«В доме, про который наврала жена Сальвадора Дали, проживал Василий Аксенов»
Краевед Ренат Бикбулатов категорично утверждает, что Гала Дали (Елена Дьяконова) «придумала» свое казанское происхождение
35 лет назад ушла из жизни женщина, которая одной из первых разглядела недюжинный талант молодого каталонца и с помощью которой художник не только обрел мировую известность, но и стал самым высокооплачиваемым живописцем ХХ века. По словам Галы-Елены, местом ее рождения была Россия, город Казань. Этот факт считался вроде как общеизвестным, пока им не заинтересовался местный краевед. С Ренатом Бикбулатовым встретился корреспондент «БИЗНЕС Online».
Гала и Сальвадор Дали
«РОДИЛАСЬ В ТАТАРСКОЙ СТОЛИЦЕ, НА БЕРЕГУ ВОЛГИ»
— Ренат Хайруллович, почему инженер завода ЭВМ вдруг заинтересовался такой далеко не компьютерной темой, как судьба супруги Сальвадора Дали?
— Все просто: в 1993 году завод, на котором я работал, перестал существовать, а я вышел на пенсию.
Действительно, что мы знаем о казанском периоде жены знаменитого художника, о ее происхождении, семье, детстве? В книге «Казанский ретро-лексикон» казанский краевед Максим Глухов пишет: «Елена Дьяконова (1894–1982) родилась в Казани.
Окончила Ксенинскую гимназию и Высшие женские курсы (1912). В 1916 году вышла замуж за французского поэта Поля Гренделя (впоследствии всемирно известного под именем Поля Элюара) и прожила с ним около 15 лет, навсегда оставшись для поэта „сестрой, подругой, возлюбленной и тайной“. После этого она сблизилась и в 1934 году оформила брак с выдающимся испанским живописцем».
Более подробный рассказ о ее детских годах в Казани и Москве я узнал из книги французского писателя Доминика Бона, изданной в России в русском переводе в 1997 году: «Дьяконова родилась в Казани — татарской столице, на берегу Волги. На Руси да и по всему Востоку женщины из Казани имеют легендарную репутацию: султаны рекрутировали их в свои войска, так как считали, что в сладострастии им нет равных. Она появилась на свет в 1894 году, 26 августа, под знаком Девы».
Ренат Бикбулатов
«ЕЕ МОЖНО БЫЛО БЫ НАЗВАТЬ УРОДЛИВОЙ»
— Дальше Бона приводит, пожалуй, самое подробное известное описание девушки:
«У нее славянская внешность: широкие скулы, крупный подбородок, огромный лоб, очерченный рот, матовый цвет лица; не красавица, однако, даже не хорошенькая.
В овале лица и во всей внешности есть какая-то суровость, не хватает изящества. Если бы не густые, черные, завитые в локоны волосы, если бы не длинные сильные руки с округлыми ногтями, если бы не стройный стан, ее можно было бы назвать уродливой. Худая, с выступающими костями шеи и плеч, но довольно хорошо сложена. У тела ее гармоничные пропорции, у нее красивые ноги с тонкими лодыжками. Но первое впечатление говорит не в ее пользу. На первый взгляд, в ней нет ничего привлекательного, а высокомерный вид держит людей на расстоянии.
Она среднего роста, но держится так прямо и столь гордо несет свою голову, что кажется высокой. Ее внешность привлекает внимание. Но что в конечном счете выделяет ее из толпы (не только молодость и гордый вид) — так это взгляд. У нее черные глаза, лихорадочные и черные, блестящие и темные одновременно. Как смоль — полное соответствие сравнению».
— Отличное, но всего лишь описание. А как насчет конкретных фактов — помог ли вам француз в вашем исследовании?
— Да, книга Бона стала настольной; стала, что называется, хорошей отправной точкой для поисков.
«Что известно о ней? О ее недавнем прошлом совсем немного информации. Мать зовут Антониной, девичья фамилия матери — Деулина… Род Антонины Деулиной происходит из Сибири, где у семьи были золотые рудники. Но девушка всего лишь один-единственный раз со своими братьями и сестрой навещала бабушку в Тобольске. В Сибири жил также дядя, брат матери, с ним Елена едва знакома…
У девушки два старших брата, Вадим и Николай, и сестра Лидия, которая на восемь лет ее младше. У старшего, Вадима, такие же, как у Елены, черные волосы и темные глаза. Лидия и Николай светло-русые, у них сине-зеленые глаза, унаследованные от отца. Их отцом является Иван Дьяконов, точнее — являлся. Он умер в 1905 году, когда Елене едва исполнилось одиннадцать лет. Он был чиновником в министерстве сельского хозяйства. Елена никогда о нем не рассказывала».
— Но ведь министерства сельского хозяйства в Казанской губернии тогда вроде бы не было — это была столичная прерогатива.
В провинции больше практиковались департаменты…
— Совершенно верно. Поэтому напрашивался простой вывод: подвергать сомнению и проверке все источники, невзирая на авторитеты авторов. Но пока вернемся к Бона:
«Елена не любила рассказывать о своем детстве, она была скупа на откровения о своем прошлом. Известно, что у ее матери был диплом акушерки, но она никогда не работала по специальности, а занималась творчеством — писала сказки для детей. Известно, что сама Елена любит читать… По тому, как она умеет приручать кошек, можно догадаться, что Елена к ним неравнодушна. Дома у нее остался черный кот. Сведения, неохотно сообщенные любителям порасспрашивать, незначительны и малоинтересны.
Во время знакомства с новыми людьми Елена никогда не произносила своего истинного имени, а использовала имя Гала, делая ударение на первом слоге. Имя редкое, видимо, уменьшительное от Галины. Гала — так ее называла мать. А ее настоящее имя, которое дал ей отец, так и осталось лишь в официальных документах.
Гала — нелюдимая, холодная, суровая, раздражительная, одинокая… до такой степени замкнута, что это наводит на мысль: не скрывает ли она что-нибудь? Есть ли ей о чем умалчивать? Тайна происхождения? Болезненные воспоминания? А может, она предпочитает навсегда отделаться от своего прошлого, чтобы не оживлять, думая о нем беспрестанно, неизбежное страдание. Елена ничего не говорит о своем прошлом, о своей биографии. Любой вопрос о предыдущей жизни выводит ее из себя».
Лена Дьяконова (или Гала, как любила называть ее мать)
«О ПРОЖИВАНИИ В КАЗАНИ ДЬЯКОНОВЫХ НЕТ НИКАКИХ ДОКУМЕНТОВ!»
— Тайны — настоящий хлеб краеведа. Что было по прочтении загадочной французской книжки?
— В «Казанских историях» я как-то давненько уже рассказывал о своих дальнейших действиях. А именно: чтобы приоткрыть завесу над секретом казанского рождения Елены Дьяконовой, узнать побольше о ее жизни в Казани до 1905 года, о ее семье, я обратился в государственный республиканский Национальный архив, где в течение года просмотрел буквально горы старой документации.
Первые же результаты буквально шокировали! В метрических книгах казанских церквей за 1894 год не оказалось записей о рождении Елены Дьяконовой, не было аналогичных записей и о ее сестре Лиде, которая родилась в 1902 году. В документах казанских гимназий и школ ничего не говорится о том, что в какой-либо из них с 1894 по 1905 год обучались два ее старших брата, а также нет никаких упоминаний и о самой Елене.
Дальше — больше. Дом по улице Грузинской (ныне улица Карла Маркса, 55/29), где якобы в 1894 году она родилась и где проживала с семьей до 1905 года, оказывается, принадлежал известному для всех казанских краеведов коллежскому советнику Ивану Александровичу Котелову. Он жил здесь со своей семьей, больше никого из постоянных жильцов там не было. Кстати, этот дом известен еще и тем, что после ареста родителей в нем жил будущий знаменитый писатель Василий Аксенов. И еще: в адресных книгах Казани о проживании в нашем городе отца Елены — Ивана Дьяконова — тоже не говорится ни слова!
Кстати, в 2003 году в Казань приезжали кинематографисты из Испании, они готовили фильм к 100-летнему юбилею Сальвадора Дали.
Так вот и они не обнаружили в нашем Национальном архиве никаких документальных подтверждений о дате и месте рождения Елены Дьяконовой!
Так что вывод из загадки, которую нам задала Елена Дьяконова, один: она не родилась в 1894 году в Казани, как и ее сестра Лида в 1902 году. Ее братья Вадим и Николай не учились в казанских гимназиях, а семья Елены Дьяконовой с 1894 по 1905 год не проживала в Казани.
Дом по улице Грузинской (ныне улица Карла Маркса, 55/29) в Казани / Фото: «БИЗНЕС Online»
«ОНА НИКОГДА НЕ БУДЕТ ЛЮБИТЬ ГЕТТО»
— Упомянув дом по улице Грузинской, вы сказали, что будущая сеньора Дали, по предыдущим версиям, в нем якобы проживала с семьей до 1905 года. Куда они оттуда съехали?
— Как уже было сказано, Иван Дьяконов умер в 1905 году, когда Елене еще не исполнилось 11 лет. Вдова с детьми переезжает в Москву. И то, что они там жили, — это уже известно вполне достоверно.
«Димитрий Ильич Гомберг, — читаем у Доминика Бона, — еврей только по отцу, что позволяет ему жить в Москве, в городе, котором евреям запрещалось проживать до 1917 года. Хотя дети Антонины православные, исповедуются раз в году, регулярно посещают богослужения и никогда не расстаются с иконами, живут они, однако, под одной крышей с человеком нерелигиозным, открыто проповедующим новые идеи свободы, справедливости и прогресса. Димитрий Гомберг — либеральный буржуа. Библиотека в его доме не украшение, но неотъемлемая часть существования. У себя он принимает своих друзей, таких же либералов, как и сам. Возможно, благодаря отчиму-еврею, чувствительному к эволюции нравов, очень умному и обеспеченному, у Елены рано развилось стремление к независимости. Она никогда не будет любить гетто.
Адвокат великодушно содержит семью своей жены в достатке, потому что, кроме четверых детей Ивана Дьяконова, он принимает у себя и двух двоюродных братьев, приехавших из далекой провинции учиться в Москву.
Димитрий Ильич Гомберг оплачивает не только учебу, но еще и походы в театры, занятия спортом и, конечно, медицинское обслуживание, необходимое пасынкам и падчерицам. Специально для Елены он оплачивает расходы на дорогостоящее пребывание в санатории (Елена после окончания московской гимназии в 1912 году с января 1913 по апрель 1914 год лечилась от туберкулеза в швейцарском санатории).
Елена, по мнению братьев и сестры, вне всякого сомнения, его любимица; и это правда. Ходят даже слухи о том, что Димитрий Гомберг — настоящий отец девушки. Тень сомнения падает на ее происхождение. Она же сама, если бы и знала ответ этой загадки, предпочла бы второго отца первому. Она приняла линию поведения, от которой не отклонялась никогда: не говорить об этом…
Вместо того чтобы добавить имя отца к собственному имени, как это делается по русскому обычаю, Елена Дьяконова прибавляет к нему имя второго мужа матери. Поступая по-своему, она выбирает понравившееся сочетание: Елена Димитриевна Дьяконова.
Это имя свидетельствует о значении в жизни молодой женщины отчима, который смог до такой степени заменить законного отца и был любим ею, что она взяла себе в отчество его имя…
В Москве семья Дьяконовых-Гомбергов живет в доме номер 14 по улице Трубниковской, на шестом — последнем — этаже нового дома, куда она въехала в поисках чистого воздуха: здоровье Елены с самого раннего возраста — постоянный повод для беспокойства Антонины и Димитрия. Физическое состояние мешало ей заниматься спортом, но не учебой. Елена, как позже и Лидия, поступила в лицей, точнее — в частную школу для девочек, в гимназию к Брюхоненко (это имя их смешило: по-русски «брюхо» — толстый живот). Елена, несмотря на слабое здоровье, была блестящей ученицей. В семестровых табелях у нее только четверки и пятерки — оценки превосходные, так как пятерку ставят за наивысшие достижения в учебе. Особенных успехов она достигает в русской словесности. Дома же Елена разговаривает по-французски со служанкой-швейцаркой по имени Жюстина.
..»
Анастасия Цветаева, Николай Миронов и Марина Цветаева
«НЕТ, ЦВЕТАЕВЫ БЫЛИ НАСТОЯЩИЕ»
— А дружба с сестрами Цветаевыми в гимназии Брюхоненко тоже из области слухов?
— Нет, на сей раз сущая правда. Доминик Бона пишет в своем исследовании о первой знаменитости, тоже — будущей, с которой Гала-Елену сводит ее потрясающая судьба. Действительно, писатель имеет в виду подругу-одноклассницу, которую звали Асей, — Анастасию Цветаеву, дочь университетского профессора истории и младшую сестру начинающей поэтессы, сердечно любимой, непревзойденной Марины Цветаевой. Ася и Елена были неразлучны. Но это Елена всегда приходила к Асе, в красивый дом Цветаевых в Трехпрудном переулке; атмосфера богатства и интеллектуальности, царящая в нем, казалась ей в высшей степени изысканной. В книге «Воспоминаний» Анастасия Цветаева так расскажет об их странноватой подруге:
«Описанию личности Гали Дьяконовой позднее и Полем Элюаром, и другими людьми искусства была посвящена не одна книга, стихи и статьи.
И может быть, мой долг — рассказать, какой же Галя была в детстве. Один из самобытнейших характеров, мною встреченных. Взгляд ее узких, поглощающих глаз, движение волевого рта — и она была милее, нужнее всех, что глядели на меня с восхищением. Темы, все, были — общие. Стихи, люди, начинающиеся в вихре рождавшегося вкуса — причуды. В ней, пожалуй, сильней моего — некое оттолкновение; во взлете брови вдруг вспугивающий весь пыл застенчивости короткий взрыв смеха (в ее брате Коле повторенный кровным сходством). Она хватала меня за руку, мы неслись.
Чувство юмора в Гале было необычайно: смех ее охватывал, как стихия. Как нас с Мариной. Только была в ней Марине и мне не присущая, какая-то ланья пугливость, в которой было интеллектуальное начало, только внешне выражаемое мгновенной судорогой смеха, вскипающего одним звуком, почти давящим ее; взлетали брови, все ее узенькое лицо вспыхивало, и, озираясь на кого-то, на что-то ее поразившее, отпугнувшее, она срывалась с места: не быть здесь.
Так некая часть ее сущности была — в убегании, в ускальзывании от всего, что не нравилось. Не осуждая, не рассуждая, она, может быть еще не осознав, отвертывалась. Девочкой в матроске, с незаботливо заброшенной на плечи — пусть живет! — косой, кончавшейся упрямым витком. Быть занятой ее толщиной, холить? Стараться — над косами? Гордиться? Взлет бровей, короткое задыхание смеха.
Мне казалось, я всегда знала Галю. Мы сидели — Марина, Галя и я — в воскресенье, в субботу вечером с ногами на Маринином диване в ее маленькой (через одну от моей) комнате и рассказывали друг другу все, что хотелось, подумалось, было. Мы водили Галю по нашему детству, дарили ей кого-то из прошлого, вздохом покрывая безнадежность подобного предприятия, и от тайной тоски легко рушились в смех, прицепившись к какому-нибудь нескладному выражению, словесной ошибке, поглощая из кулечка душистые, вязкие ирисы, любимые всеми нами больше других конфет.
— Н-не отлипает! Яз-зык прилип… — вдруг, еле ворочая им, говорил кто-то из нас, и делалось так смешно, что от смеха было больно, потому что в эту бездну, ненасытимую, как одиночество (его поправ!), вместе летели трое, связанные, как горцы.
«Не тает…» — продолжал язык борьбу с ирисом. «Н-не растает…» — еле выговаривал утешающий. Пароксизм смеха походил на страшный рассказ Эдгара По.
— А бывало у тебя так, Галя?! — (я).
— А так с вами бывало, Галочка? — (одновременно со мной Марина)».
«Гала Дали не была ни художником, ни искусствоведом. И тем не менее навеки вписала свое имя в историю мировой живописи» / Сальвадор Дали, «Портрет Галы с двумя ребрышками ягненка, балансирующими на ее плече», 1933 г.
«ЗАГРАНИЦА НАМ ПОМОЖЕТ?»
— О зарубежной жизни Елены Дьяконовой, о том, как она там превратилась сначала в мадам Элюар, а потом в сеньору Дали, узнать можно много и довольно легко, если не лениться. Но ваши выводы о том, что Гала в Казани совсем даже не родилась, а может статься, и вообще не бывала, не слишком ли категоричны?
— Минуточку терпения! Как-то в Москве я увидел на книжной обложке крупные заветные буквы — «Дали».
Не мог я пройти мимо и не купить эту книжку. Автор опять же французский — Софья Бенуа, название — «Гала. Как сделать гения из Сальвадора Дали». Меня просто потрясло, что там упомянуты я и мои поиски. И вполне доходчиво, по-писательски, дается ответ на ваш вопрос. Читайте:
«Помните: краевед Ренат Бикбулатов вел тщательные поиски документов, подтверждающих происхождение русской Музы? Оказывается, узнав об этих поисках, хороший знакомый Бикбулатова — профессор-психиатр — рассказал, что у него как-то была пациентка, уверявшая, что знает семью Дьяконовых. По ее словам, Елена родилась в селе Антоновка, которое находится по дороге из Казани в Камское Устье. Краевед, обнадеженный поступившими сведениями, перелистал метрические книги двух церквей села за большой период, но и там ничего не нашел.
Зачем надо было супруге Сальвадора Дали сочинять историю про то, что она родилась на берегу Волги в Казани? «В этом вся Гала, — считает Р. Бикбулатов. — Эта женщина не могла поступить иначе — история ее жизни должна была вдохновлять, а для этого быть красивой.
Почему бы не придумать, что Елена Дьяконова родилась в Казани? Ведь присвоила же она себе отчество отчима и стала Еленой Димитриевной. А потом и вовсе не Еленой, а Галиной. И это было в порядке вещей. Кто бы стал проверять, где она родилась? Согласитесь, Казань как нельзя лучше подходила для музы Дали, для ее образа русской женщины, в жилах которой текла татарская кровь. Казань знали в Европе благодаря университету. А еще семья Дьяконовых если была не богатой, то очень зажиточной. Но в смутные годы, когда началась Октябрьская революция, а в сталинские годы — репрессии, разве могла Гала сказать, что в их семье водились деньги? Наверное, нет. А чтобы никто не мог проверить, что это не так, Гала могла еще больше запутать следы и соврать про место своего рождения».
— Обидно, если так… И Рафаэль Мустафин, ваш спутник по этим поискам, был согласен с этими выводами?
— Давайте так: оставим ваш вопрос риторическим, а под занавес прочитаем у Рафаэля Ахметовича следующее: «Гала Дали не была ни художником, ни искусствоведом.
И тем не менее навеки вписала свое имя в историю мировой живописи. Ей посвящены десятки статей и специальных исследований. Ни один из теоретиков искусств, писавших о Сальвадоре Дали, не обходится без упоминания ее имени и признания той огромной роли, которую она сыграла в судьбе художника. Многие искусствоведы проводят параллель между Галой и русскими женами Пабло Пикассо, Луи Арагона и других выдающихся деятелей западной культуры. Справедливо отмечают, что русские женщины внесли в мировое искусство особый шарм и интеллектуальный блеск. Более того, сами истоки французского сюрреализма связывают с влиянием России и русских женщин».
«Гала – мой двойник, это – я»
- Ренат БИКБУЛАТОВ, краевед
- 20 апреля 2006 года
До сих пор считалось, что Елена Дьяконова – Гала родом из Казани, где она провела свои детские годы. Об этом писали газеты и журналы, рассказывалось в телевизионных передачах. В 2002 году (№12) со ссылкой на газету «Восточный экспресс» наша газета рассказала о съемках документального фильма о Гале в Казани.
Что мы знаем о Гале – музе знаменитого художника Сальвадора Дали?
В книге «Казанский ретро-лексикон» казанский краевед Максим Глухов пишет: «Елена Дьяконова (1894-1982) родилась в Казани. Окончила Ксенинскую гимназию и Высшие женские курсы (1912). В 1916 году вышла замуж за французского поэта Поля Гренделя (впоследствии всемирно известного под именем Поля Элюара) и прожила с ним около 15 лет, навсегда оставшись для поэта «сестрой, подругой, возлюбленной и тайной». После этого она сблизилась и вскоре, в 1934 году, оформила брак с выдающимся испанским живописцем Сальвадором Дали. Последний писал о ней:
«Тала стала солью моей жизни, моим маяком, моим двойником, она – это я». Не случайно ее образ запечатлен во многих работах мастера, а с середины 30-х годов большинство из своих полотен великий художник подписывал «Гала-Сальвадор Дали».
Более подробный рассказ о рождении и детских годах Елены Дьяконовой в Казани и в Москве я узнал из книги французского писателя Доминика Бона, изданной в России в русском переводе в 1997 году:
«.
..Дьяконова родилась в Казани – татарской столице, на берегу Волги. Она появилась на свет в 1894 году 26 августа (по старому стилю), под знаком Девы».
Итак, загадка номер один: место рождения Елены Дьяконовой.
Далее Доминик Бона пишет:
«Что известно о ней? О ее недавнем прошлом совсем немного информации. Мать зовут Антониной, девичья фамилия матери – Деулина. У нее два старших брата, Вадим и Николай, и сестра Лидия, которая на восемь лет ее младше […] Их отцом является Иван Дьяконов, точнее являлся. Он умер в 1905 году, тогда Елене еще не исполнилось одиннадцати лет. Он был чиновником в министерстве сельского хозяйства (такого министерства в Казани не было. – Р.Б.). Елена никогда о нем не рассказывала».
Тот, кого она называет своим отцом, в действительности ее отчим, рассказывает Доминик Бона. Это второй муж матери, московский адвокат, Димитрий Ильич Гомберг. Вместо того чтобы добавить имя отца к собственному имени, как это делается по русскому обычаю, Елена Дьяконова прибавляет к нему имя второго мужа матери.
Поступая по-своему, она выбирает понравившееся сочетание: Елена Димитриевна Дьяконова.
Это имя свидетельствует о значении в жизни молодой женщины отчима, который смог до такой степени заменить законного отца и был любим ею, что она взяла себе в отчество его имя.
Димитрий Ильич Гомберг – еврей только по отцу, что позволяет ему жить в Москве, в городе, котором евреям запрещалось проживать до 1917 года. Хотя дети Антонины православные, исповедуются раз в году, регулярно посещают богослужения и никогда не расстаются с иконами, живут они, однако, под одной крышей с человеком нерелигиозным, открыто проповедующим новые идеи свободы, справедливости и прогресса. Димитрий Гомберг – либеральный буржуа. Библиотека в его доме не украшение, но неотъемлемая часть существования. У себя он принимает своих друзей, таких же либералов, как и сам. Возможно, благодаря отчиму-еврею, очень умному и обеспеченному, у Елены рано развилось стремление к независимости.
Адвокат великодушно содержит семью своей жены в достатке, потому что, кроме четверых детей Ивана Дьяконова, он принимает у себя и двух двоюродных братьев, приехавших из далекой провинции учиться в Москву.
Димитрий Ильич Гомберг оплачивает не только учебу, но еще и походы в театры, занятия спортом и, конечно, медицинское обслуживание, необходимое пасынкам и падчерицам. Специально для Елены он оплачивает расходы на дорогостоящее пребывание в санатории (Елена после окончания московской гимназии в 1912 году с января 1913 по апрель 1914 год лечилась от туберкулеза в швейцарском санатории).
Елена, по мнению братьев и сестры, вне всякого сомнения – его любимица; и это правда. Ходят даже слухи о том, Димитрий Гомберг – настоящий отец девушки. Тень сомнения падает на ее происхождение. Она же сама, если бы и знала ответ этой загадки, предпочла бы второго отца первому. Она приняла линию поведения, от которой не отклонялась никогда: не говорить об этом.
В Москве семья Дьяконовых-Гомбергов живет в доме номер 14 по улице Трубниковской, на шестом – последнем этаже нового дома, куда она въехала в поисках чистого воздуха: здоровье Елены с самого раннего возраста – постоянный повод для беспокойства Антонины и Димитрия.
Физическое состояние мешало ей заниматься спортом, но не учебой. Елена, как позже и Лидия, поступила в гимназию Брюхоненко. Несмотря на слабое здоровье, была блестящей ученицей. Особенных успехов она достигает в русской словесности. Дома же Елена разговаривает по-французски со служанкой.
«До приезда в Москву, – пишет далее Д.Бона, – Елена знала только Казань, где прожила до смерти отца, то есть до 1905 года».
Назовем это загадкой номер два Елены Дьяконовой.
Почти все свои каникулы Елена проводила в Крыму: мать снимала на лето домик на берегу Черного моря. Род Антонины Деулиной происходит из Сибири, где у семьи были золотые рудники. Но девушка всего лишь один-единственный раз со своими братьями и сестрой навещала бабушку в Тобольске. В Сибири жил также дядя, брат матери, с ним Елена едва знакома, но два его сына – двоюродные братья – приехали к ним жить.
В Москве Елена училась в одном классе с Анастасией Цветаевой, дочерью университетского профессора истории И.В.
Цветаева – младшей сестрой начинающей поэтессы Марины Цветаевой. Позже Анастасия Цветаева писала в своих «Воспоминаниях» о своей дружбе с Еленой, об их встречах и беседах в красивом и богатом доме Цветаевых в Трехпрудном переулке.
Елена не любила рассказывать о своем детстве, она была скупа на откровения о своем прошлом. Известно, что у ее матери был диплом акушерки, но она никогда не работала по специальности, а занималась творчеством – писала сказки для детей.
Во время знакомства с новыми людьми Елена никогда не произносила своего истинного имени, а использовала имя Гала, делая ударение на первом слоге. Имя редкое, видимо, уменьшительное от Галины. Гала – так ее называла мать. А ее настоящее имя, которое дал ей отец, так и осталось лишь в официальных документах.
Это странное имя существует, вероятно, только для нее. Оно отличает ее от других: Гала – это прежде всего Гала. Это короткое имя неясного происхождения, но для нее очень важно, что так не называют больше никого.
Это третья загадка Елены Дьяконовой. Под именем Гала она и вошла в историю.
Как пишет Д. Бона, «восемнадцатилетняя Гала – нелюдимая, холодная, суровая, раздражительная, одинокая. Девушка до такой степени замкнута, что это наводит на мысль: не скрывает ли она что-нибудь? Есть ли ей о чем умалчивать? Тайна происхождения? Болезненные воспоминания? А может, она предпочитает навсегда отделаться от своего прошлого, чтобы не оживлять, думая о нем беспрестанно, неизбежное страдание. Елена ничего не говорит о своем прошлом, о своей биографии. Любой вопрос о предыдущей жизни выводит ее из себя».
Для того чтобы приоткрыть завесу над секретом казанского рождения Елены Дьяконовой, узнать побольше о ее жизни с семьей в Казани до 1905 года, узнать побольше об ее отце, матери, братьях и сестре, автор статьи обратился в Национальный архив РТ. Поиски были долгими и трудными. Пришлось просмотреть горы старой рукописной документации.
Первые же результаты поисков буквально шокировали.
В метрических книгах казанских церквей за 1894 год не оказалось записей о рождении Елены Дьяконовой, не было аналогичных записей и о ее сестре Лиде, которая родилась в 1902 году. В документах казанских гимназий и школ ничего не говорится о том, что в какой-либо из них с 1894 по 1905 годы обучались два ее старших брата – Вадим и Николай, а также сама Елена.
Дом по улице Грузинской (ныне ул. Карла Маркса, 55/29), где якобы в 1894 году родилась Елена Дьяконова и где она проживала с семьей до 1905 года, оказывается, принадлежал коллежскому советнику Котелову Ивану Александровичу (знакомая фамилия для всех казанских краеведов). Он обитал здесь со своей семьей, других жильцов в этом доме не было.
Кстати, этот дом знаменит еще тем, что в нем жил Василий Аксенов, будущий знаменитый писатель, после ареста родителей.
И еще. В адресных книгах Казани о проживании в Казани отца Елены – Ивана Дьяконова и адвоката Димитрия Гомберга не говорится ни слова. Поэтому понятно, почему кинематографисты Испании, приезжавшие в 2003 году в Казань и готовившие фильм к 100-летнему юбилею Сальвадора Дали, не обнаружили в Национальном архиве РТ документальных подтверждений о дате и месте рождения Елены Дьяконовой.
А вывод из загадки, которую нам задала Елена Дьяконова, один: она не родилась в 1894 году в Казани, как и ее сестра Лида в 1902 году. Ее братья Вадим и Николай не учились в казанских гимназиях, а семья Елены Дьяконовой с 1894 по 1905 годы не проживала в Казани.
Так почему же Елена Дьяконова скрывала настоящее место своего рождения и почему она «выбрала» в качестве своего родного города Казань – это уже ее новая загадка.
Но все же попытаемся разгадать хотя бы часть ее загадок.
Итак, уехавшая из России задолго до революции Гала знает, заложником каких тяжелых событий после 1917 года стала ее семья, вынужденная терпеть нищету в Москве. Она издалека следила за сложным, даже хаотичным развитием советского режима.
Гала окончательно порывает со своим прошлым. Она не только повернулась спиной к России, оставив в память о ней лишь иконы и романы. Гала не хочет ничего помнить о своей жизни до Дали. Гала – женщина, не оглядывающаяся назад. Она хочет жить настоящим, не обременяя себя ностальгией.
Гала не отделима от Сальвадора Дали. Художник черпает в ней силы для существования, она намного больше, чем муза. Гала динамична, она – сила, заставляющая Дали двигаться, она мотор, дающий ему возможность творить. Гала оказывает на Дали невероятное влияние, помогая ему быть самим собой. Она держит его за руку и постоянно повторяет, что он самый великий, лучший из художников на земле. Она сама заботится о саморекламе, она хочет быть непохожей, выделяться из толпы.
Дали запишет в своем дневнике:
«…Спасибо, Гала! Это благодаря тебе я стал художником. Если бы не ты, я бы никогда не поверил в свое дарование. Дай мне руку! Я действительно люблю тебя все больше и больше».
Дали не перестает писать ее портреты. Он изображает ее на картинах «Ангел Порт-Льигата», «Святая Елена в Порт-Льигата», «Открытие Америки», «Церковный собор» и многих других. Эти картины, представляющие Гала в образе Богородицы, Елены или Ангела, являются доказательством искренности веры, провозглашенной Дали.
Дали пишет:
«Мировую славу я завоевал только с помощью Бога,… и повседневного героического самоотречения необыкновенной женщины – моей жены Гала».
Он никогда не отречется от своих слов.
«Казанские истории», №7, 2006 год
Сальвадор Дали | Я любимый (1971) | Доступно для продажи
Стр. 1 из 5
Стр. 1 из 5
Стр. 1 из 5
Средний
СОСТОЯНИЕ
СПИСИКА
Сертификат подлинности
эта категория
Возможно, самый влиятельный художник 20-го века, Пабло Пикассо, возможно, наиболее известен первооткрывателем кубизма и разрушением двухмерной плоскости изображения для передачи трехмерного пространства. Вдохновленный африканским и иберийским искусством, он также способствовал возникновению сюрреализма и экспрессионизма.
Значительное творчество Пикассо выросло до более чем 20 000 картин, гравюр, рисунков, скульптур, керамики, театральных декораций и эскизов костюмов. Он написал свою самую известную работу «Герника» (1937) в ответ на гражданскую войну в Испании; тотемическое полотно гризайль остается определяющим произведением антивоенного искусства. На аукционе несколько картин Пикассо были проданы более чем за 100 миллионов долларов. Неутомимый художник был героем выставок в самых престижных учреждениях мира, от Музея современного искусства и Центра Помпиду до Stedelijk Museum и Tate Modern.
Цветное травление
18 × 11 дюймов | 45,7 × 27,9 см
Рамка в комплекте
Версия 233/250
РаботаЧасть сертификата
Включает в себя
2495 долларов США
Получать уведомления о похожих работах
Хотите продать работу этого художника? Продажа с искусством
Средний
Состояние
Подпись
Сертификат подлинности
Ценовой диапазон малых гравюр Пабло Пикассо
Просмотрите работы в этой категории
Пабло Пикассо, возможно, самый влиятельный художник 20-го века.
наиболее известен новаторским кубизмом и разрушением двумерной плоскости изображения для передачи трехмерного пространства. Вдохновленный африканским и иберийским искусством, он также способствовал возникновению сюрреализма и экспрессионизма. Значительное творчество Пикассо выросло до более чем 20 000 картин, гравюр, рисунков, скульптур, керамики, театральных декораций и эскизов костюмов. Он написал свою самую известную работу «Герника» (1937) в ответ на гражданскую войну в Испании; тотемическое полотно гризайль остается определяющим произведением антивоенного искусства. На аукционе несколько картин Пикассо были проданы более чем за 100 миллионов долларов. Неутомимый художник был героем выставок в самых престижных учреждениях мира, от Музея современного искусства и Центра Помпиду до Stedelijk Museum и Tate Modern.
Серия «Художник»
-
Портреты художников и скульпторов
113 available
-
Portraits of Artists and Sculptors
113 available
-
Portraits of Artists and Sculptors
113 available
-
Portraits of Artists and Sculptors
113 available
-
Portraits of Artists and Скульпторы
113 в наличии
-
Портреты художников и скульпторов
113 в наличии
-
Портреты художников и скульпторов
113 available
-
Portraits of Artists and Sculptors
113 available
-
Portraits of Artists and Sculptors
113 available
-
Portraits of Artists and Sculptors
113 available
Other works by Пабло Пикассо
Просмотреть все
Имя художника
Название произведения
Партнер
Имя художника
Название произведения
Партнер
Название художника
Название произведения
Партнер
Имя художника
Название произведения
Партнер
Другие работы Пабло Пикассо
Посмотреть все
Название художника
Имя
Название произведения
Партнер
Имя художника
Название произведения
Партнер
Имя художника
Название произведения
Partner
Artist Name
Artwork Title
Partner
Related artists
Georges Braque
French 1900-2000
Georges Braque
French 1900-2000
Georges Braque
French 1900-2000
Жорж Брак
Французский 1900-2000
Я мой возлюбленный Из Песни Песней Царя Соломона | Сальвадор Дали
ущипнуть, чтобы увеличить
Кадр
Без рамы — 2800 — — На заказ — 2985 — —про Я возлюбленный мой из Песни Песней царя Соломона
Эфирное офорт с золотой пылью Сальвадора Дали, созданный для его портфолио «Песнь песней царя Соломона».
Песни царя Соломона — это гимны из Библии короля Иакова.
О художнике: Сальвадор Дали
Сальвадор Дали родился 11 мая 1904 года в маленьком сельскохозяйственном городке Фигерас, Испания. Фигерас расположен в предгорьях Пиренеев, всего в шестнадцати милях от французской границы в княжестве Каталония. Сын преуспевающего нотариуса, Сальвадор Дали провел свое детство в Фигерасе и в летнем доме семьи в прибрежной рыбацкой деревушке Кадакес, где его родители построили свою первую студию. Став взрослым, он сделал свой дом с…
просмотреть страницу исполнителя
О среде: Бумага Arches
Бумага Arches — это марка бумаги, высушенной на воздухе, которая используется полиграфистами и акварелистами. Он имеет теплый белый цвет и производится горячим, холодным и грубым прессованием. Бумага Arches производится в деревне Арки в Вогезах, Франция.
Нашим клиентам нравится
Служба поддержки клиентов
«Весь процесс был очень простым, с хорошей коммуникацией о статусе заказа и очень быстрой доставкой.
