в Испании. Soc Netw 32 (1): 91–104

Статья Google ученый

Martinez Veiga U (1997) La integrationción social de los inmigrantes extranjeros en España.Эдиториал Тротта, Мадрид

Google ученый

Мэсси Д.С., Аранго Дж., Хьюго Дж., Куаучи А., Пеллегрино А., Тейлор Дж. Э. (1993) Теории международной миграции: обзор и оценка. Popul Dev Rev 19 (3): 431–466

Статья Google ученый

Maya-Jariego I (2001) Tipos de redes personales de los inmigrantes y adapción psicológica. REDES Rev Hisp Anál Redes Soc 1 (4)

McCarty C (2002) Структура в личных сетях.J Soc Struct 3. http://www.cmu.edu/joss/

Мигелес Ф (координатор), Антонио М., Де Алос-Монер Р., Эстебан Ф., Лопес-Рольдан П., Молина О., Морено С. (2011) Trayectorias Laborales de los inmigrantes en España. Obra Social «La Caixa.», Барселона

Miguélez F, Molina Ó, López-Roldán P, Ibáñez Z, Godino A, Recio C (2013) Nuevas estrategias para la inmigración: recualificación para de nuevo mer. ВЫЙТИ Рабочий Пап Сер 18: 1–227. https://doi.org/10.13140/RG.2.1.3362.8320

Артикул Google ученый

Молина Дж. Л., Лернер Дж., Гомес Местрес С. (2008) Покровители камбио де лас редес личных переселенцев в Каталонии. REDES Преподобный Hisp Para Anál Redes Soc 15 (4): 48–61

Google ученый

Moreno-Colom S, López-Roldán P (2018) El impacto de la cris en las trayectorias laborales de las mujeres inmigrantes en España.Cuaderno de Relaciones Laborales, т. 36 (1), pp. 65–87

Mouw T (2006) Оценка причинного эффекта социального капитала: обзор недавних исследований. Annu Rev Sociol 32: 79–102

Статья Google ученый

Pajares M (2005) La integrationción ciudadana. Икария, Барселона

Google ученый

Pajares M (2010) Inmigración y mercado de trabajo.Informe 2010. В: Observatorio Permanente de la Inmigración (ed) Documentos del Observatorio Permanente de la Inmigración, vol. 25. Ministerio de Trabajo e Inmigración, Madrid

Parella S (2003) Mujer, inmigrante y trabajadora: la triple discinación. Антропос, Барселона

Google ученый

Parella S (2012) El retraso de la recuperación económica y sus efectos sobre la fuerza de trabajo inmigrante Anuario IET de Trab y Relaciones Laborales 2012: Las Reformas y El Empl, Anthropos, vol.1, pp. 195–205

Piore MJ (1975) Примечания к теории стратификации рынка труда. В: Эдвардс Р., Райх М., Гордон Д. (ред.) Сегментация рынка труда. Heath, Lexington, pp. 125–150

Google ученый

Portes A (1998) Социальный капитал: его истоки и приложения в современной социологии. Annu Rev Sociol 24: 1–24

Статья Google ученый

Portes A, Rumbaut RG (2010) América inmigrante.Антропос, Барселона

Google ученый

Rinken S, Godenau D, Martínez de Lizarrondo A (2018) La integrationción de los inmigrantes en España ¿Pautas diferenciadas en distintas etapas de la кризис? Anuario CIDOB de La Inmigración, стр. 238–259

Родригес-Планас Н., Нолленбергер Н. (2016) Интеграция новых иммигрантов на рынке труда в Испании. IZA J Labor Policy 5 (4): 1–15

Google ученый

Сандерс Дж., Ни В., Сернау С. (2002) Зависимость азиатских иммигрантов от социальных связей на многонациональном рынке труда.Soc Forces 81 (1): 281–314

Статья Google ученый

Schrover M, van der Leun J, Quispel C (2007) Ниши, сегрегация на рынке труда, этническая принадлежность и пол. J Ethn Migr Stud 33 (4): 529–540

Статья Google ученый

Torns T (1999) Las asalariadas: un mercado con género. В: Prieto C, Miguélez F (ред.) Las relaciones de empleo en España. Издание Siglo XXI de España, Мадрид, стр.151–166

Google ученый

Trimble LB, Kmec JA (2011) Роль социальных сетей в поиске работы. Sociol Compass 5 (2): 165–178

Статья Google ученый

Veira A, Stanek M, Cachón L (2011) Losterminantes de la Concentración étnica en el mercado Laboral Español.