Халкидонский полуостров: ХАЛКИДОНСКИЙ ПОЛУОСТРОВ — что такое в Большой советской энциклопедии — sp-love.ru

Страна души. Здесь живут «граждане неба»

…Я стоял на вершине Горы возле огромного креста. Мир вокруг – вся островная земля внизу и легкие полупрозрачные облачка рядом – был освещен слабым оранжевым светом уходящего солнца. Было ощущение беспредельной воли и поднебесного парения. Мышцы еще были напряжены и тверды, ныла ссадина на колене, однако на душе было удивительно светло и покойно. За спиной на востоке из земного погружающегося в темноту мира выросло большое туманное облако. На нем отразилась пирамидка Горы. В ее глубине зажглась звезда. Я мысленно повторил весь пройденный путь к вершине Священной Горы.

Продолжение.Начало в №№ 39-41

Полуостров Халкидики в Греции называют «ладонью, возлежащей на море». Ладонь эта трехпалая. Полуостров заканчивается тремя выступами-пальцами. Самая восточная фаланга и есть знаменитый Агион-Орос, или Афон. Вообще Халкидонский полуостров – земля легендарная. События, которые в доисторическое время произошли здесь, возможно, определили лик планеты.

Как считали древние греки, в небе над Халкидиками произошла битва чудовищных великанов с олимпийскими богами. Титан Афон в пылу сражения вырвал из земли огромную глыбу и метнул ее в Посейдона. Так и остался этот кусок тверди лежать во владениях морского бога. В виде знаменитого полуострова и одноименной горы, возвышающейся над ним. Другие времена – другие божественные предания. После смерти Христа апостолы стали распределять места для своих проповедей. Богородице досталась Иверия (Грузия). Однако в пути ее застиг шторм. Корабль прибило к неведомой чудесной стране. Огляделась Матерь Божья окрест и вдруг услышала глас своего сына: «Да будет место оное уделом твоим, садом твоим и раем, а также гаванью спасительной для желающих спастись». С тех пор полуостров стал «сияющим Афоном», «святой землей», «садом Богородицы», «равноангельским градом».

В VII веке на полуострове появились первые «граждане неба». Так называли себя те, кто решил отречься от мирской суеты и затвориться для спасения души и соединения с Богом. Монах – от греческого слова «монос» – «один». Афонские иноки сначала уединялись в хижинах и пещерах. Постепенно сложилось уникальное монашеское объединение, которое развивалось, накапливало культурный опыт и создавало прочные традиции. В византийскую эпоху на полуострове стали возводиться монастыри, многие из которых имели характер крепостей.

Под их защитой строились монументальные храмы, трапезные, церковные приделы, монашеские келии. Келиями на Афоне также назывались отдельные дома с небольшими храмами, расположенные на монастырских землях. В отдаленных горных ущельях можно было встретить крошечные хибарки, а на скалах возле моря, как орлиные гнезда, лепились пещеры. Это были пустыни или аскетерии, в которых жили монахи, что, стремясь к отречению от всего земного, не хотели общаться даже со своими собратьями. На длинных веревках отшельники спускали корзины, в которые проплывающие рыбаки клали припасы.

Изначально каждый православный народ мог создать на полуострове свой монастырь. Столетиями тут жили греки, румыны, болгары, сербы, грузины, русские. Сегодня на Афоне существуют 20 действующих монастырей и множество более мелких монастырских обителей и подворий. Это своеобразная монашеская страна со своими границами, визами, таможенными правилами, государственным, экономическим и культурным устройством. Есть даже своя полиция, которая следит за тем, чтобы ни монахи, ни паломники не нарушали монастырских уставов, «общежительных» правил. Сюда запрещен, например, въезд женщинам – насельниками «сада Богородицы» (она, кстати, и определила этот запрет) могут быть только мужчины.

маленьком курортном городке Уранополе, расположенном у основания Афонского полуострова, всегда людно. На пристани толпятся паломники со всего мира. По афонским монастырям их развозят два кораблика.

Получив в офисе диамонитирон – разрешение на посещение Горы, что-то вроде визы – и заплатив въездную пошлину – восемнадцать евро, мы поспешили на борт готового к отплытию судна.

День набирает силу. Кораблик заворачивает в афонские бухточки с удивительно чистой водой, и паломники разбредаются по монастырям. Где-то через час мы сошли на пристани Свято-Пантелеймонова монастыря. Русские на Афоне обосновались еще в ХI веке. В горах находится полуразвалившийся, заросший плющом Старый Руссик – первая обитель русских монахов. В восемнадцатом веке им был передан нынешний монастырь у моря. Еще с борта мы увидели целый город с крепостными стенами, башнями, церковными куполами, колокольнями. Когда-то здесь кипела жизнь. Свято-Пантелеймонов монастырь был одним из самых больших и оживленных на полуострове. Две тысячи монахов не только усердно молились, но и работали на огородах, в садах, кузницах, столярных и иконописных мастерских, ловили рыбу, торговали и даже плавали на парусных судах. Сегодня в монастыре не больше ста монахов. Много иноков с Украины. Забот у чернецкой братии хватает. Скудную сухую афонскую землю, которая кормит насельников, нужно рыхлить и поливать, монастырское хозяйство требует надлежащего ухода.

Кроме этого, надо встречать и провожать паломников. Эта давняя традиция здешних монастырей. Афонская благодать не только для черноризников…

Нам определили келью – светлую комнату с высокими потолками, откуда видны были врата, пальмы, колонны, золотистые луковки храма. Архондаричий отец Философ – строгий монах с худощавым твердым лицом – был немногословен: «Вас Господь зачем-то сюда привел. Может быть, чтоб со стороны посмотреть на себя…». После этого началась жизнь по монастырскому расписанию. Главное для монаха – молитва. Одна из наиболее чтимых афонских святынь – икона Богоматери, названная впоследствии Иверской, прибыла сюда по морю в столпе огня. Иноки верят, что, когда она таким же образом уплывет отсюда, наступит конец света. На иконе можно разглядеть следы запекшейся крови, которые появились после того, как один безумец ударил икону ножом. На одной из икон в русском монастыре бросается в глаза темный лик Иисуса. Утверждают, что он потемнел в тот день, когда в Екатеринбурге была казнена царская семья.

Для нас это чудо, загадка, мистерия, для монаха – повседневная жизнь, крупица истины, поучительный пример.

Вообще все необычно в жизни монаха, все переиначено, кажется парадоксальным, странным, в то же время очень много разумного и полезного. Это касается и службы, и работы, и отдыха. Многочисленные поклоны во время молитвы «дают телесное здравие, удаляя плесень изнеженности». Молиться лучше всего в уединении – его безмолвие очищает душу, утончает ум и освобождает сердце, плененное суетным миром. Нередко, кстати, само безмолвие является своеобразной молитвой, глубоким проникновением внутрь себя. Однако здесь нужна осторожность и мера, чтобы, как говорят монахи, «не впасть в прелесть», то есть не сойти с ума. Бог создал нужное нетрудным, а трудное ненужным. Поэтому работа должна быть простой, неспешной, нетяжелой. Спать нужно на твердой деревянной кровати, употреблять однообразную грубую пищу. Жирная еда «засаливает душу».

Я обратил внимание на часы перед входом в гостиницу. Их было двое, и они показывали разное время – византийское и греческое. Монахи подолгу смотрят в морскую даль и наблюдают за изменчивыми небесами. Ухаживают за малыми чахлыми ростками и собирают плоды. И живут по солнцу, то есть по византийскому времени.

ы бродили по монастырю – никто не обращал на нас внимания. У каждого своя цель и свой путь. Что привело тебя на Афон? Кем ты был в миру, чем занимался? Здесь не принято об этом спрашивать. Желающий остаться в монастыре с согласия его старцев становится «трудником» – проходит испытание молитвой и трудом. Через год ему дают рясу и куфью (шапочку), через некоторое время он уже почти член монашеской общины – послушник, черноризник. Потом только (года через три) ему торжественно вручают мантию, новоявленный «гражданин неба» принимает постриг, получает монашеское имя и полноправный иноческий статус.

Паломников, которые попадают на Афон, монахи просят выполнить какую-нибудь работу. Это называется у них «послушанием». Вроде бы не приказ, но не увильнешь, не ослушаешься.

Ведь ни за ночлег, ни за хлеб монахи денег не требуют. В первый день нас попросили выщипать сорную траву на газоне перед архондариком. Потом, дав в подмогу итальянца, озадачили сортировкой старых ржавых гвоздей. На третий день мы приводили в порядок монашеские… черепа.

Этому афонскому обычаю уже не одна сотня лет. С монахом, земной путь которого внезапно прерывался, долго не прощались. Тем более не оплакивали и не созывали родных и друзей. Перекрестив и произнеся молитву, почти сразу же зарывали в землю. Правда, как положено по православному обычаю, ставили крест и зажигали свечу. Все. Душа обрела свой уже не гостевой, а вечный покой в потусторонней келье. Через три года тело, а точнее, его остатки – мощи, выкапывали и тщательно «мыли». За этим занятием на площадке возле усыпальницы я и застал двух молодых монахов. Один под тугой струей перемывал косточки (в прямом смысле) своих почивших собратьев, другой раскладывал мощи для просушки на солнце. Третий монах расположился чуть в стороне в зыбкой тени пыльного кипариса.

Он сидел сгорбившись на смятой канистре и наводил кисточкой на черепах старые полустертые надписи. «Иеромонах Феофан ск. 1913», «Келиот Варнава ск.1886», «Сх. Гермоген ск. 1901», «Покл.Прокопий» – и сто, и двести лет назад обрели покой в святой афонской земле все эти поклонники, послушники, схимники, келиоты, пустынники, столпники. У «граждан неба», как именуют афонских монахов, свои чины и звания, своя иерархия. При жизни. Смерть уравнивает всех. Впрочем, земное усердие в молитвах и постах, заслуги перед братией и Богом могут быть по-особому отмечены в надписях. На некоторых черепах я разобрал такие пожелания и напутствия: «Господь за твой иноческий труд да упокоит тебя», «Мир праху твоему, отец и брат наш!». Более того, как мне рассказал мой украинский земляк иеромонах Исидор, Господь по-своему метит праведников. На их святость, например, может указывать коричневый цвет черепа. Иногда эти мощи вывозятся в свет за пределы монастыря, чтобы их мог лицезреть остальной православный люд. Так, недавно путешествие по России совершила афонская стопа Андрея Первозванного.

Подготовленные к длительному (вечному!) хранению черепа мы на носилках, в ящиках, а то и просто в руках сносили в костницу. Здесь в тишине и прохладном полумраке отец Феофан – круглолицый мягкотелый парень со светлыми глазами – списывал надписи в отдельную тетрадку и раскладывал черепа по полкам. Пустые глазницы черепов наполнены для монахов сладкой небесной благостью, и от мощей святых исходит дивный обнадеживающий свет, который указывает единственно верную тропу…

десь, на Афоне, определить ее легко. Вершина Святой Горы все время перед глазами. Восхождение на нее для паломников и испытание, и ритуал, и обретение своей жизненной высоты. В метрах пятистах перед вершиной последний приют – часовня Панагия (греческое название Богородицы). Перед самой вершиной на одном из выступов во время короткого отдыха я оглянулся и с высоты Афона охватил взором и мыслью все, что оставил внизу. Море слилось с небом. Островные земли вокруг были «подмыты» солнечным светом – видны были только их верхушки. Земные острова стали небесными обителями – приютами для ангелов и спасшихся душ. Здесь, на высоте двух тысяч метров, ты как будто примеряешься к существованию в другой ипостаси, заносишь ногу над священной чертой, за которой нет ни жизни, ни смерти, ни греха, ни спасения. А есть лишь вечный благовест, вечное ангельское парение…

В маленькой часовенке под крестом, где мы только что записями в толстой гостевой книге и печатями в блокнотах засвидетельствовали свое присутствие на вершине, были и спальники, и продукты. Однако я все же решил спускаться вниз к Панагии. К вершинам стремятся, их покоряют, однако на поднебесных высотах не живут. На небе засияли звезды, а в земных обителях зажглись свечи и лампадки. К ним мы и ушли…

Греция – Москва

Фото автора

1.1 Договор Халкидонского союза с Македонией. Развитие международного договорного права в Древней Греции

Саррайль Морис-Поль-Эммануэль

ХРОНИКА ВОЙНЫ

УЧАСТНИКИ ВОЙНЫ

БИБЛИОТЕКА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

Родственные проекты:

ПОРТАЛ XPOHOC

ФОРУМ

ЛЮДИ И СОБЫТИЯ:

◆ ПРАВИТЕЛИ МИРА

◆ ВОЙНА 1812 ГОДА

◆ ОТ НИКОЛАЯ ДО НИКОЛАЯ

◆ ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

◆ ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

◆ РЕПРЕССИРОВАННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

◆ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

Морис-Поль-Эммануэль Саррайль

Саррайль (Sarrail) Морис-Поль-Эммануэль (6. 4.1856, Каркассон — 1929, Париж), франц. дивизионный генерал (1911). Образование получил в Сен-Сирской военной школе (1877) и Академии Генштаба. Выпущен в африканские войска. С 1882 служил в Иностранном легионе. С 1900 ордонанс-офицер при военном министре ген. Л. Андре. С 1901 начальник школы Сен-Макесен. В 1907-11 директор отделу пехоты Военного министерства. В 1911 назначен начальником дивизии. С 1913 командир VIII, затем VI АК, с которым вступил в войну. В авг. 1914в состав корпуса входило 12-я (23-я и 24-я бригады, 25-й арт. полк; ген. Суше), 40-я (79-я и 80-я бригады, 40-й арт. полк, 10-й и 12-й конно-егерские полки; ген. Аше) и 42-я (83-я и 84-я бригады, 61-й арт. полк; ген. Верро) пех. дивизии. После Пограничного сражения С. 30 авг. получил в командование 3-ю армию ген. Рюфе. В сражении на Марне армия С. 6-10 сент. отбила атаки 5-й герм. армии кронпринца Вильгельма, удержавшись на занимаемом фронте к юго-западу от крепости Верден. 12.10.1915 назначен командующим франц. экспедиционными силами в Салониках, а в янв. 1916- главнокомандующим Восточной армией. Одновременно ему были подчинены все войска союзников в этом регионе. На 12 окт. в распоряжении С. находились всего 2 англо-франц. дивизии. Постепенно Восточная армия усилена контингентами различных стран.

При этом С. постоянно требовал подкреплений и к марту 1916 Восточная армия включала в себя 4 франц. и 5 англ. дивизий. В апр. — мае 1916 на Халкидонский полуостров прибыла сербская армия (6 пех. и 1 кав. дивизии; всего ок. 130 тыс. чел.), и общая численность армии достигла 300 тыс. чел. После вступления в войну Румынии союзники назначили наступление на 20.8.1916, однако болгары начали наступление 17 авг., потеснив войска С. на флангах и заняв ряд пунктов восточнее Струмы и в районе Флорины. Предприняв контрнаступление, С. к 3 окт. восстановил существовавшее положение. К сер. окт. численность войск С. составила 413 тыс. чел. при 1106 орудиях. Продолжив наступление в нояб. 1916, сербские войска 19 нояб. взяли Монастир. Вследствие незначительных успехов 11.12.1916 наступление было приостановлено. В ходе этой операции войска. С. потеряли 47 тыс. чел. (в т.ч. более 27 тыс. сербов), а ок. 80 тыс. умерло или было эвакуировано по болезни. Имея ок. 660 тыс. чел. (240 тыс. англичан, 200 тыс. французов, 130 тыс. сербов, 17 тыс. русских, 23 тыс. греков), С. начал 25.4.1917 новое наступление. Однако атаки в апр.-мае результатов не дали и все операции 23 мая были остановлены. После отречения греческого короля Константина 1 (12.6.1917), одним из организаторов чего выступил С., в войну 29.6.1917 вступила Греция. Командование этой многочисленной и разноплеменной армией, против которой находились болгарские и отчасти герм. и австро-венгерские войска, вызывало большие затруднения. Кроме того, С. проявлял весьма мало активности, вследствие чего на Македонском ТВД не происходило никаких серьезных операций. 14.12.1917 С. заменен ген. А. Гильома и отозван во Францию. С 1924 главный комиссар в Сирии и главнокомандующий армией в Леванте. Автор мемуаров «Мое командование на Востоке».

Использован материал из кн.: Залесский К.А. Кто был кто в первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003

Далее читайте:

Первая мировая война (хронологическая таблица)

Участники первой мировой войны (биографический справочник).

Глава IX Маркиан и Пульхерия. Халкидонский собор. Общеисторическое значение 28-го канона. Лев i. Федераты. Аспар и Ардавурий. Экспедиция в Африку

Глава IX

Маркиан и Пульхерия. Халкидонский собор. Общеисторическое значение 28-го канона. Лев i. Федераты. Аспар и Ардавурий. Экспедиция в Африку

Неожиданная смерть Феодосия в 450 г. открывала вопрос о престолонаследии, т. к. у него не было прямого мужского потомства. После него осталась дочь Евдоксия, находившаяся в замужестве за западным императором Валентинианом III; кроме того, оставалась в живых, хотя едва ли могла иметь притязания на власть, императрица Евдокия, проводившая жизнь в Иерусалиме; но всех ближе к престолу была августа Пульхерия, по всем сохранившимся данным имевшая сильное влияние на политику. В смутное время религиозных споров к ней обращается с письмами папа, равно она ведет переписку с влиятельными лицами по делам церковным. Вопрос о вакантности престола она разрешила весьма своеобразно, но в то же время и практично, пригласив к соучастию в правлении старого и опытного в делах Маркиана и утвердив его права браком с ним. Патриарх Анатолий, избранный на место умершего от горя и потрясений Флавиана, совершил над новым императором церковный обряд коронации, который с тех пор постепенно входит в обычай во всех европейских государствах.

Время было чрезвычайно тревожное, оно как раз совпадало с походом Аттилы на Галлию. Но для Византийской империи на первом плане стояли религиозные вопросы. Любопытно, что мысль, впервые высказанная в письмах папы Льва, согласно которой от правильной веры в единую Троицу зависят единство и прочность государства, вполне была усвоена на Востоке и сделалась руководящей в церковной политике. Ни для кого не оставалось сомнения, что со смертью Феодосия и устранением от дел евнуха Хрисафия должен наступить полный переворот в церковных делах. Слишком ставший в последнее время заметным склон на сторону египетских притязаний, чрезвычайно резкие и деспотические приемы Диоскора Александрийского, напомнившие его предшественника на престоле Феофила, подготовляли перемену в настроении высшего духовенства. В весьма оживленной переписке папы с императором Маркианом и Пульхерией начинает уже обсуждаться вопрос о Вселенском соборе, на котором и сам папа хотел бы быть лично, но только политические и военные события могут, говорил он, ему помешать осуществить это желание. Каким важным значением пользовалась царица Пульхерия, свидетельствует преимущественно 79 письмо, в котором ставится ей в заслугу победа над Несторием и Евтихием, воздаются похвалы за поддержку, оказанную папским легатам и притесняемым православным епископам, равно как за честь, оказанную умершему в ссылке архиепископу Флавиану перенесением его тела в Константинополь и погребением в храме свв. Апостолов. И в особенности нельзя не остановиться вниманием на тех советах, какие дает папа по отношению к устройству церковных дел, потрясенных учением Евтихия и разбойническим собором. Можно видеть, что подготовлялась радикальная реформа в Константинополе.

Почти год спустя по смерти Феодосия эдиктом от 17 мая 451 г. Маркиан назначил открытие собора на 1 сентября того же года в Никее. Но по случаю неспокойного положения дел и в желании иметь личное наблюдение за делами собора император, уступая также жалобам на неудобства жизни в Никее, перенес место собраний в Халкидон. Это знаменитый в истории Церкви IV Вселенский собор, положивший основание для многих существенных во всемирной истории течений и обусловивший развитие дальнейшего строя православной Церкви на Востоке и отношений Западной Церкви к Восточным. Имея в виду, что и по настоящее время по многим вопросам церковной жизни ученые канонисты должны обращаться к канонам Халкидонского собора и что Восточная Церковь в своих отношениях к Западной, а равно и во всех спорах и притязаниях восточных национальностей на церковную и политическую самостоятельность имеет самые положительные точки опоры в постановлениях и практике эпохи Халкидонского собора, историк Византии обязательно должен дать значительное место в своем изложении деяниям этого собора.

В указе император так выражает цель созвания собора. «Польза истинной веры и православия предпочтительней всего в мире, ибо если Бог к нам милостив, то и царство наше будет благоустроено. Т. к. возникли разногласия об истинной вере, то мы решили собрать священный собор в Никее, дабы истина была исследована в единогласном мнении всех и без пристрастия была выяснена истинная вера и дабы на будущее время никаких сомнений и никаких разномыслий об этом не имело места». Когда было получено в Риме приглашение принять участие в соборе, папа назначил своими представителями епископа Пасхасина и пресвитера Бонифация, приказав им действовать в согласии с бывшими уже в Константинополе легатами, епископом Люценцием и пресвитером Василием, прямое представительство и председательство на соборе папа поручил епископу Пасхасину.

Императорские делегаты на соборе были следующие лица, отмеченные в протоколе заседания [139], состоявшегося 8 октября 451 г. в церкви св. мученицы Евфимии: стратилат и бывший консул, патрикий Анатолий, епарх претории Палладий, епарх города Татиан, магистр оффикий Винкомал, комит доместиков Спаракий, комит приватных дел Генефлий; сенаторы: бывший консул и патрикий Флорентий, Сенапор, Монн, Протоген, Зоил, Феодор, Аполлоний, Роман, Константин и Евлогий, т. е. 16 высших придворных и административных чинов. В какое отношение поставлены они были к папским легатам, занимавшим председательское место, это можно вывести лишь из делопроизводства и практики собора, т. к. права уполномоченных со стороны императора представителей нигде точно не определены. По аналогии с тем, как обозначены обязанности царских делегатов на предыдущем Ефесском соборе, можно думать, что им принадлежало наблюдение за внешним порядком заседаний и за правильностью хода в делопроизводстве: какой вопрос ставить ранее, какой позже, когда закрывать заседание, как голосовать вопрос и т. п. По всей вероятности, им рекомендовано было не вмешиваться в обсуждение религиозных вопросов, ограничиваясь здесь лишь наблюдением за формой и предоставив весь авторитет папскому уполномоченному, который являлся на соборе не только первым членом, но от которого зависела самая постановка вопросов на голосование. Вообще нельзя скрывать, что на Халкидонском соборе было три латинских епископа и что главенство Римской Церкви в делах веры неоднократно выставлялось на вид как самим папой и его уполномоченными, так и членами Халкидонского собора [140]. На соборе присутствовали затем архиепископы Константинополя, Антиохии, Александрии и Иерусалима и представители почти всех Восточных, за исключением Египта, Церквей числом свыше 600 епископов. По своему составу этот Вселенский собор был хотя многочисленнее всех предыдущих, но состоял почти исключительно из греков и сирийцев, т. к. египетский элемент представлен был весьма мало вследствие нашествия вандалов на Африку.

Первая задача собора была чисто вероисповедная, предстояло разрешить вопрос, возбужденный учением Евтихия и осложненный разбойническим собором. Легат папы прямо и поставил этот вопрос своим заявлением: «Мы имеем приказания блаженнейшего и апостолического епископа Рима, главы всех Церквей, которыми воспрещается Диоскору заседать с членами собора. Если он позволит себе это, то должен быть изгнан. Мы должны настоять на исполнении этого приказания и имеем честь вам заявить: или он пусть оставит место, или мы». Этот вопрос имел очень резкую постановку и встретил замечание: какая провинность ставится на счет Диоскору? На это получился ответ со стороны второго легата: «Мы не можем допустить такого оскорбления ни себе, ни вам, чтобы заседал с нами тот, которого будем судить. Он позволил себе без разрешения папы составить собор, чего никогда не бывало и не должно быть». Вследствие протеста папских представителей Диоскору было приказано оставить свое место и занять другое, не с членами собора. Этот инцидент может служить характеристикой того влиятельного положения, какое занимали папские легаты. Затем непосредственно было предоставлено слово Евсевию дорилейскому, главному деятелю на Константинопольском соборе против Евтихия. Он представил записку с подробным изложением несправедливостей и насильственных действий, допущенных Диоскором как по отношению к Евсевию, так и к другим лицам на разбойническом соборе. Кроме того, на Диоскора поступила жалоба со стороны некоторых египетских епископов, в которой были изложены разнообразные вины Диоскора: безнравственное поведение, жестокости и несправедливые действия, насилия и попрание всяческих прав.

Суд над Диоскором сопровождался прочтением соборных деяний и разных актов и окончился осуждением его и постановлений собора, на котором он председательствовал, а равно лишением его сана. По отношению к членам разбойнического собора, подписавшим его деяния, Халкидонский собор оказался более милостивым. Как раскаявшиеся и как действовавшие под угрозами Диоскора они были прощены и оставлены в своих званиях. В конце первого заседания прочитано было следующее определение: «Из прочтения актов и из признания многих епископов, бывших на Ефесском соборе и сознавшихся в заблуждении, ясно, что Флавиан и другие осуждены неправильно. Посему было бы справедливо, если будет на то воля императора, присудить к тому же наказанию руководителей прежнего собора: Диоскора александрийского, Ювенала иерусалимского, Фалассия кесарийского, Евсевия анкирского, Евстафия бейрутского и Василия селевкийского — и объявить их лишенными епископского сана». Но часть епископов просила о снисхождении, ссылаясь на то, что и они все согрешили. К ним присоединилось большинство, подавая голос за лишение сана одного Диоскора и за прощение остальных.

Второй вопрос, предстоявший обсуждению Халкидонского собора, касался вероучения. Нужно было найти такое изложение учения о двух естествах во Христе, которое было бы далеко от крайностей несторианства и монофизитства. Папа Лев I изложил это учение в знаменитом послании Epistola dogmatica, отправленном к архиепископу Флавиану в 449 г., но оно не получило на Востоке значения до Халкидонского собора. Теперь оно было прочитано на соборе и послужило вместе с учением Кирилла Александрийского материалом для определения, состоявшегося на пятом его заседании 22 октября 451 г. Чрезвычайно важное в догматическом отношении место определения собора, направленного против неправильных учений по христологическому вопросу, заключается в следующем: «Последуя свв. отцам, все согласно научаем исповедовать одного и того же Сына Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве, совершенного в человечестве, истинно Бога, истинно человека, того же из разумной души и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам, кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына Господа единородного в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого (?? ??? ?????? ?????????, ???????? ??????????, ????????? ???????µ????), не в два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына, Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности пророки о Нем и как Сам Господь Иисус Христос научил нас, и как передал нам символ отцов» [141].

Самым торжественным было шестое заседание 25 октября, на которое прибыли царь и царица с многочисленной свитой и на котором происходило официальное утверждение вероопределения. Таким образом, решены были два вопроса, для которых, собственно, и собирался IV Вселенский собор: разобрано дело о разбойничьем соборе и о самовольных действиях Диоскора и составлено определение веры по христологическому вопросу, наделавшему много смут в Церкви. По связи с этими двумя главными следствиями деятельности собора нужно рассматривать определения по отношению к отдельным лицам. Таково определение по отношению к блаженному Феодориту, осужденному собором Диоскора и восстановленному в сане Халкидонским собором; таково же определение относительно Ивы, епископа эдесского. Некоторым нарушением строя представлялось на соборе положение египетских епископов, по случаю низложения Диоскора оставшихся как бы без руководителя. Но им было предоставлено дать свои подписи впоследствии, когда будет поставлен на александрийскую кафедру новый архиепископ.

Халкидонский собор продолжался до 1 ноября включительно, когда происходило последнее и заключительное его заседание. На этом заседании произошел довольно неприятный инцидент, вызванный протестом папских легатов против некоторых соборных постановлений, касающихся канонических правил. Именно епископ Пасхасин сказал, что «вчера, после удаления с собора царских уполномоченных и папских легатов, составлены, по-видимому, какие-то акты, которые мы находим происшедшими вопреки канонам и церковной дисциплине. Следует прочесть их, чтобы все собрание могло судить, правильны они или нет». Тогда с разрешения царских уполномоченных архидиакон Аэций объяснил, что были приведены в порядок акты, касающиеся веры. «Вошло в обычай, — продолжал он, — что после решения главных вопросов обсуждаются и утверждаются и некоторые другие необходимые дела. Такие дела есть и в Церкви Константинопольской, и мы предлагали епископам Рима принять участие в обсуждении оных, но они уклонились, ссылаясь на то, что не получили на то полномочий. Об этом было доложено царским уполномоченным, которые разрешили предложить на обсуждение собора, что окажется потребным. Так как собор единогласно постановил заняться этими делами, то ясно, что деяния его не составляют тайны и не сделаны украдкой, но происходили в полном и каноническом порядке».

После этого заявления было прочитано известное 28-е правило Халкидонского собора, состоящее в следующем: «Во всем согласуясь с постановлениями святых отцов и принимая во внимание только что прочитанный канон 150 боголюбезнейших епископов, то же самое и мы определяем по отношению к преимуществам святейшей Церкви Константинополя, нового Рима. Святые отцы по справедливости наделили преимуществами кафедру древнего Рима как императорской столицы, подобными же основаниями руководимые 150 боголюбезнейших епископов таковые же преимущества уделили святейшему трону нового Рима, с полным основанием рассуждая, что город, удостоившийся чести иметь у себя царство и сенат и пользующийся одинаковыми преимуществами с Римом, древним столичным городом, должен и в церковном отношении быть поставлен на ту же высоту, как Рим, и быть вторым после него. Посему определяем, чтобы вышепоименованный святейший престол Константинопольской святейшей Церкви имел право посвящать митрополитов диоцез Понта, Азии и Фракии, а в тех областях этих епархий, которые заняты варварами, и епископов. Каждый митрополит названных диоцез посвящает епархиальных епископов в соучастии епископов епархии, согласно божественным канонам; что же касается митрополитов вышесказанных диоцез, то они, как объяснено, принимают хиротонию от архиепископа Константинополя, после того как получат по обычаю законное избрание и когда представлено будет об этом уведомление».

Прежде чем излагать последовавшие на соборе пререкания по поводу 28-го канона и связанную с ним переписку между папой и императором, остановимся вниманием на содержании этого акта, бесспорно составляющего эпоху, в истории Византии по его разнообразным последствиям и приложениям, частью в ближайшие столетия, а частью и весьма отдаленные от V в. Значение этого канона важно по политическим из него выводам. Собственно, канон редактирован применительно к случаям, уже имевшим место в практике и соответственно историческим притязаниям Константинополя. Нельзя, кроме того, не указать на весьма выгодную именно для Константинополя постановку вопроса об усвояемых ему церковных преимуществах ради его гражданских и политических прав. Идет речь не об уравнении его в правах с старым Римом, хотя и он также стал столицей империи, а лишь о возвышении его в чести и о назначении ему места прямо после Рима. Составитель окончательной редакции этого канона как будто предвидел, что скоро наступит пора, когда древний Рим не будет более пользоваться теми политическими преимуществами, ради которых ему усвояются преимущественная честь и преобладание, и что тогда новый Рим будет иметь все основания претендовать на его положение в христианском мире. Известно, что эту точку зрения приводил в IX в. патриарх Фотий в своем споре с Римом.

Не менее важные последствия могли быть выведены из той части рассматриваемого канона, которая предоставляет константинопольскому архиепископу право посвящения епископов в тех областях Понта, Азии и Фракии, которые заселены варварами. Достаточно припомнить, что сюда могли относиться все христианские миссии на Востоке, в Южной России и на Балканском полуострове и все те приобретения восточного духовенства, которые с течением времени могли быть сделаны в указанных областях. Во всяком случае на этой точке зрения стоят последующие греческие канонисты, отстаивающие права константинопольского патриархата. Вот в кратких словах всемирно-историческое значение 28-го канона, который был заслушан в Халкидоне 1 ноября 451 г.

Когда прочитано было 28-е правило, римские легаты заявили, что оно незаконно и стоит в противоречии с постановлением Никейского собора, что отцы собора введены в обман, подписавшись под этим правилом. Но оказалось, что под протоколом заседания находится до 200 подписей, причем многие подписались за нескольких членов. Императорские уполномоченные пригласили обе партии представить подлинные акты, на которых основываются их положения. Прочитаны 6-е правило Никейского и 1–3 правила Константинопольского собора. Так как в пользу притязаний константинопольской кафедры определенно говорило только 3-е правило Константинопольского собора, то папские легаты утверждали, что Рим не знал и не утверждал подобного правила. «Если бы, — говорили они, — эти преимущества были за Константинополем, то не настояло бы необходимости вновь подтверждать их, а если их не было, то их следует отвергнуть как неканоническое нововведение». В конце концов, оказывалось, что обе партии основывались на канонах, только римская на 6-м правиле никейском, а греческая на 3-м правиле константинопольском. Примирить партии не было возможно; ссылка на то, что подписи под 28-м правилом были вынужденные, также не подтвердилась. Тогда царские уполномоченные предложили следующий проект определения. На основании вышеизложенного и принимая во внимание показания обеих сторон, «мы признаем, что первенство перед всеми и преимущество чести по канонам сохраняется за боголюбезнейшим архиепископом старого Рима, но что и честнейший архиепископ Константинополя, нового Рима, должен пользоваться теми же преимуществами чести и что ему принадлежит самостоятельная власть в праве рукоположения митрополитов провинций Азии, Понта и Фракии при том условии, чтобы назначение происходило между клириками каждой митрополии, ктиторами и лучшими гражданами, а равно благочестивейшими епископами каждой епархии, и чтобы по избрании достойного для занятия митрополичьей кафедры уведомить об этом архиепископа Константинополя, от которого будет зависеть, пригласить ли его в Константинополь для посвящения или предоставить посвящение епископам епархии…» Собор единогласно принял это определение, сопровождая его многолетием императору. Папский легат епископ Люценций сделал следующее заявление: «Апостольский престол препоручил нам присутствовать на всех заседаниях. Таким образом, если что во вчерашнем заседании в нашем отсутствии принято было вопреки канонов, то просим считать это как бы несостоявшимся. В противном случае наш протест просим внести в соборные акты, дабы нам знать, какой сделать доклад апостольскому и всей Церкви начальствующему епископу, дабы он сам принял решение как об оскорблении, нанесенном его престолу, так и о нарушении канонов». Этим протестом закончился Халкидонский собор.

Ближайшими последствиями Халкидонского собора было благоприятное решение церковной смуты. Два важных вопроса — о соборе Диоскора и учение о двух естествах во Христе — решены собором окончательно и подтверждены авторитетом папских легатов; это считалось бесспорно важным результатом, и на эту сторону обращает главное внимание императорский эдикт от 7 февраля 452 г., которым утверждены постановления собора. «Исполнилось, — говорится в эдикте, — всеобщее ожидание, борьба о правой вере прекратилась, и наступило единение в народах. Теперь нет более места для вражды, ибо только безбожник может думать, что после приговора столь многих епископов осталось еще что-нибудь для решения собственного ума. Никто, какого бы звания и состояния ни был, не смеет заводить о вере публичные споры. Если клирик будет обвинен в публичных спорах о вере, то извергается из духовного сана, если военный — лишается звания, всем частным людям угрожает изгнание из столицы и предание суду».

Еще суровей были меры против монофизитов, придерживавшихся учения Евтихия. Им запрещены собрания, устройство общежитий и монастырей; собственники домов, давшие им помещение, подвергаются телесному наказанию и конфискации имущества. Еретикам запрещается наследовать по завещаниям и самим делать завещания. Книги еретические осуждены на сожжение, и всем сочинителям и распространителям их угрожает конфискация имущества и ссылка.

Но чрезвычайно важны были сношения с Римом, вызванные 28-м каноном и протестом против него легатов папы. По окончании собора к папе было отправлено послание, в котором делался ретроспективный взгляд на постановления Халкидонского собора и которым испрашивалось утверждение оных. Это послание было рассчитано на то, чтобы победить упорство папы ласкательством и внешним раболепием и побудить его не делать разрыва из-за второстепенных вещей. Здесь его восхваляли как истолкователя мнений апостола Петра, как искусного руководителя для членов Халкидонского собора в показании истины. Чрез своих легатов он владел гегемонией над всем собранием. Переходя затем к деяниям собора, послание характеризует «дикого зверя», бывшего александрийского архиепископа, и его нечестивые поступки, как он дерзнул проявить свое бешенство относительно того, кто самим Спасителем поставлен пастырем божественного винограда и кто старается объединить тело Церкви.

Наложив на Диоскора справедливое наказание, собор устроил и другие дела при помощи Божией и св. Евфимии. Затем послание переходит к самой главной части, возбудившей протест римских легатов. «И другое нечто определено нами ради упорядочения и утверждения церковных уставов в убеждении, что ваше святейшество благоволите принять и утвердить наши постановления. По установившемуся с давних лет обычаю святая Константинопольская Церковь посвящала митрополитов провинций Азии, Понта и Фракии; ныне мы утвердили этот обычай соборным определением, не столько имея в виду преимущества константинопольской кафедры, сколько заботясь о добром порядке в означенных митрополиях, ибо по случаю смерти епископов там часто возникают смуты, и клирики и миряне, находясь без власти, возмущают церковный порядок, что небезызвестно и вашему святейшеству, так как беспорядки, особенно в Ефесской Церкви, нередко доставляли вам беспокойство. Точно так же мы утвердили канон свв. отцов Константинопольского собора, которым усвояются Константинополю преимущества второго города после вашего святейшего и апостольского трона в том убеждении, что так как свойственный вам апостольский луч уже часто попечительно обнимал Константинопольскую Церковь и обильно изливал на нее присущие вам блага, то и ныне ваше святейшество благоволите одобрить те решения, кои нами приняты к уничтожению смуты и к утверждению церковного строя, как близкие вам, дорогие и способствующие прекрасному порядку мероприятия. Представители вашего святейшества пытались сильно возражать против означенных постановлений в той, вероятно, мысли, чтобы как в делах вероучения, так и в вопросах благочиния почин зависел от вас и заслуга вменялась вам. Мы уже в уважение к тому, что таково было желание благочестивейших и христолюбивых царей, сената и всего царственного города, нашли благовременным утверждение чести этой кафедры на Вселенском соборе, и как бы дело, начатое твоей святостью и всегда согреваемое твоим участием, мы решились его принять на утверждение. Зная, как всякое событие, случающееся с детьми, восходит к родителям, просим почтить наше решение своим согласием, и, подобно тому как мы своей главе засвидетельствовали полное согласие, так и глава да исполнит должное по отношению к своим детям. Так доставлено будет удовольствие и благочестивым царям, которые к решению твоей святости относятся как к закону, так будет оказано воздаяние и трону константинопольскому, который в деле веры идет с вами в полном согласии и ревностно соединился с вами в единомыслии. Дабы вы убедились, что мы ничего не сделали из ласкательства или из нерасположения к кому, а лишь повинуясь внушениям Божиим, мы довели до вашего сведения все содержание наших деяний в наше оправдание и в доказательство и в утверждение наших постановлений» [142].

Точка зрения этого послания повторяется в письмах императора и епископа Константинополя Анатолия, отправленных к папе. В письме последнего в особенности сказано много лестного для римского престола: «Подтверждая на соборе канон собора 150, мы думали, что честь этого престола папа примет за свою собственную честь, так как он столько оказывал заботы и попечения о константинопольской кафедре». Желая, далее, побудить папу дать свое согласие на утверждение 28-го канона, патриарх Анатолий говорит, что даруемые его престолу преимущества он будет рассматривать как особенную милость, идущую от римской кафедры, и что постановления, касающиеся посвящения митрополитов в трех провинциях, скорей могут быть рассматриваемы как умаление тех прав, какими Константинополь пользовался уже 60–70 лет, посвящая и большую часть епископов тех провинций. Но папа Лев не менее хорошо понимал значение проведенного на Халкидонском соборе канона, как и константинопольское светское и духовное правительство. Поэтому все представления и ходатайства перед ним остались тщетны. Ответ из Рима последовал от 22 мая 452 г. и по своему содержанию был вполне отрицателен по отношению к 28-му канону.

Основания к несогласию приведены следующие: 1) Константинополь не имеет никакого права на такое увеличение прав. Хотя в нем находится царская резиденция, но константинопольская кафедра не апостольского происхождения. Гражданское преимущество города не имеет влияния на его церковное положение. 2) Канон 28-й находится в противоречии с привилегиями Александрии и Антиохии и с правами провинциальных митрополитов, не согласен с 6-м правилом Никейского собора и постановлениями отцов. 3) Это постановление есть следствие честолюбивых домогательств и угрожает опасной смутой для Церкви. Таким образом, одобряя постановления собора по отношению к Диоскору и утверждая вероучение, папа авторитетом св. Петра признал недействительным 28-й канон Халкидонского собора.

Тем не менее постановления Халкидонского собора по отношению к константинопольской кафедре получили капитальное значение в истории Византии и легли в основание дальнейших церковных отношений между Римом и Константинополем. Легко понять, что здесь мы не исчерпали всех последствий занимающего нас всемирно-исторического факта и будем иметь случай неоднократно к нему возвращаться. Ближайшие следствия Халкидонского собора обнаружились в том, что последовал ряд строгих законов против еретиков и главным образом против монофизитов. Их стали наказывать ссылкой и заточением, еретические сочинения подверглись уничтожению. Виновники церковного нестроения Диоскор и Евтихий сосланы в отдаленные области страны. Но оказался сильный протест против халкидонских постановлений в самой Византии. Египет, Сирия и Палестина, а также Армения отделились от церковного единения и усвоили себе монофизитство, которое частью остается в указанных странах и до сих пор.

Постановления Халкидонского собора дали повод к обнаружению этнографических особенностей в составе Византийской империи. Чрезвычайно важным обстоятельством для дальнейшей эволюции нужно признать то, что следствия халкидонских постановлений обнаружились в эпоху самого процесса организации византинизма. Сильное преобладание эллинских элементов на самом соборе имело следствием то, что важные национальные элементы — египетский и сирийский, — игравшие первостепенное значение в первые четыре века христианской эры, отделяются во второй половине V в. от господствующей Церкви и лишают ее, а равно и созданное по церковным началам Византийское государство, творческой созидающей силы.

Один эпизод, последовавший за Халкидонским собором, чрезвычайно ярко характеризует положение дела. Монах Феодосий египетского происхождения, бывший в соборе, поднял в Палестине народное восстание, во главе которого стояло до 10 000 палестинских монахов. Феодосий говорил, что собор изменил вере и принял несторианство. Итак, утверждая во Христе одно естество, Феодосий и его приверженцы начали восстание в пользу осужденного на соборе учения. Им подала руку жившая в Иерусалиме супруга императора Феодосия II Евдокия, может быть, выразившая тем свое нерасположение к царице Пульхерии. Изгнав из Иерусалима епископа Ювенала, повстанцы избрали на его место Феодосия и начали гонение на диофизитов. Движение распространилось на Египет, где против собора были даже некоторые епископы. Хотя принятыми правительством мерами политический характер движения был уничтожен, но религиозная рознь нашла себе выражение в национальных особенностях восточных народностей, так что монофизитство удержалось здесь во весь период существования Византийской империи и насчитывает даже ныне не менее 5 миллионов.

Переходя к внешним событиям кратковременного царствования Маркиана (450–457), можем заметить, что они не имеют ни той напряженности в преследовании раз поставленной цели, ни того значения, как церковная политика. Важнейшим событием в это время было движение Аттилы на Запад, освободившее Константинополь от грозной опасности гуннского нашествия и давшее царю Маркиану возможность провести и защитить халкидонские постановления. Мирная политика вполне отвечала и наклонностям царицы Пульхерии, которая умерла, впрочем, скоро после собора, именно в 453 г., и самого Маркиана. Но можно догадываться, что внешняя политика была направляема в это время весьма искусной рукой, что сказалось в обстоятельствах, при которых вступил на престол преемник Маркиана Лев I.

Возведение на престол Льва, как и его предшественника, было делом военного сословия. Со времени Феодосия Великого военная система в империи подверглась радикальной перемене, которая состояла в том, что правительство стало приглашать на службу империи или целые варварские, по преимуществу германского происхождения, племена, или отдельных военных людей с дружинами, находящимися под их командой. Эта новая система имела ближайшим последствием то, что как столица, так и отдаленные провинции империи получили значительный наплыв иностранных военных людей, которые начали играть роль даже во внутренних делах империи. Уже в конце IV в. раздаются жалобы на этот порядок вещей и на опасность, угрожающую государству от чрезмерного усиления варваров. В течение V в., однако, новая система продолжала оставаться в полной силе, не сопровождаясь теми вредными последствиями, на которые намекали патриоты в IV в. и которые в Западной империи неминуемо привели империю к падению.

До последней четверти V в. наиболее обычными были отряды германского и чаще готского происхождения, нанимаемые из племен, населявших Балканский полуостров. Здесь нас по преимуществу занимает та часть германских и других варварских племен или просто военных дружин, которая долго была известна в Византии под именем федератов. Как показывает самое имя, это были племена или отряды, стоявшие в определенного рода договорных отношениях к правительству и служба которых обусловливалась статьями договора. Большею частью федераты служили за жалованье, выдаваемое предводителю или князю племени, на обязанности которого было содержать в порядке дружину и предоставлять ее в распоряжение империи, судя по обстоятельствам и потребностям времени.

Более выдающиеся германцы, в особенности предводители колен и начальники дружин, переселялись в большие города и столицу, усвояли язык и обычаи империи, получали вкус к образованию, так что через два-три поколения вполне ассимилировались с господствующим населением. В V в. находим в военной и гражданской администрации варварские имена консулов, предводителей войска и сенаторов, ближайшие предки коих были свободными сынами германских лесов. Федераты оказали громадное влияние на военную организацию империи и произвели в ней крупные изменения. В царствование Льва I особенной известностью пользуется могущественный род готского происхождения, который в течение трех поколений последовательно от отца к сыну владел высшими гражданскими и военными должностями и который поставил империи не одного императора. В этом знатном роде, идущем от Аспара, в трех поколениях повторялись имена Аспара и Ардавурия. Судьба фамилии Аспара на византийской службе в высшей степени ярко характеризует описываемую эпоху, и потому мы должны остановить на ней внимание. Первое упоминание об этой фамилии имеется при Феодосии II под 421 г. Тогда стратиг Ардавурий был во главе отряда, посланного против персов.

Несколько лет спустя Ардавурий и сын его Аспар командовали войсками в Италии против бунтовщика Иоанна, причем отец стоял во главе пехоты, а сын во главе конницы. В 427 г. Ардавурий назначен консулом. Сын его Аспар в 431 г. стоял во главе флота и войска, отправленного в Африку против Гензериха, короля вандалов, причем позднейший греческий писатель Феофан приписывает неуспех экспедиции измене Аспара и его арианству. В 434 г. Аспар был патрицием и консулом; в 441 г. он упоминается в звании главнокомандующего войсками Востока, в каковом звании участвует в 447 г. в походе против Аттилы; в том же году был консулом сын Аспара, Ардавурий. В 450 г., по смерти Феодосия, фамилия Аспара выдвигает Маркиана на императорский престол. С тех пор звание главнокомандующего восточными войсками остается за представителем этой фамилии при Маркиане и Льве I. Особенным авторитетом пользуются представители этого рода при восшествии на престол Льва. Было мнение, что они дали отраву Маркиану. Во всяком случае, единственным препятствием к занятию императорского трона для этой могущественной фамилии был религиозный вопрос: Аспар и Ардавурий и их приверженцы исповедовали арианское учение. Говорят, что Лев состоял в личной службе у Аспара и что последний, возводя на престол свою креатуру, надеялся посредством Льва достигнуть высшей власти и влияния. Одним из условий было дарование сана кесаря сыну Аспара. Но это чрезмерное возвышение недавних варваров встретило недовольство в сенате и народе.

Аспар принимал серьезные меры, чтобы заявить себя благодетелем народа и патриотом. В 459 г. им построена в Константинополе цистерна, сохранившая его имя; в 465 г. по случаю бывшего в столице пожара, истребившего 8 кварталов, Аспар подавал пример человеколюбия, сам нося воду и поощряя других денежными выдачами тушить пожар. Но императору нередко приходилось ограничивать притязания Аспара, вследствие чего между ними происходили иногда горячие объяснения. Так, раз Лев не исполнил желания Аспара относительно назначения префекта, тогда Аспар, касаясь царской одежды, сказал: «Кто ее носит, тот не должен лгать!» По всем вероятиям эта фамилия пользовалась еще всем влиянием в 468 г., когда состоялась экспедиция в Африку против вандалов, имевшая чрезвычайно печальные последствия. За неудачный исход этой экспедиции и за назначение во главе ее Василиска современники обвиняли, главным образом, Аспара. Насколько справедливы эти обвинения, мы увидим это ниже. Несомненным следует признать то, что в V в. была в Византии серьезная попытка захватить политическую власть и сделать царский престол игрушкой в руках предводителей варварских военных отрядов, состоявших на службе империи. Германские предводители дружин, достигавшие высших военных мест в империи, каковы Аспар и Ардавурий, соединенные племенными и родственными узами с другими вождями, например, Ариобинд и Феодорих, сын Триария, ставили на императорский престол своих приверженцев и сами не решались возложить на себя корону лишь из-за религиозных причин.

В высшей степени любопытно, что в Византии против этого порядка вещей оказалась оппозиция. Император Лев I, понимая опасность в усиливающемся германском влиянии, подготовил ему противовес в национальных военных элементах. Будущий император Зинон, происходящий из горного и воинственного племени исавров, постепенно приближается ко двору и оттесняет германский элемент. За него была выдана дочь Льва Аркадия, на 469 г. он состоял консулом. В 471 г. окончательно сломлено могущество германцев в армии, причем в кровавой катастрофе погибли Аспар, Ардавурий и Патрикий. Это было роковым обстоятельством для германского преобладания, которое никогда уже не достигало более в Византии такой силы, и, вместе с тем, поворотным пунктом в системе организации военных сил империи.

Византийское правительство должно было, однако, считаться с приверженцами Аспара и Ардавурия как в самом Константинополе, так и на границе империи. Прежде всего в городе поднялась смута, один из дружинников Аспара по имени Острый пытался завязать бой с дворцовой стражей, причем были убиты многие. Когда германское движение было усмирено, Острый успел спастись из города вместе с наложницей Аспара и подверг грабежу некоторые местности во Фракии. Более серьезным защитником германских привилегий и вместе претендентом на имущество Аспара явился вождь Феодорих, сын Триария, которого не следует смешивать с соименным основателем готского королевства в Италии и который открыто говорил, что германцы одни, без греческих войск, в состоянии удовлетворить потребностям империи. Упомянутый Феодорих, состоявший на службе империи в качестве федерата, выступил с притязаниями на наследство Аспара. Византийское правительство, соглашаясь дать ему удовлетворение, вступает с ним в договор, о котором сохранились весьма подробные известия, рисующие институт федератов. Имперское казначейство обязывалось выдавать федератам жалованье и содержание, а предводителя федератов облекало военным титулом. Эти выдачи были довольно обременительны и не всегда исправно производились. При возникших недоразумениях с правительством вождь федератов угрожал движением на столицу и вообще бунтом.

Узнав, что Феодорих, сын Триария, собирает дружину и готовит нападение, правительство обращается к нему с предложением оставить враждебные замыслы, дать сына в заложники и жить спокойно, довольствуясь прежними денежными выдачами. Этот же указывал, что он не может жить скромно на свои средства, что пока он был частным лицом и не имел у себя такой дружины, еще мог бы по нужде удовлетворяться скромным состоянием; ныне же, когда его поставили в необходимость собрать народ, он вынужден или давать пропитание своей дружине, или воевать с империей. Когда все меры к замирению с Феодорихом на более выгодных для империи условиях оказались безуспешными, император решился исполнить предъявленные к нему требования. Именно, выдавать жалованье 13 тыс. военных людей, подвластных Феодориху, назначить его командиром двух частей, записать на него те владения, которые прежде были ему пожалованы, и, наконец, дать ему титул стратига. Окончательные распоряжения в этом отношении сделаны были уже при Зиноне, который находился по отношению к германским вождям в более независимом положении, чем его предшественник. Вместе с низвержением Аспара и Ардавурия лишились своего самостоятельного положения в Константинополе арианская Церковь и богослужение.

Во Флоренции, во дворце dei Uffici хранится серебряное блюдо, изображающее семью Аспара-Ардавурия во всем их официальном блеске. В середине на кресле сидит одетым в тогу консул Аспар. Правая его рука поднята и держит маппу — знак его власти на публичных собраниях и праздниках; в левой — жезл с изображениями двух тогдашних императоров, восточного и западного, т. е. Феодосия II и Валентиниана. По правую его сторону — юноша, одетый в тогу, с маппой в левой руке; подпись обозначает, что это Ardabur iunior pretor. По ту и другую сторону от этих фигур два изображения: в мужском с шаром в одной руке и с алебардой в другой можно бы видеть воина, в женской же, у которой в левой руке ветка растения, в правой — такое же, как у мужской фигуры, оружие, никак нельзя усматривать символ вооруженной охраны, тем более что головное убранство этой фигуры состоит из колосьев и цветов, символизующих плодородие и обилие. До сих пор даваемое объяснение этим фигурам не вполне установилось. По одним, это — Рим и Константинополь, по другим — Сила и Обилие; некоторые, наконец, объясняют эти фигуры в смысле Рима и Равенны [143]. Но указанными объяснениями не исчерпывается сюжет, очевидно, следует ждать дальнейших изысканий по объяснению нашего памятника. Над центральными фигурами находятся еще два медальона с бюстами, представляющими лиц из той же фамилии. Один бюст имеет надписание Ardabur, другой — Plinta. Ардавур и Плинта также в консульских облачениях и с императорскими изображениями на жезлах, находящихся у каждого из них в левой руке. Таким образом, здесь представлены четыре члена семьи, державшей в своих руках высшую власть в Константинополе в V в. до катастрофы 471 г. Кругом блюда надпись, посвященная главному лицу: Flavius Ardaburius Aspar vir inlustris comes et magister militum et consul ordinarius. Нельзя, конечно, не обратить внимания на рraеnоmen Flavius, которым украсили себя Аспары-Ардавурии; это — царский praenomen династии, которая доставила им могущество и власть. Внизу, под главными фигурами находятся несколько предметов, в которых нужно видеть или символы консульской власти — таковы три наконечника копья, или символы щедрых даров, раздаваемых консулом, или, наконец, эмблемы занятий.

Весьма важным политическим событием времени Льва I была морская экспедиция в Африку, предпринятая совокупными силами обеих половин империи. Вандалы, как и ближайшее к ним племя готы, играли в судьбах империи крупную роль, первые, впрочем, более разрушительную, чем созидательную. Это именно наиболее даровитые и близкородственные между собой германские народы, принявшие арианство и принесенные в жертву идее религиозного единства в VI в. Вандалы погибли бесследно как народ, память о них хранится в звучном слове «вандализм», имеющем всемирную известность. В V в., увлекаемые течением, созданным гуннским движением, вандалы в союзе с свевами и аланами перешли из Галлии в Испанию и, поделив между собой эту цветущую страну, вытеснили из нее римское правительство. Вождь вандальского племени астингов успел в 418 г. соединить под своей властью алан и вандалов и образовал в Испании германское королевство.

В 427 г. вандалы были приглашены в Африку возмутившимся против своего правительства римским наместником Бонифацием. Вследствие этого произошло движение всего народа вандалов в провинцию Африку и завоевание ее королем Гейзарихом (он же Гензерих). Правительница Западной империи, вдовая императрица Плацидия, и Валентиниан III должны были признать акт завоевания Африки, уступив эту провинцию вандалам по договору 435 г. Карфаген стал столицей германского королевства. Богатая по плодородию и по высокой культуре страна не изменила, однако, национального духа вандалов и не приучила их к мирным занятиям. Вандалы обратились к морским набегам на Сицилию и Италию и на острова и сделались известными морскими разбойниками. В 450 г., пользуясь смутными событиями в Риме, Гейзарих захватил этот город и подверг его страшному разграблению. В числе отменной добычи была императрица Евдоксия, дочь Феодосия II, бывшая за императором Валентинианом III, с двумя дочерьми, Евдокией и Плацидией. Они оставались у вандалов до 462 г., когда, наконец, были выпущены на свободу и препровождены в Константинополь, за исключением принцессы Плацидии, вышедшей замуж за Гунериха, сына Гейзариха. Это было крайне тяжелым фактом, взволновавшим общественное мнение на Западе и Востоке и в особенности оскорбительным для авторитета императорской семьи в Константинополе. Вандалы не обнаруживали никакого желания удовлетвориться сделанными завоеваниями и распространяли свои набеги далее и далее, угрожая границам Восточной империи. Африка, бывшая житницей для империи, была теперь отрезана от Рима и Константинополя и угрожала страшными морскими разбойниками прибрежным областям Средиземного моря.

Легкий успех, с каким вандалы утвердились в Африке, стране весьма густо населенной и хорошо организованной в административном отношении, объясняется, главным образом, религиозными смутами и суровыми законами против еретиков. Донатисты, часть ариан и другие несогласные с господствующим вероучением видели в германских завоевателях арианского исповедания освободителей от религиозной нетерпимости и оказывали им всяческое содействие в надежде под господством вандалов свести счеты с православными.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

44 Русские и другие славянские обители на Афоне

Русские и другие славянские обители на Афоне

Афон — «Агион-Орос», гористый и лесистый полуостров в Греции, в Эгейском море, восточный выступ Халкидонского полуострова, длиной около восьмидесяти и шириной около пятнадцати-двадцати километров. На южной оконечности полуострова имеется покрытая снегом гора высотой 1935 метров.

Византийский император Константин Погонат (668-685 гг.) отдал полуостров в исключительное владение монахам. Последующие византийские императоры оказали особое покровительство Афону. На Афоне представлены все православные: греки, грузины, армяне, болгары, сербы, итальянцы; валахи и сирийцы. В церковном отношении Афон находится в юрисдикции Вселенского Патриарха, осуществляющий духовный надзор за Афоном. Во внутренних церковно-административных делах Афон был независимым от вмешательства патриаршей власти.

В Х в. были основаны грузинский Иверский монастырь, болгарский монастырь Зограф.

В XI в. на горе поселяются русские иноки и основывают русскую обитель «Святыя Богородицы — Ксилургу».

В XII в. сербы строят обитель Хиландарь, а также албанские; влахийские, итальянские и сирийские монастыри.

Здесь начинал подвижничать преп. Антоний. Печерский. К тому же времени можно отнести основание монастыря святого Пантелеимона, находившегося сначала на месте нынешнего скита «Ксилургу». В 1169 году русские монахи переселяются в так называемый «нагорный», или «Старый Русик». Советом старцев он был признан русским достоянием.

Впоследствии в Москве, у Никольских ворот, была открыта часовня св. Пантелеимона. Доходы от которой шли на поддержание существования Пантелеимоновского монастыря.

В 1274 году католики хотели подчинить святую Гору, против чего выступили иноки Русика.

В 1571 году московский царь Иоанн IV берет под своё покровительство Сербский Хилендарский монастырь, в котором преобладающее число братии было из русских. Монахи выпросили в Москве, в Китай-городе, подворье.

Первая мировая война (1916) — Салоникский фронт » МРОО «Вымпел-В»

На Балканском полуострове после разгрома австро-болгарскими силами сербской армии в 1915 г. и эвакуации ее на о. Корфу единственной активной силой Антанты оставались войска, располагавшиеся в районе Салоник. Высадка войск Антанты в Салониках была задумана как мера помощи Сербии. С согласия греческого правительства высадка началась 5 октября 1915 г.

В течение двух месяцев было высажено восемь пехотных дивизий (три французские и пять английских) общей численностью в 150 тыс. человек, которые и образовали Салоникский фронт. С 14 октября 1915 г. экспедиционный корпус выдвинул свои части на правом фланге к оз. Дойран и далее на северо-запад по левому берегу реки Вардар до Криволак, а от него на юго-запад по реке Черна (Карасу), прикрывая участок железной дороги Салоники — Белград. Однако, не оказав никакой помощи истекавшей кровью сербской армии, экспедиционный корпус под давлением четырех болгарских дивизий начал с 6 декабря отход и к 11 декабря отошел на укрепленную позицию в районе Салоник, потеряв 6000 человек.

Болгарские войска, согласно пожеланиям германского командования, остановились на сербско-греческой границе, не переходя ее, чтобы не дать повод Греции окончательно примкнуть к Антанте. От оз. Охрида и на восток фронт занимала 1-я болгарская армия в составе двух пехотных дивизий, одной кавалерийской бригады и германского отряда. 11-я германская армия (2 германские и 1,5 болгарские дивизии) располагалась от Нотьи до Белаш-Планины (севернее оз. Дойран). 2-я болгарская армия (три дивизии) выдвинулась на линию Струмица, Еникиой, Петрич, Неврекоп. В районе Велеса и Иштиба (Стип) в резерве находился германский альпийский корпус.

Таким образом, высадка экспедиционного корпуса союзников в Салониках не оказала влияния на судьбу Сербии в 1915 г. Сербская армия под давлением превосходящих сил противника покинула свою землю. Территория Сербии и Черногории была оккупирована войсками противника. Но подавляющее большинство сербского и черногорского народов не примирилось с оккупацией и встретило вражеские войска как захватчиков. Население не выполняло распоряжений и приказов оккупационных властей.

Крестьяне прятали зерно и скот от реквизиционных отрядов. Неповиновение все чаще переходило в открытые столкновения с оккупационными войсками. Стали появляться вооруженные отряды (в Сербии они назывались «четы», в Черногории «комиты»). Четническое движение играло важную роль в борьбе против оккупантов. Вооруженные отряды частью создавались самим населением, частью же засылались на оккупированную территорию через линию фронта командованием сербской армии.

После военного поражения Сербии союзники потеряли к ней интерес и некоторые руководители Антанты склонялись к тому, чтобы вывести союзные войска из Салоник. Все же было решено сохранить за собой Салоники как базу для дальнейших операций на Балканах. Перед Салоникским фронтом на кампанию 1916 г. ставились весьма неопределенные задачи. В решении очередной межсоюзнической конференции в Шантильи 12 марта 1916 г. весьма туманно указывалось, что Восточная армия Саррайля и итальянские войска в Албании (две дивизии, высадившиеся в ноябре 1915 г. в Валоне и Дурресе) должны были держать противника под угрозой наступления. Эта задача была детализирована Жоффром. Из его указаний следовало, что войска союзников на Салоникском фронте должны были быть готовы перейти в наступление с целью отвлечь на себя силы противника с французского фронта, а при благоприятной для союзников обстановке на Балканах — разбить противника и преследовать его в направлении на Софию.

Командование противника также не ставило перед своими войсками активных задач. Германское командование, которому принадлежало решающее слово в области военных планов блока Центральных держав, считало «малоцелесообразным» наступление на Салоники вследствие недостатка сил, трудностей снабжения в условиях балканского театра. Фалькенгайн считал более целесообразным сковать на Балканах 200-300 тыс. войск Антанты, «чем прогнать их с Балканского полуострова и тем толкнуть их на французский театр войны».

По требованию Саррайля, которого пугало «повторение Дарданелл», войска союзников на Балканах получили подкрепления и к марту 1916 г. включали четыре французские и пять английских пехотных дивизий, были усилены артиллерией, в том числе тяжелой, и кавалерийским полком. В апреле-мае на Халкидонский полуостров прибыла сербская армия в составе шести пехотных и одной кавалерийской дивизий общей численностью в 130 тыс. человек. Однако сербская армия еще не была готова к активным действиям. Она не получила необходимого отдыха и не была перевооружена современным оружием, не была обеспечена достаточным количеством артиллерии, боеприпасов, техники. Вместе с сербами силы союзников на Балканах достигли 300 тыс. человек. Итальянцы также довели свой экспедиционный корпус до четырех пехотных дивизий (около 100 тыс. человек).

В связи с тем, что германские войска из Сербии направлялись на французский фронт, от Салоникского фронта потребовалось проявление активных действий. С этой целью четыре французские и две английские пехотные дивизии 12 марта 1916 г. выступили из салоникского укрепленного лагеря на север к греко-сербской границе, где болгарские войска занимали оборонительные позиции. К концу марта войска Антанты достигли границы и перешли к обороне. Эти действия союзников не достигли своей цели, и германцы продолжали перебрасывать свои части из Сербии на другие фронты. Болгары же продолжали оставаться пассивными.

Более активные действия на Балканах развернулись в конце августа. В предвидении вступления в войну Румынии союзники намечали на 20 августа наступление, чтобы совместно с румынскими войсками нейтрализовать Болгарию. Но болгары предупредили союзников и начали активные действия 17 августа. Они потеснили войска Антанты на флангах Салоникского фронта и заняли ряд пунктов восточнее р. Струмы и в районе Флорины. Этими действиями болгары сорвали готовившееся наступление союзников. Однако позже Саррайль все же предпринял наступление в направлении Флорины, Монастир с целью содействия румынскому фронту. К 3 октября союзники оттеснили болгар до рубежа, с которого они начали наступление 17 августа. К этому времени армия Саррайля растянулась на широком фронте в 250 км от устья реки Струмы, через район оз. Дойран до оз. Пресба, всюду находясь в соприкосновении с болгаро-германскими войсками. Численность войск Салоникского фронта к 15 октября составляла 413 тыс. человек, из них 313 тыс. боевого состава, и 1106 орудий.

Медленное продвижение союзников не повлияло на положение на румынском фронте.

В ноябре 1916 г. войска союзников на Балканах продолжали наступление в направлении на Монастир. Их усилия увенчались успехом и 19 ноября 1-я сербская армия при поддержке русских и французских войск овладела Монастиром, важным узлом путей в горной местности Сербской Македонии. Но начавшаяся зима и потери замедлили темп наступления союзников. Тем не менее их действия вызвали перегруппировку болгарских войск, а также усиление их в районе Монастира германскими частями с румынского фронта и целым турецким корпусом, прибившим в район реки Струмы. Силы Антанты на Салоникском фронте в ноябре включали 18 пехотных дивизий (5 французских, 5 английских, 6 сербских, 1 русскую и 1 итальянскую). Им противостояли 11 пехотных дивизий противника (8 болгарских, 2 германских и 1 турецкая). Итальянцы в Албании имели три пехотные дивизии против двух пехотных дивизий Австро-Венгрии. Болгарские части были усилены германским командным составом, вооружением и снаряжением.

Вследствие незначительных успехов Салоникского фронта его наступление с 11 декабря было Жоффром приостановлено. Войска фронта, растянувшегося на 350 км, потеряли с августа 47 тыс. человек убитыми и ранеными, в том числе 13 786 французов, 27 337 сербов, 4580 англичан и несколько сот итальянцев. Русские потеряли ранеными 1116 человек, кроме того, имелось 863 больных. До 80 тыс. человек из войск Салоникского фронта умерло или эвакуировано по болезни. Всего же убыль войск Антанты на Балканах составила 130 тыс. человек, или до 30% всего боевого состав.

К концу 1916 г. Салоникский фррнт стал непрерывным и простирался от устья реки Струмы, по западному берегу оз. Тахино на Демир-Хисар, Петрич, Дойран, Гевгели, Монастир, оз. Охрида, до границы Албании. Обе стороны закреплялись на занятых позициях, приостановили свои операций.

В итоге кампании 1916 г. на Салоникском фронте Антанта не достигла поставленных целей — вывода Болгарии из войны. Содействие Салоникского фронта румынам и русским ограничилось отвлечением на греческую границу нескольких германских батальонов и удержанием на этом фронте больше половины болгарских дивизий. Причиной столь малой эффективности Салоникского фронта явились гласным образом внутренние противоречия союзников и их борьба между собой за влияние на Балканах. Англия и Франция не желали, чтобы на Балканах усилилось влияние России.

В связи с действиями на Салоникском фронте державы Антанты предприняли ряд акций против Греции, включавших и нарушение ее суверенитета. 6 июля 1916 г. Антанта объявила блокаду Греции и потребовала окончательной демобилизации греческой армии, в которой имели большое влияние прогерманские элементы. Греческая армия могла угрожать тылу и сообщениям Салоникского фронта. 2 сентября 1916 г. Англия и Франция, не доверяя греческому правительству, предъявили ему новые требования, подкрепленные прибытием в Саламис союзной эскадры и высадкой десанта. Эти требования были целиком приняты греческим правительством.

Однако это все еще не удовлетворяло Антанту, и в Салониках было образовано «временное правительство» из сторонников Венизелоса. Наряду с этим в Афинах по настоянию французов был сформирован новый греческий кабинет, находившийся под влиянием Антанты. Положение в Греции с середины сентября 1916 г., где фактически оказалось два правительства, становилось хаотическим. Два раза, в октябре и в декабре, державы Антанты потребовали от греческого правительства в Афинах сдачи греческого флота, подчинения контролю Антанты важнейших государственных учреждений. Эти требования также были приняты. Антанта сделалась фактическим хозяином положения в Греции. Так еще раз была продемонстрирована призрачная самостоятельность малых нейтральных государств и попрание всяких норм международного права со стороны великих (и сильных) держав во имя интересов империалистов.

Речь Аттилы на Каталаунских полях 451 г. (страница 5)

Изучение отечественной философской мысли времен Гуннии – интересная задача для исследователей отечественной духовности.

Как и лик Аттилы, лик Льва Великого является плодом художественных реконструкций без надежных обоснований.

Папа римский Бенедикт XVI встретился 5 марта 2008 года с верными в ватиканской базилике; далее, в зале Павла VI. Понтифик произнес катехезу и приветствовал различные группы верных из Италии из других стран мира.
В своей речи на итальянском языке, продолжив цикл катехез об Апостольских Отцах, Папа остановился на личности святого Льва Великого.

И в частности сказал:

Времена, в которые жил Папа Лев, были очень трудными: бесконечные варварские набеги, постепенное ослабление на Западе имперской власти и длительный социальный кризис заставили Епископа Рима – то же самое произойдет с еще большей очевидностью полтора века спустя, во время понтификата Григория Великого – принять на себя важную роль также и в гражданских и политических событиях.
Это естественно способствовало росту значения и престижа римского Престола. Один эпизод из жизни Льва особенно знаменит. Он восходит к 452 году, когда Папа, вместе с римской делегацией, встретился в Мантуе с Аттилой, предводителем гуннов, и убедил его отказаться от продолжения военного нашествия, в результате которого уже были разрушены северо-восточные регионы Италии. И таким образом он спас остальную часть полуострова. Это важное событие вскоре стало знаменательным, и остается эмблематическим знаком миротворчества, совершенного Понтификом.

Но, к сожалению, не столь успешным был исход другой папской инициативы, имевшей место три года спустя, и остающейся, тем не менее, знаком мужества, которое все еще поражает нас: дело в том, что весной 455 года Льву не удалось воспрепятствовать тому, что вандалы Генсериха, подошедшие к воротам Рима, наводнили незащищенный город и грабили его две недели. Тем не менее поступок Папы, – который, беззащитный и окруженный лишь своим духовенством, вышел навстречу захватчику, чтобы просить его остановиться, – спас Рим от сожжения. Папа также добился, что базилики Святого Петра, Святого Павла и Святого Иоанна, – в которых нашло убежище часть терроризированного населения, – не будут подвержены разграблению.

Состоявшийся в 451 году, с участием трехсот пятидесяти епископов, (Халкидонский) Собор был самым важным, имевших место до того времени в истории Церкви. Халкидония представляет собой уверенный финиш трех предыдущих вселенских соборов о христологии: Никейского Собора 325 года, Константинопольского Собора 381 года и Эфесского Собора 431 года. Уже в VI веке эти четыре Собора, изложившие веру древней Церкви, даже сравнивали с четырьмя Евангелиями: так утверждает Григорий Великий в знаменитом письме (I,24), в котором приказывает «принимать и почитать, как четыре книги святого Евангелия, эти четыре Собора», потому что на них – поясняет далее Григорий – «как на квадратном камне возвышается строение святой веры». Халкидонский Собор, – отвергая ересь Евтихия, отрицавшего истинно человеческую природу Сына Божия, – утвердил соединение в Его единой Личности, без смешения и без разделения, двух природ, человеческой и божественной.

Эта вера в Иисуса Христа, истинного Бога и истинного человека утверждалась Папой в важном доктринальном послании, адресованном епископу Константинопольскому, так называемом Tomo a Flaviano, которое, будучи оглашенным в Халкидонии, было принято присутствовавшими епископами красноречивым возгласом, о чем сохранилась запись в документах Собора: «Святой Апостол Петр глаголет устами Льва!», – вырвалось в один голос у соборных Отцов.
Особенно из этого выступления, и из других, сделанных во время христологического спора тех лет, явствует со всей очевидностью, как Папа остро чувствовал ответственность Преемника Петра, роль которого в Церкви уникальна, поскольку «одному единственному апостолу поручено то, что всеми апостолами начато», – утверждает Лев в одной из своих проповедей в праздник святых Петра и Павла (83,2). И эту ответственность Понтифик сумел осуществить, на Западе, как и на Востоке, вмешиваясь в различные обстоятельства с благоразумием, твердостью и ясностью посредством своих писаний и своих легатов. Таким способом он показывал, как осуществление первенства Рима было тогда необходимо, – как оно необходимо и сегодня, – чтобы действенно служить общению, характерной черте единой Христовой Церкви. © Copyright 2008 — Libreria Editrice Vaticana

Да, Аттиле столь хвалебные речи не посвящают. Эпос десятков народов это сделал много раньше.
Но помнить мудрость Аттилы и в российской истории смысл есть. От низовий Дона и Кубани родичи Аттилы свое прошлое вели, гордились родной землей.

Как помним, эпос связывает времена Аттилы и с нашей Хольмгардией

А были ли выходцы из Хольмгардии в войсках Аттилы под Парижем – покажет время, наборы археологических находок, новые источники, современное осмысление старых массивов.

Василий Васильевич Левашов (, граф (1833), генерал от кавалерии (1833), генерал-адъютант (1817) был с 15 июля 1813 г. — шефом Новгородского кирасирского полка. В кампанию 1814 г. вместе с новгородцами участвовал в боях при Бриенн-ле-Шато, Труа, Арси-сюр-Об, Фер-Шампенуазе, при взятии Парижа.

Так что в целом путь в этом западном направлении индоевропейцы и их союзники из Восточной Европы, включая и Новгородскую землю, проходили многократно. Надо тщательнее включать историю Новгородской земли, как и соседних территорий, в многотысячелетнюю историю Отечества, да и всего мира. И фактов для этого объективного включения с каждым годом исследований все больше.

Источники: mytomsk.ru, vikilu.de, kumukia.ru, ru.wikipedia.org, artlib.ru, catholic.uz, chron.eduhmao.ru, proza.ru, arheologi.livejournal.com

Страница 1, 2, 3, 4, 5

Эфес, Халкидон и другие районы

Вслед за растущей интеграцией восточной Сирии с империей на западе в конце четвертого века возникли дополнительные политизированные богословские споры, которые в конечном итоге прочерчивают новую линию разлома между восточной Сирией и политически доминирующими силами ранней Византийской империи. Военные вторжения в седьмом веке из Персии, а затем с Аравийского полуострова формализовали этот растущий разрыв, политически отделив Сирию от остальной части Византийской империи.Таким образом, поздняя античность начинается и заканчивается для Сирии отчетливым политическим отделением от грекоязычной империи на ее западе. Тем не менее, сам промежуточный период — это период, когда Сирия была глубоко вовлечена в эту империю, и стереть эти многовековые связи или не отличить различные контуры ее отделения в седьмом веке от отделения в третьем столетии означало бы радикально исказить история Сирии, а также история Римской империи. Более позднюю сирийскую христианскую историю можно понять только в разговоре с римско-византийской историей.Хотя позднеантичная Сирия ни в коем случае не была исключительно христианской, и религиозные взаимодействия не являются единственными компонентами сирийской истории, политика и общество поздней античности радикально переплетены с историей христианства, и краткое исследование некоторых богословских политик империи , доведенный до апогея сначала в Эфесе, а затем в Халкидоне, дает возможность продемонстрировать важную роль Сирии в этой истории.

1 Эфесский собор и сирийское христианство

Связь с имперской ортодоксией, столь настойчиво подчеркиваемая в сирийской риторике Ефрема, была продолжена в голосе Равбулы, епископа Эдессы (411–35 гг. по Р.Х.).Ко времени Равбулы полемика между проникейским и гомеианским богословием пошла на убыль, и внимание быстро сосредоточилось на спорах между Кириллом Александрийским и Несторием, низложенным епископом Константинополя, по поводу богословских последствий того, что Мария называлась Богородицей (Богоносицей). ). Отказ Нестория от этого термина для Марии был основан на его убеждении, что она могла нести только человеческий, а не божественный аспект Сына. Несторий был осужден на Вселенском соборе в Эфесе в 431 г. по Р.Х., но спор был далек от разрешения.Хотя богословие грекоязычного Феодора Мопсуестийского (ум. 428 г. по Р.Х.), сформулированное перед Эфесским собором, отличалось от богословия Нестория, оба подчеркивали различие человеческого и божественного аспектов Сына. Это сходство позволило Раббуле, убежденному стороннику учения Кирилла и имперской ортодоксии 431 года по Р.Х., объединить богословие Нестория и Феодора, тем самым осудив последнего после его смерти за связь с официально осужденным Несторием. Под влиянием Раббулы сирийское христианство резко разделилось на тех, кто следовал учению Феодора, и тех, кто, подобно Раббуле, поддержал Эфесский собор, поддержав Кирилла.Таким образом, как и при Ефреме, многие сирийские христиане при Раббуле были тесно связаны с имперской ортодоксией. Несмотря на то, что эта ассоциация не останется доминирующей в ближайшие десятилетия, раскол пятого века в сирийском христианстве между теми, кто поддерживал Феодора Мопсуестийского, и теми, кто с санкции императора следовал учению Кирилла, никогда не будет преодолен.

В конце пятого века персидско-сирийский христианин Нарсай учился, а затем преподавал в Эдессе и решительно поддерживал учение Феодора.Перед лицом политической оппозиции Нарсай и его последователи переехали в конце пятого века, чтобы преподавать в Нисибисе. (Для широкого обсуждения образовательных традиций, установленных таким образом, см. Becker 2006.) Освободившись от политического давления византийской ортодоксии, сирийское христианство Нарсая, поддерживающее Теодора, процветало как ортодоксия в Персидской империи. Эта форма сирийского христианства, ошибочно названная «несторианским» христианством из-за неправильного полемического смешения учений Феодора с учениями Нестория, сохранилась до наших дней как (Ассирийская) Церковь Востока.Учитывая его перемещение из Византийской империи в пятом веке, неудивительно, что эта форма сирийского христианства осталась вне поля зрения западных ученых. Однако в поздней античности он оставался важным компонентом имперской политической и теологической истории.

2 Халкидонский собор и сирийское христианство

В течение десятилетий, последовавших за Эфесским собором, политические и церковные лидеры изо всех сил пытались сформулировать более четкое описание человеческого и божественного аспектов Сына. В ответ на осуждение Нестория Константинопольский монах Евтихий утверждал, что в акте воплощения Сына человеческая и божественная природа настолько полностью слились, что образовали единую новую природу. Те, кто поддержал Евтихия, утверждали, что этот акцент на одной природе был логическим результатом осуждения акцента Нестория на двух различных аспектах, одном человеческом, а другом божественном. Однако те, кто выступал против Евтихия, утверждали, что слитая новая природа скомпрометировала полную человечность Сына, тем самым угрожая возможности спасения.Учение Евтихия о единой природе было осуждено в 448 г. по Р.Х. на синоде, созванном Константинопольским епископом, а затем одобрено на так называемом «Соборе разбойников», который собрался в Эфесе в 449 г. по Р.Х. (ярлык «разбойник», ’ latrocinium, был придуман Папой Львом), а затем вновь осужден на Вселенском Халкидонском соборе в 451 году от Р.Х. Хотя этот Вселенский собор ознаменовал еще один шаг в формировании имперской ортодоксии, он также привел ко второму богословскому расколу в сирийской Христианство, которое никогда не разрешится. В то время как немногие заявляли о крайнем (и осуждаемом) учении Евтихия о единой природе, сегодняшняя Сирийская Православная Церковь является одной из нескольких (включая Коптскую Церковь, Армянскую Церковь и Эфиопскую Церковь), которые отвергают результаты Чальского Собора. -cedon и утверждают, что миафизитское (единоприродное) понимание Сына является истинно христианской ортодоксией, согласующейся с более ранней доктриной. (Некогда распространенный термин «монофизит» был придуман как оскорбление партий «единого характера» и по этой причине сейчас менее популярен.) Другие сирийские христиане, известные как мелькитские (или византийские) христиане, из-за их связи с византийским императором признали власть Халкидонского собора; однако большинство резко отвергло компромисс, который, по их мнению, представлял совет.

Этот теологический спор и окружающая его политика не утихали в восточной империи в столетие, последовавшее за Халкидонским Собором. Последующие императоры поочередно поддерживали ту или иную сторону раскола. Император Зенон в своем Генотиконе 482 г. н.э. предпринял еще одну попытку примирить две стороны, и его преемник Анастасий также предложил поддержку христианам-миафизитам. В результате христиане-миафизиты в конце пятого и начале шестого веков смогли основать свои собственные церкви, монастыри и епископскую структуру, хотя большинство императоров пятого и шестого веков поддерживали Халкидонский собор. Хотя в конце концов попытки императора Юстиниана прийти к компромиссу потерпели неудачу, спорадическая поддержка, оказанная лидерам миафизитов, в том числе приписываемая императрице Феодоре (ум.548 г. по н.э.), позволил выжить конкурирующему епископству в некоторых крупных городах востока, включая Эдессу. Во время правления Юстиниана и Феодоры Феодосий, изгнанный миафизитский епископ Александрии, рукоположил Феодора епископом Бостры, центра миафизитских гассанидских арабов, и рукоположил Иакова Варадея епископом Эдессы. Несмотря на то, что взгляды прохалкидонских христиан в конечном итоге восторжествовали как имперская ортодоксия Византийской империи, этот век борьбы позволил христианам-миафизитам выжить в качестве меньшинства в империи, пока в седьмом веке персидские и арабские вторжения не разделили регион политически. из грекоязычного мира.Хотя уцелевших миафизитов часто называли «яковитами» (в честь Иакова Варадея), а также «монофизитами», в большинстве случаев сегодня они отвергают оба титула в пользу «сирийского православия».

Когда персы под предводительством Хусрова II вторглись в Византийскую империю в первые десятилетия седьмого века, восточная Сирия временно перешла под персидский контроль. Хотя византийский император Ираклий вернул эту территорию Византии, большая часть той же территории в течение десятилетия после низложения Хусрова в 628 году нашей эры снова вышла из-под контроля Константинополя, на этот раз в результате вторжения мусульманских арабских армий.С потерей Византией Дамаска, Антиохии и Эдессы в конце 630-х годов нашей эры сирийские христиане-миафизиты больше не были «еретиками» под враждебным христианским правительством, а стали терпимыми «людьми книги» под властью мусульман. Это историческое стечение обстоятельств привело к двоякому результату: миафизитское сирийское христианство выжило с меньшей борьбой в последующие столетия, чем оно могло бы вынести, если бы оно осталось в составе Византийской империи, и что (как и Церковь Востока в Персии) оно стало в некоторых важных отношениях невизантийский. Это не означает, что столетия греческого влияния исчезли или что Сирия стала полностью отрезанной от грекоязычного мира. Однако, как и в случае с Церковью Востока, это объясняет, почему сирийский язык и история плохо сохранились на западе.

Что означает халцедон — Определение халцедона

Примеры употребления слова халцедон.

Греки Я не желаю общения ни в этом мире, ни в ином, и я отрекаюсь навеки от византийского тирана, его синода Халкидона и его мельхитских рабов.

Это изменение общественного мнения было в пользу Ботаниата, который, наконец, с армией турок подошел к берегам Халкидона .

Не все лежащие там тела принадлежали ультраортодоксальным халкидонским монахам.

Если бы вы спросили меня, как попасть в Халкидон , где я родился, я бы легко вам объяснил. 49 был созван в пригороде Халкидона , прозванном Дубом, где Руфин воздвиг величественную церковь и монастырь.

В этом благочестивом мятеже он обезлюдел Фракию, осадил Константинополь, истребил шестьдесят пять тысяч своих собратьев-христиан, пока не добился отзыва епископов, удовлетворения папы и учреждения собора Халкидона , православный договор, неохотно подписанный умирающим Анастасием и более верно исполненный дядей Юстинианом.

В Халкидон восточные люди отказались от этих восклицаний, но египтяне более последовательно заявляли.

Ацефалы, без царя и епископа, были отделены свыше трехсот лет от патриархов Александрийских, принявших Константинопольское общение, не потребовав формального осуждения Синода Халкидонского .

Метафизическая цепочка аргументов, состязание церковных амбиций и их политическое влияние на упадок Византийской империи могут составить интересный и поучительный исторический ряд, от генеральных соборов в Эфесе и Халкидонском до завоевания Восток преемниками Магомета.

Но латинские церкви более ревностно относились к чести Льва и Синода Халкидонского : и если бы они сражались, как обычно, под знаменем Рима, они могли бы победить в деле разума и человечества.

Евангелие демонстративно демонстрировалось в центре, но правила веры определялись папским и имперским министрами, которые модерировали тринадцать заседаний собора Халкидона .

Халкидон сдался после длительной осады, и персидский лагерь удерживался свыше десяти лет в присутствии Константинополя.

связанных слов — Найдите слова, связанные с другим словом

Как вы, наверное, заметили, слова, относящиеся к термину, перечислены выше.Надеемся, что сгенерированный список слов, связанных с терминами, приведенный выше, удовлетворит ваши потребности.

П.С. Есть некоторые проблемы, о которых я знаю, но не могу исправить в настоящее время (потому что они выходят за рамки этого проекта). Основная из них заключается в том, что отдельные слова могут иметь много разных значений (значений), поэтому, когда вы ищете такое слово, как означает , движок не знает, какое определение вы имеете в виду («хулиганы — это означает » против , «что вы имеете в виду ?» и т. д.), поэтому учтите, что ваш поисковый запрос по таким словам, как термин, может быть немного двусмысленным для движка в этом смысле, и возвращаемые связанные термины могут отражать это.Вам также может быть интересно: что за слово такое ~термин~?

Также проверьте ~term~ слова на relatedwords.io для другого источника ассоциаций.

Связанные слова

Related Words работает на нескольких разных алгоритмах, которые соревнуются, чтобы получить свои результаты выше в списке. Один из таких алгоритмов использует встраивание слов для преобразования слов в многомерные векторы, которые представляют их значения. Векторы слов в вашем запросе сравниваются с огромной базой данных предварительно вычисленных векторов, чтобы найти похожие слова.Другой алгоритм просматривает Concept Net, чтобы найти слова, которые имеют какое-то значимое отношение к вашему запросу. Эти и некоторые другие алгоритмы позволяют сервису Related Words давать вам. .. родственных слов, а не просто прямые синонимы.

Помимо поиска слов, связанных с другими словами, вы можете вводить фразы, и это должно дать вам связанные слова и фразы, если введенная вами фраза/предложение не слишком длинная. Вероятно, время от времени вы будете получать какие-то странные результаты — такова природа движка в его текущем состоянии.

Особая благодарность авторам открытого исходного кода, который был использован для составления этого списка тематических слов: @Planeshifter, @HubSpot, Concept Net, WordNet и @mongodb.

Предстоит еще много работы, чтобы заставить его давать неизменно хорошие результаты, но я думаю, что он находится на той стадии, когда он может быть полезен людям, поэтому я его и выпустил.

Обратите внимание, что Related Words использует сторонние скрипты (такие как Google Analytics и рекламные объявления), которые используют файлы cookie.Чтобы узнать больше, ознакомьтесь с политикой конфиденциальности.

секретов успеха ислама | Христианская история

Подпишитесь на «Христианство сегодня» и получите мгновенный доступ к прошлым выпускам журнала «История христианства»!

W Когда Мухаммад умер в 632 году, ислам мог похвастаться лишь полустабильным контролем над частью Аравийского полуострова. Территориальные приобретения пророка были в основном потерями язычников. Дальнейшая экспансия требовала завоевания христианских земель — задача, которая оказалась слишком легкой благодаря годам имперских и доктринальных войн.

К западу от ислама лежали Египет и остальная часть христианской Северной Африки. После объединения под властью Римской империи к шестому веку территория была разделена между латиноязычными берберами на западе и грекоязычными византийцами на востоке, с несколькими поклонниками Ваала на юге.

Богословские разногласия в Африке зашли еще глубже. Византийцы поддержали двустороннее определение природы Христа, утвержденное Халкидонским собором в 451 году, но египетские христиане-монофизиты («одна природа»), наряду с церквями в Армении и Сирии, яростно отвергли его. Африканское христианство также страдало от разногласий между католиками, донатистами (которые настаивали на том, что все остальные христиане были отступниками), несторианами (которые не соглашались как с монофизитской, так и с халкидонской христологией) и радикальными аскетами пустыни.

На севере и востоке Ислама раскинулась огромная, хотя и угасающая, Персидская империя Сасанидов. Зороастрийские персы жестоко преследовали христиан в четвертом веке, считая новых друзей старого врага Персии, Рима, угрозой.Однако после указа о веротерпимости в 409 году персы предпочли контролировать церковь, а не разрушать ее.

Вмешавшись в церковное управление, Персия на рубеже седьмого века привела поместную церковь к серьезному упадку. Конфликт между несторианами, преимущественно христианской группой, и их заклятыми врагами, монофизитами, ускорил падение.

К северо-западу лежала сокращающаяся Византия…

Вы дошли до конца этой статьи Предварительный просмотр

Чтобы продолжить чтение, подпишитесь сейчас. Абоненты имеют полный цифровой доступ.

Уже являетесь подписчиком CT? Войдите в систему для полного цифрового доступа.

Монастыри Святой Горы Афон

Гора Афон, также называемая Святой Горой (Агион Орос), в конце 10-го века является важнейшим центром восточно-православного монашества. Афоном называется самая северная выступающая часть полуострова Халкидика длиной 45 км и шириной 5-10 км, а также вершина (2033 м), возвышающаяся над этим скалистым пальцем земли. Он связан с материком узким перешейком шириной 2 км.На полуострове есть леса, пастбищные луга и небольшие участки земли, подходящие для виноградников, фруктовых садов, оливковых рощ и садов. Афон был практически заброшен, когда монахи начали селиться здесь, вероятно, в конце 8 или начале 9 века.
Согласно историку 10-го века Генесиосу Афону уже в 843 году была крупная монашеская община, но к его свидетельствам следует относиться с осторожностью. Теории о том, что самые ранние монахи Афона были беженцами от арабских завоеваний восточных провинций Византии или иконопочитателями, спасавшимися от преследований императоров-иконоборцев, теперь потеряли популярность. Первые прибыли, по-видимому, прибыли из близлежащих регионов, и их привлекло незапятнанное одиночество полуострова. Однако монашество развивалось на Святой Горе медленно из-за ее изоляции, пересеченной местности и опасности со стороны арабских пиратов. Первые монахи жили как отшельники-одиночки или небольшими группами; первопроходцами на Афоне были Петр Афонский — фигура полулегендарная — и Евфимий Младший, прибывший в 859 г.
Первым общежительным монастырем в окрестностях Афона был Колобу, основанный близ Иериссоса незадолго до 883 г.Фрагментарный сигиллион Василия I — самый ранний сохранившийся имперский акт, касающийся Святой Горы; он защищал афонских монахов от вторжений местных пастухов. Дату первого появления общежительного («общежития») монашества на самом Афоне установить невозможно, но к середине X в. засвидетельствованы некоторые коинобии (например, Ксиропотамский монастырь). В 963 году Афанасий Афонский при поддержке Никифора Фоки основал Великую Лавру, которая вскоре заняла первое место в афонской иерархии и сохраняла это положение навечно. К концу 10 века были основаны многие из наиболее важных афонских монастырей (например, Иверский, Хиландский, Эсфигменский, Пантелеимоновский, Ватопед, Ксенофонт и, возможно, Зографу); к 1001 г. существовало 46 монастырей.
Монахи из негреческих земель стали приходить на Святую Гору в 10 веке. Грузинский монастырь Иверон был основан в 979/80 году, вскоре за ним последовал итальянский монастырь амальфитанцев. Православные армяне (халкидонцы) были многочисленны в Эсфигмену.В XII веке полуостров стал привлекать больше славянских монахов: Пантелеимона переняли монахи из Руси, а Хиландар был восстановлен как сербский монастырь. В 13 веке Зограф был заселен преимущественно болгарскими монахами. Организация Афона в 10 в. была относительно простой: монахи посещали три ежегодных собрания в Протатоне в Карее и избирали питуроса, который представлял общину в ее отношениях с церковными и светскими властями. К концу 10 века кажется, что это собрание было заменено нерегулярным «советом», который собирал в среднем 15 участников, но иногда и до 40. Более крупные монастыри стали независимыми от Протатона, а игумены Великой Лавры заняли более престижное положение в местной иерархии, чем протосы.
В X и XI веках Афон привлек значительное внимание императора. Роман I Лакапин учредил ежегодную стипендию ( рогу ) для афонских монахов и приказал провести демаркацию пограничной границы, вероятно, в 941/2 г. Быстрый рост Лавры под покровительством Никифора Фоки вызвал недовольство многих афонских монахов, особенно отшельников, опасавшихся за свой образ жизни.Издание Иоанном I Цимисхием типикона для Афона, Трагос между 970 и 972 годами, было попыткой найти компромисс, признав права игуменов, келлиотов (духовных лидеров анахоретических групп) и отшельников-одиночек посещать собрания в Карее. И Никифор II, и Иоанн I видели в Афоне оплот «бедного монашества», но при Василии II некоторые монастыри стали приобретать земли за пределами Святой Горы и постепенно превращались в крупных землевладельцев.Общежитие стало преобладающим в ущерб скитам. В XI-XII вв. продолжали основываться новые монастыри (Кастамониту, Дохиариу, Кутлумусиу), а более старые расширяли свои владения. Возросла хозяйственная деятельность на Афоне, например, продажа древесины из афонских лесов и излишков сельскохозяйственной продукции (фрукты, овощи, вино), выращенной в монастырских поместьях. Многие монастыри владели лодками для перевозки этих товаров и ввоза необходимых провизий; этим лодкам часто предоставлялось освобождение от таможенных пошлин.Несмотря на запрет Иоанна I на присутствие на полуострове евнухов, безбородых юношей, женщин и даже самок животных, в XI веке значительные группы влахских пастухов поселились со своими семьями на Афоне и снабжали монахов молочными продуктами. «Влахский вопрос» вызвал такой скандал, что около 1100 г. Алексиос I был вынужден изгнать пастухов с Афона.
Хризобулла Константина IX Мономаха 1045 года проливает свет на административное развитие Афона. Увеличилась самостоятельность отдельных койнобий; Лавра, Ватопед и Иверон были высшими монастырями, имевшими приоритет над центральной администрацией протосов. Рост землевладения спровоцировал конфликты между монастырями из-за имений, а также столкновения с местными землевладельцами, особенно в Иериссосе; с половцами, поселившимися в южной Македонии; и с имперскими чиновниками. С другой стороны, патриаршество пыталось установить свою юрисдикцию (хотя бы частичную) над Афоном, который считался подчиненным только императору.
Падение Константинополя во время Четвертого крестового похода в 1204 году и создание Латинской империи привели к периоду трудностей для Афона, поскольку Македония была обеспокоена латинской оккупацией, ростом могущества болгар и соперничеством между Никейской империей. и Эпир.Афон перешел под власть Франкского королевства Салоники с 1204 по 1224 год, и монастыри потеряли часть своей собственности за пределами полуострова, которую они стремились вернуть после греческого завоевания Константинополя в 1261 году. Правление Михаила VIII Палеолога было, однако крайне непопулярен на Афоне из-за преследований монахов, отказавшихся принять Лионскую унию 1274 г.
В начале 14 в. Афон пострадал от набегов великой каталонской компании, но затем было основано несколько новых монастырей (Дионисиу, Пантократор, Симопетра).Документы, фиксирующие различные привилегии, дарованные императорами афонским монастырям (практика, восходящая к IX веку), особенно многочисленны с первой половины XIV века. Если привилегии, предоставленные правительством в X веке, были прежде всего Solemnia (стипендии из государственной казны), а хризобуллы XI века в основном устанавливали монашеские exkausseia (неприкосновенность от налогов), то документы XIV века были прежде всего пожертвованиями земли и пароикои.
Имущество Афона представляло собой поля, виноградники, пастбища, мельницы, рыбные пруды, целые деревни, городскую арендуемую недвижимость и мастерские. Эти владения были сосредоточены в Македонне (включая Салоники), особенно на полуострове Халкидики и в долине Стримона, но простирались до Фракии, Тасоса, Лемноса, Сербии и Валахии. Основная часть актов Афона касается этих поместий и включает в себя практику, грамоты купли-продажи, обмена и дарения, а также императорские хризобуллы, подтверждающие права монастырей на их собственность и гарантирующие фискальную неприкосновенность. Все чины, от простого крестьянина до императора, стремились делать благочестивые пожертвования афонским монастырям; кроме императоров в Константинополе благотворителями Афона были великие Корнены Трапезунда, правители Сербии и Болгарии и воеводы Валахии.
В XIV веке на Афоне развивалось идиоритмическое монашество, а койнобиония пришла в упадок. К середине века турецкие пираты напали на полуостров, вынудив некоторых монахов бежать в Парорию или Метеоры.Османская угроза привела к правительственному ограничению роста монастырских владений и конфискации некоторых афонских имений во второй половине 14 века. Так, после победы турок при Марике в 1371 г. половина подворий, принадлежавших Афону, была преобразована в пронои и передана солдатам. Эта политика была продолжена в 15 веке. После кратковременной оккупации Афона в 1387 году и с 1393 по 1403 год османы установили постоянный контроль над Святой горой в 1430 году.Турки признали автономию Афона в обмен на уплату ежегодной дани, но монастыри лишились своей неприкосновенности и своих владений во Фракии и Македонии.
Отношение к интеллектуальной жизни было разным. Келлиотаи и отшельники, делавшие упор на духовность и аскетизм, мало пользовались книгами. Многие афонские монахи были выходцами из деревень и были неграмотными. Тем не менее в койнобиях, основанных на модели студитов, больше внимания уделялось интеллектуальным занятиям, особенно с 13 века.Монастыри накопили важные коллекции рукописей, некоторые из которых были созданы в их собственных скрипториях (например, в Филотку, Хиландаре и Ивероне). Среди афонских монахов были композиторы (Иоанн Кукузелис), агиографы (Иосиф Калофет), богословы (Григорий Палама), церковные писатели (Феолепт Филадельфийский). С его международным собранием монахов культурный обмен был неизбежен: Хиландар, Зографу, Пантелеемон и Иверон стали центрами передачи византийской религиозной литературы в Сербию, Болгарию, Россию и Грузию соответственно.
Как Святая Гора по преимуществу с 10 века, Афон привлекал византийских монахов на протяжении шести столетий. Многие святые мужи, имевшие обычай кочевать из одного монастыря или Святой Горы в другой, прежде чем отправиться дальше, проводили время на Афоне, тем самым уменьшая культурную обособленность афонских монастырей. Из-за своей географической близости Салоники, а не Константинополь, имели самые тесные связи со Святой Горой. Для некоторых монахов, таких как Палама, игуменство на Афоне было трамплином к епископскому сану.Для других это могло привести к Константинопольскому патриархату, как это было для Нифонта, Каллиста и Филофея Коккина.
Именно один из странствующих святых, Григорий Синаит, ввел на Афоне в XIV веке «Иисусову молитву», принятую небольшим числом монахов. Из этого нового метода молитвы развилась форма мистической духовности, новый акцент на исихазме, который отстаивал Палама. После многих перипетий паламизм распространился по всему византийскому миру и в конце концов был провозглашен православным на поместном Константинопольском соборе 1351 года.Мало что сохранилось от архитектуры Святой Горы 10-12 веков, за исключением главных церквей нескольких монастырей и частей стен по периметру. Самые ранние афонские церкви обычно имели крестообразный план с центральным куполом, треугольной апсидой, двойным притвором и боковыми часовнями на западе. Учрежденная в Лавре, эта схема была принята в Ивероне и Ватопеде и оставалась практически неизменной до тех пор, пока двойной притвор не был заменен единым прямоугольным пространством (иногда называемым лите) для певчих в Хиландаре.Эта схема, в свою очередь, получила широкое распространение, например, в Кутлумусиу около 1400 года. В 14 веке произошло расширение старых монастырей, добавление башен (пиргоев) и других укреплений, а также создание новых учреждений, которые, как правило, следовали устоявшийся «афонский тип». Большинство часовен, а также жилых и служебных помещений, которые сейчас можно увидеть на Афоне, датируются XV веком или позже.

В церквях мозаичное убранство сохранилось только в Ватопеде и Ксенофонте (ныне обособлено и хранится в «новом католиконе»).Самые старые сохранившиеся фрески находятся на келлионе Рабдушу, а фрески 1312 года сохранились в Ватопеде, но сильно закрашены. Хорошо сохранившаяся программа на Протатоне относится к тому же времени. Однако после этого, за исключением фрагментов в монастыре св. Павла, почти не сохранилось настенной росписи периода между серединой 14 и началом 16 века. Начиная с 10 века, афонские монастыри получали в дар богослужебное серебро, кресты, ткани, иногда книги в богатом переплете и особенно иконы (которых в Лавре 3000, в основном поствизантийские), которые сегодня составляют ядро их сокровищ.Несколько предметов являются пожертвованиями щедрых правителей и других покровителей периода до 1453 года, но, как и физическая структура монастырей, подавляющее большинство сокровищ датируются задолго до основания учреждений, в которых они сейчас размещаются. Было высказано предположение, что по крайней мере в 14 веке художники-фрески приехали из Салоников и, возможно, из Константинополя. Однако имя или эпитет zographos монаха 10-го века предполагает, что некоторые художники поселились; также выдвигается гипотеза о мастерской XIV века по изготовлению окладов для икон.Конечно, масоны были вызваны из внешнего мира в 10 веке. Многие иллюминированные рукописи монастырских библиотек попали на Афон спустя много времени после их создания в других местах, точно так же, как многие книги афонского происхождения сегодня можно найти в библиотеках и музеях за пределами Святой Горы.

Бог под любым другим именем II: Ответы Средневековья и Реформации на ислам Джон М. Хуберс

Реакция ранних христиан на приход ислама

Когда армии, подпитываемые исламским экспансионизмом, хлынули с Аравийского полуострова в восточные владения христианской империи в середине седьмого века н.E. Христиане в целом (даже нехалкидонские православные, которые в некоторых случаях приветствовали арабские армии как освободителей от столетий лишений, наложенных на них халкидонцами) отреагировали с тем, что лучше всего можно описать как недоверие. Христианский мир седьмого века действовал с почти монолитным мышлением, предполагавшим торжество христианской веры. В данном случае ислам пришел как вторжение не только армий, но и идеологии, предлагая альтернативное религиозное видение, которое христианам было трудно классифицировать, особенно тем христианам в западных пределах Империи, которые не стояли на пути завоевавших армий. Р. В. Саузерн называет эту первоначальную реакцию западных христиан на подъем ислама «незнанием замкнутого пространства».

Это вид невежества человека в тюрьме, который слышит слухи о внешних событиях и пытается придать форму услышанному с помощью своих предвзятых идей. Западные писатели до 1100 г. находились в такой же ситуации в отношении ислама. Они практически ничего не знали об исламе как религии. Для них ислам был лишь одним из множества врагов, угрожавших христианскому миру со всех сторон, и они не были заинтересованы в том, чтобы отличать примитивное идолопоклонство норманнов, рабов и мадьяр от монотеизма ислама или манихейскую ересь от ереси Магомета.[1]

Такая ситуация сохранялась на протяжении большей части раннего Средневековья, что давало западным христианам творческую свободу предаваться своим фантазиям о религии и культуре, о которых они почти ничего не знали. Этого не было на Востоке, где христиане восприняли ислам не только как веру вторгшейся армии, но и в течение относительно короткого промежутка времени как доминирующую веру империи, которая ниспровергла парадигму христианского мира и низвела своих христианских жителей до статуса зимми. .

Выдающийся теолог восьмого века Иоанн Дамаскин был одним из первых восточно-христианских писателей, изучавших ислам, что он делал с уникальной точки зрения, будучи администратором халифа в его дворце в Дамаске. Исследование Джона привело его к выводу, что ислам был христианской ересью, которая по самой своей классификации предполагает общее божество. Это ясно видно в разделе его Источника Знаний , посвященном исламской «ереси», в котором он противостоит отказу Ислама от богословия воплощения, используя кораническую ссылку на Слово и Дух.Этот аргумент имеет смысл только в том случае, если мусульмане и христиане говорят об одном и том же Боге:

. . . мы говорим им: «Пока вы говорите, что Христос есть Слово Божие и Дух, почему вы обвиняете нас в том, что мы гетеристы? Ибо слово и дух неотделимы от того, в чем они естественно существуют. Поэтому, если Слово Божие в Боге, то очевидно, что Он есть Бог. Если же Он вне Бога, то, по-вашему, Бог без слова и без духа. Следовательно, уклоняясь от знакомства с Богом, вы изуродовали Его. Для вас было бы гораздо лучше сказать, что у Него есть сообщник, чем калечить Его, как если бы вы имели дело с камнем, или куском дерева, или каким-то другим неодушевленным предметом. Таким образом, вы говорите неправду, когда называете нас гетеристами; мы возражаем, называя вас Увечителями Бога.[2]

Обвинение Иоанна в исламской ереси с его предположением об искаженном представлении о Боге, которого христиане встречают в воплощенном Слове, вновь появится в западных источниках гораздо позже, после того как сами западные христиане начали изучать мусульманские источники и слышать мусульманские истории сначала от путешественников. и крестоносцы направились на восток, а затем благодаря доступу к богатому культурному наследию исламской Испании в годы, когда католические правители начали то, что они назвали реконкистой, которая достигла своей цели христианского господства в пятнадцатом веке.До этого — во время, определяемое «неведением замкнутого пространства», — западное восприятие ислама чаще всего принимало форму выдуманных нарративов, которые связывали ислам с известным идолопоклонством или помещали его в апокалиптические схемы.

Преподобный Беда (ок. 673–735) был одним из первых западных христиан, записавших свои впечатления от этой новой религии и ее приверженцев, которых он и другие его современники называли «сарацинами». Временами предполагая, что они были «квазихристианским» культом, Беда также связывал их с идолопоклонством, как он сделал в своем комментарии к Деяниям 7:43.В этом стихе упоминается время, когда израильтяне впали в идолопоклонство, поклоняясь Молеку и «звезде Ремфам». Эта звезда, как объяснил Беда, «является Люцифером, в чей культ порабощена раса сарацин в честь Венеры». Другими словами, обвинение в данном случае было больше связано с ощущаемой потребностью дать библейское определение неизвестной сущности, чем с попыткой понять, что ислам на самом деле учил о Боге.И это, по словам Джона Толанда, должно было сформировать западное христианское восприятие ислама на следующие несколько столетий.

В течение следующих нескольких столетий авторы к северу от Пиренеев, которым есть что сказать об исламе, будут (за немногими исключениями) описывать захватчиков-сарацинов одним и тем же : жестоким бичом Бога, смутно связанным с идолопоклонническими культами. [4]

Норман Даниэль, чья книга « Ислам и Запад » стоит рядом с книгой Толана и книгой Саузерна как окончательный источник наших знаний о раннехристианском восприятии ислама, предполагает, что, хотя восприятие Толана более или менее верно для самых ранних западных восприятий ислама, что, по сути, для большинства средневековых «образованных средневековых писателей» было хорошо известно, что мусульмане были монотеистами (без тринитарной линзы).Он идет еще дальше, говоря, что это было стандартной позицией большинства образованных христиан даже в эпоху великих конфликтов.

Всегда считалось, даже его врагами, что основное послание Ислама состоит в том, чтобы провозглашать единство Бога. Также было признано, по крайней мере, что это всегда было кажущейся целью миссии Пророка. Образованные средневековые писатели полностью понимали это, хотя были поэты, которые говорили о «поклонении» Мухаммеду и другим идолам, вероятно, потому, что их вообще не интересовали факты; были солдаты, питавшие свою ненависть тем, что считали своих врагов идолопоклонниками; иногда попадались серьезные писатели, которые знали лучше, но небрежно повторяли ложные или преувеличенные заявления. Предположение об идолопоклонстве в исламе очень редко встречалось среди образованных людей и, возможно, не существовало среди ученых[5].

Даниэль и Саузер раскрывают в своей работе то, что Толанд признает в своей: восприятие ислама западными христианами, включая обвинения в идолопоклонстве, в годы, предшествовавшие Реформации, имело меньше отношения к тщательному осмыслению мусульманского учения, чем к разжигаемой полемике. исламскими завоеваниями, сначала на расстоянии, затем крестовыми походами с их требованием иного врага:

Вооруженный самодовольством воин-христианин мог с чистой совестью нанести удар, зная, что сражается за Христа против язычества.[6]

Мартин Лютер

Этот фон имеет решающее значение для понимания развития самых ранних протестантских представлений об исламе, поскольку это было наследием, унаследованным Мартином Лютером. Он тоже сформулировал свое восприятие ислама на расстоянии, хотя расстояние сократилось из-за вполне реальной угрозы, которую турки-османы представляли для европейской христианской гегемонии. Всего за три десятилетия до рождения Лютера османы завоевали Константинополь (1453 г.).И это было лишь началом движения на запад, которое достигло своего апогея при Сулеймане Великолепном в 1540-х годах, в последние годы жизни Лютера. Ислам в данном случае воспринимался западноевропейцами так же, как его переживали христиане восточной части империи в прежние годы – как экзистенциальная угроза.

Угроза, которую турки представляли для христианской Европы в первой половине шестнадцатого века, была беспрецедентной. Никогда раньше латинский Запад, за исключением тех случаев, когда он вторгался на мусульманские земли в период расцвета крестовых походов, не был так близко физически сближен с мусульманским миром.[7]

Как и следовало ожидать в таком контексте конфликта, Лютер быстро осудил ислам, хотя и стремился понять его так, как не понимали западные христиане предыдущих поколений. Он осудил это как сатанинскую угрозу, присоединившись к голосам тех, кто связывал Мухаммеда и созданное им «самозванство»[8] с апокалиптической схемой, объединившей католиков и мусульман как два олицетворения антихриста. «Папа, — сказал Лютер, — есть дух антихриста, а турок — плоть антихриста.Они оба помогают друг другу задушить [нас] вторые телом и мечом, первые доктриной и духом».[9]

Это позволило Лютеру, подобно крестоносцам более ранней эпохи, чувствовать себя вправе призывать христиан к сопротивлению не только физической, но и духовной угрозе, исходящей от османских захватчиков:

. . . сражаясь с турками, сражались с врагом Божиим и хулителем Христа, а именно с самим диаволом[10].

Учитывая эту воинственную позицию, возможно, удивительно узнать, что Лютер стремился узнать все, что мог, об исламе из его источников.В то время это было сложной задачей, так как очень мало исламских писаний было переведено на латынь, не говоря уже о народном языке, а это означало, что источники Лютера, как правило, были полемическими христианскими произведениями. Но для него это было более возможно, чем для предыдущих поколений, из-за растущей доступности первого латинского перевода Корана, относящегося к работе британского монаха двенадцатого века по имени Роберт Кеттон. Вряд ли это была объективная работа, поскольку Коран Кеттона сопровождался мини-комментариями на полях, указывающими читателю на «безумие», «нечестие», «нелепость», «глупость», «суеверие», «ложь» и «богохульство». текста.[11] Но она впервые предоставила западным читателям доступ к книге, на которой мусульмане построили свою систему веры. Вместо слухов, слухов и вымыслов христиане теперь могли получить доступ (хотя и в плохо выполненном, полемически составленном переводе) к первичному тексту ислама.

Лютеру было нелегко заполучить этот перевод, который он пытался сделать еще в 1530 году. «Хотя в течение некоторого времени я страстно желал узнать о религии и обычаях мусульман.. . Я тщетно пытался прочитать сам Коран». [12] Когда он, наконец, получил его двенадцать лет спустя, он был разочарован, обнаружив, что это то, что он назвал «плохим» переводом.[13] Но, не имея на тот момент других вариантов (помимо полемических текстов тех немногих христианских авторов, к произведениям которых он также имел доступ), Лютер сделал их своим основным источником для оценки религии врага у ворот.

Для целей этой статьи наиболее интересным в точках зрения, которые Лютер развил, копаясь в своих далеко не совершенных источниках, было его предположение, что мусульмане говорили о том же Боге, что и христиане, хотя и в сильно искаженной и неспасительной форме.Это видно в первую очередь в аргументах, которые Лютер разработал для опровержения мусульманского учения, поскольку они имеют смысл только при допущении общего божества. Среди этих аргументов был один, который напоминает попытку Иоанна Дамаскина убедить мусульман в том, что кораническая идентификация Иисуса как слова от Бога может быть истолкована только через тринитарную призму:

Ссылаясь на суру 3:45 и 4:171, где Иисус определяется как слово от Бога, она [Luther’s Verlegung ] начиналась со смелого заявления о том, что Мухаммед «признал, что уверен, что Христос есть Слово Божье.[14]

Другие аргументы Лютера, выдвинутые против учения Корана, исходят из того же предположения: мусульмане и христиане говорят об одном и том же божестве. Намеки на эту веру можно найти и в других местах его сочинений об исламе, включая эту цитату:

Все, кто вне христианской церкви, будь то турки, иудеи или лжехристиане и лицемеры, хотя и верят и поклоняются только одному истинному Богу, тем не менее не знают, каково его отношение к ним.Они не могут быть уверены в его любви и существовании.[15]

Что здесь примечательно, так это то, что Лютер не утверждает ислам, хотя и признает общий монотеизм. Вопрос для него был не в альтернативных богах, а в мусульманском восприятии Бога. Для Лютера это восприятие было настолько дьявольски искажено, что оно было, по словам Адама Франсиско, «равносильно идолопоклонству»[16], даже несмотря на то, что оно оставалось монотеистическим в своем основополагающем учении.

Здесь следует отметить, что линия рассуждений Лютера в его теоретических дебатах с мусульманами («теоретическая», поскольку нет никаких свидетельств того, что Лютер когда-либо действительно встречался с мусульманином) зависит от предположения, что христиане и мусульмане говорят об одном и том же Боге в различные пути. Мусульманское отрицание Троицы было в этом смысле «равносильно идолопоклонству», но не действительному идолопоклонству, как было бы в случае, если бы мусульмане поклонялись совершенно другому божеству. Как говорит Колин Чепмен в своем подходе к этому вопросу, это похоже на две группы людей, пытающихся разобраться в солнце. Одна группа видит его сквозь облака, другая – сквозь ясное небо. У них разное восприятие солнца, но, по сути, они имеют дело с одним и тем же существом.[17] И это, по словам Лютера, было роковым недостатком ислама.Они не могли видеть Бога таким, какой Он есть на самом деле. Его истинная природа была скрыта за темным облаком, созданным «обманом» Мухаммеда.

Джон Хуберс — рукоположенный пастор Реформатской церкви в Америке, который служил старшим пастором в церквях RCA в Мичигане, Нью-Йорке и Техасе. Он также был пастором трех международных общин в странах Персидского залива, Омане и Бахрейне. С 2001 по 2006 год он был руководителем программы Global Mission RCA на Ближнем Востоке и в Южной Азии. В течение последних шести лет он преподает христианские миссии в Северо-Западном колледже в Ориндж-Сити, штат Айова, после того как получил докторскую степень в Лютеранской школе богословия в Чикаго в области глобальной миссии и мирового христианства. В течение последних двух лет он также занимал должность директора глобальной образовательной программы NWC.

[1] RW Southern, Западные взгляды на ислам в средние века (Кембридж: Издательство Гарвардского университета, 1962), 15

[2] Цитируется по http://www.stpeterslist.com/11698/islam-as-a-christian-heresy-8-quotes-from-st-john-damascene-a-d-749/

[3] Там же, 73

[4] Там же, 74

[5] Норман Дэниел, Ислам и Запад: Создание образа (Оксфорд: One World Publications, 1960), 60

[6] Толанд, 123

[7] Адам С. Франциско, Мартин Лютер и ислам: исследование полемики и апологетики шестнадцатого века (Лейден: Brill Publications, 2007), 64

[8] Это слово постоянно появляется в христианских оценках ислама, связанных с христианскими представлениями о роли Мухаммеда в его создании на протяжении всего Средневековья и в конце 19 ^-х века. Это было особенно верно после публикации «Жизни Магомета» Хамфри Придо (которая будет процитирована ниже), поскольку этот термин он использовал для описания арабского пророка. Немногие христианские писатели после Придо упоминали имя Мухаммеда и Ислам без использования этого термина.

[9] Лютер цитируется в Франциско, 83

[10] Там же, 77

[11] Толан, 156

[12] Франциско, 96

[13] Там же, 103 Остается только гадать, как Лютер понял, что это плохой перевод.

[14] Там же, 203

[15] Там же, 120

[16] Там же

[17] Чепмен, 228

руин тысячелетнего монумента обнаружены в турецком «Городе слепых» | Умные новости

Продолжающиеся раскопки на железнодорожной станции Хайдарпаша (на фото) в Стамбуле выявили следы третьего или четвертого века до нашей эры. памятник или мавзолей. Дэн через Flickr под CC BY 2.0

С мая 2018 года в ходе раскопок на исторической железнодорожной станции Хайдарпаша в Стамбуле было обнаружено множество знаковых находок, в том числе руины османского, римского и византийского периодов. Теперь, сообщает Hurriyet Daily News , , турецкие археологи раскопали останки третьего или четвертого века до н.э. апсида, или полукруглая ниша, обычно встречающаяся в древних церквях. Архитектурный объект, который считается частью памятника или мавзолея, является самым старым сооружением, обнаруженным на этом месте на сегодняшний день.

«Здесь архитектурная плотность», — сказал руководитель раскопок Мехмет Али Полат информационному агентству Demirören (DHA). «Большинство из этих сооружений были построены в третьем и четвертом веках до нашей эры.D. К этим сооружениям были внесены дополнения в пятом и шестом веках».

Как сообщает Hurriyet , Полат и его команда обнаружили апсиду возле платформ ожидания станции. Министерство транспорта и инфраструктуры Турции и Министерство культуры и туризма начали раскопки на этом месте три года назад, когда рабочие, восстанавливающие транспортный узел, обнаружили древние артефакты. С тех пор, отмечает DHA, эксперты обнаружили более 35 000 объектов, крупных артефактов и колонн примерно в 3. Площадь раскопок 7 миллионов квадратных футов.

Хотя исследователи точно не знают, зачем древние жители Стамбула построили апсиду, они подозревают, что она принадлежала священному месту. Согласно Британской энциклопедии, апсиды в дохристианских храмах часто действовали как «увеличенные ниши», в которых находились скульптурные изображения божеств.

Другие основные моменты открытия включают керамику и монеты, датируемые тысячелетиями, начиная с седьмого века до н.э. до современной эпохи, согласно DHA.

Ученые говорят, что раскопки могут дать представление о Халкедоне, или Халкидоне, 2500-летней «Земле слепых» на восточном берегу пролива Босфор.

Турецкие археологи обнаружили руины сооружения c.3-го до н.э. во время раскопок в #Стамбуле #Хайдарпаша на азиатской стороне

Эти останки намекают на #Халкедон, древнюю «Землю слепых» 2500 лет назад https: //t.co/zDp5UgPh0L pic.twitter.com/Dy1sqE2Zf8
— Сара (@Sarah504BC) 19 мая 2021 г.

«Эта [область] — северо-западный порт древнего города Халкедон, большое сооружение, которое может быть складом», — сообщает Полат Hurriyet. » На другой стороне дороги мы видим группу зданий, которые могут быть небольшим летним дворцом.»

Как сообщило агентство Анадолу в марте прошлого года, необычное название этого места датируется примерно 667 годом до нашей эры, когда Визас из Мегары основал город Византий на европейском полуострове Золотой Рог, напротив Халкедона на азиатской стороне. (Византия сегодня известна как Стамбул.) Поскольку жители Халкедона не смогли обосноваться на «идеальном» полуострове, ныне занятом его народом, они, должно быть, были слепы, утверждал Визас.

Согласно Дональду Л. Уоссону из Всемирной энциклопедии истории, римский историк Тацит позже писал, что Визас и его последователи выбрали это место по приказу «бога Дельф», который посоветовал им поселиться «напротив страны слепых».

Древние люди интенсивно использовали этот район между четвертым и седьмым веками нашей эры. Однако после этого момента большинство зданий пришли в упадок.

«Затем он постепенно снова становится активным в средневизантийский период», — говорит Полат DHA.«Из раскопанных останков мы знаем, что в поздневизантийский период здесь были лишь небольшие мастерские».

Эксперты надеются, что недавние археологические находки прольют свет на аспекты загадочной культуры Халкедона. Как пишет Джесси Холт для ARTnews , предыдущие открытия, в том числе 10 000 золотых монет, остатки замка пятого века и 28 наборов человеческих останков, помогли археологам определить, что шумный мегаполис, вероятно, мог похвастаться обширной торговой системой.

Археологические музеи Стамбула ежегодно проводят около 250 раскопок в турецком городе, отмечает DHA в отдельной статье. В прошлом месяце, сообщает Hurriyet , Полат и его коллеги объявили об обнаружении мозаичного пола из гальки на месте будущей железнодорожной станции Кабаташ, где также находится фундамент первого в Европе консервного завода — объекта конца 19 века. который упаковал помидоры и горох.

Археология Архитектура Классные находки Средний Восток Памятник Новое исследование Религия Римская империя Поезда Турция

Рекомендуемые видео

Страна души. Здесь живут «граждане неба»

1.1 Договор Халкидонского союза с Македонией. Развитие международного договорного права в Древней Греции

Похожие главы из других работ:

2.

2.2 Законодательная власть союза

2.3 Судебная власть союза

§1 Проблематика отграничения понятий: «гражданский договор» и «коммерческий договор»

1. Договор займа и кредитный договор: их сущность и сравнительная характеристика

1. ДОГОВОР КУПЛИ-ПРОДАЖИ КАК ОСНОВНОЙ ДОГОВОР ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПО ПЕРЕДАЧЕ ИМУЩЕСТВА В СОБСТВЕННОСТЬ

3. Создание таможенного союза

2.3. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик

Компетенция Европейского Союза

ГЛАВА I. КРЕДИТНЫЙ ДОГОВОР И ДОГОВОР ЗАЙМА: ПОНЯТИЕ И СООТНОШЕНИЕ

2.1 Создание Северогерманского союза. Конституция Северогерманского союза 1867 г.

2.

1.Учреждение Европейского Союза

1. Демократические ценности европейского союза

1.3 Юрисдикция Суда Европейского Союза