Хуан Миро. Наивный сюрреализм, рожденный в душе веселого каталонца, глядящей на мир как на свое продолжение | Публикации
«После наскальной живописи ничего великого в изобразительном искусстве создано уже не было». Хуан Миро, несостоявшийся бухгалтер
Так вот, о наскальной живописи. Древнейшие ее образцы в Европе – им около 40 тысяч лет – представляют собой точку, отпечаток ладони и изображение женской пиписьки. Т.е., грубо говоря, уже самые первые европейские художники ценили в искусстве непонятку, самопрезентацию и похабство. Теперь вы видите, какую богатую традицию имеют «Черный квадрат», выходки концептуалистов и голый Кулик. Ну, а насчет того, что с тех седых времен ничего великого не было создано, Миро (1893-1983), конечно, загнул. Любил он эпатажно взбодрить информационное поле, чего уж там*. Что же касается непонятки, самопрезентации и похабства – то этого в его работах хватает. Сами увидите.
Странно, что Миро-папа, ювелир, сын кузнеца и внук
изготовителя мебели – т. е. представитель семейной традиции, связанной с
искусством – хотел определить Миро-сына по бухгалтерской линии. Будешь, говорит
ему, всю жизнь цифры считать. Хотя сынок-то больше всего как раз рисованием
интересовался. Из-за этого ужасного семейного деспотизма пришлось Миро-юноше
закончить какой-то торговый техникум и даже поработать малость по профессии.
Правда, папаша разрешил ему параллельно учиться в барселонской Академии изящных
искусств, где незадолго до этого набирался ума сам
Пикассо.
Неразрешимый конфликт между счётами и палитрой разрешился благодаря тифу – Миро
долго болел, а потом еще долго пребывал ослабленным и не мог регулярно
составлять нормативную калькуляцию по действующим нормам. В общем, плюнул
папенька и разрешил сыну стать знаменитым художником.
Миро еще поучился в частной художественной школе в
Барселоне, понаделал картинок и устроил в 1917 году свою первую персоналку. Он
выставил шестьдесят с лишним в основном
фовистских
работ – для Барселоны это тогда было круто – но ни одну не продал – для
барселонцев это было еще чересчур круто.
Портрет Энрико Рикара
Но Миро не загрустил, а продолжил работу. Как обычно бывает у художников в начале карьеры, его стиль быстро изменился. Миро вступил в период поэтического реализма.
Огород с ослом
Следы телеги
В сущности, это уже были совершенно самостоятельные работы,
которые гарантировали Миро место в истории испанского искусства. Поэтичности
этот реализм достигает за счет большого количества мелких деталей, написанных
хоть и обобщенно и декоративно, но тщательно и с любовью. Это напоминает работы
мастеров Северного Возрождения, на которых тоже дотошно и любовно перечислены
все мелочи, составляющие в совокупности мироздание – ведь каждую их этих
мелочей создал Бог, следовательно, она прекрасна, и пренебречь ею никак нельзя.
При этом видно, что Миро, как и положено авангардисту, любит в первую очередь
не натуральную мелочь, наблюдаемую в природе, а ту, которая у него в картине –
больно уж она у него условна, затейлива и хорошо вписана в декоративно
организованную плоскость.
Ну, а потом Миро, опять же, как и положено авангардисту, уехал в Париж, где познакомился с земелей Пикассо и попал на время под обаяние кубизма.
Натюрморт с кроликом
Стоящая обнаженная
Прямо скажем, кубизма тут не очень много, а тот, что имеется – это весьма своеобразный кубизм. Ну да, тут есть несколько точек зрения, есть силовые линии в пространстве. Но обилие тех же деталей (в «Кролике»), цветовая гамма и набор предметов совсем не кубистические. Петухов в кубизме не держали. Но, бог с ним, с кубизмом, он, к тому времени, к 1923-24 гг., был уже не актуален. Сюрреализм маячил на горизонте.
В те времена Миро снимал мастерскую в районе Монпарнас, на
улице Бломе. Соседом был интуитивно продвигавшийся в сторону сюрреализма Андре
Массон..jpg)
Туда же двигался Миро. Вот его характерные работы того периода:
Вспаханная земля
Каталонский пейзаж
В мастерские на Бломе постоянно шлялись, почуяв родное, дадаисты типа Тристана Тцары и Пьера Реверди. Ну, еще там тусовались, скажем, Генри Миллер и Э. Хемингуэй, но это к делу не относится. А вот то, что там часто пребывали Антонен Арто, Поль Элюар, Робер Деснос и Жан Дюбюффе, относится. Ну, и понятно, какие там разговоры велись, с такой-то публикой. Психоанализ, подсознание, бессознательное, то, сё, фиго-моё, архетип-шмархетип. А потом там появился Бретон и придал этим разговорам твердую методологическую базу и теоретическое обоснование. Он еще купил несколько работ Миро, что было более чем актуально – Миро, в основном, питался тогда финиками. Вскоре появился первый манифест сюрреализма, и Миро был среди его подписантов. «Миро — самый большой сюрреалист среди нас», — говорил тогда Бретон.
До сих пор еще сюрреализм в массовом сознании ассоциируется
с
Дали**.
Но в том-то и дело, что абстрактные местами работы Миро в той же степени
репрезентуют сюрреализм, что и работы Дали. Ну, сколько можно это говорить?
Все, в последний раз повторяю, больше не буду.
Собака, лающая на Луну
Карнавал Арлекина
Человек, бросающий камень в птицу
«Может быть, у Хуана Миро есть только одно желание — забыть обо всем и рисовать, только рисовать, отдаться этому чистому автоматизму, к которому я неустанно призываю, ценность и глубокую мотивацию которого Миро, как я подозреваю, проверил самостоятельно, только очень бегло. Не исключено, что он будет считаться наиболее сюрреалистическим из нас всех», — это сказал Бретон, а ему верить надо.
Сюрреализм Миро рожден в той части бессознательного, где
находятся детские и первобытные переживания – они же очень близки и похожи. Как
близки и похожи онтогенез и филогенез – такие картинки, как у Миро, могли бы
писать/рисовать и дети, и люди неолита.
Только, в отличие от других
сюрреалистов, у Миро эти переживания почти всегда позитивные. Вот редкие
примеры негатива:
Мужчина и женщина перед кучей дерьма
Натюрморт со старым ботинком
Эти работы были им сделаны во время испанской гражданской войны, чем и оправдана их негативность. «Натюрморт» вообще удивителен – понятно, что он восходит к жанру vanitas, в котором иконографически обязательно изображение черепа. Здесь вместо черепа – старый ботинок, но все понятно.
Тайны и созвездия. Любовь к женщине
За пределами же этих исключений Миро миролюбив и светел. Его
работы населены какими-то биоморфными гротескными образованиями, которые
смешны, витальны и самодостаточны. Еще про них можно сказать, что они –
архетипичны, как бы находятся в нашем подсознании и несут в себе как бы
изначальную символику жизни, оплодотворения, рождения и развития.
Сюрреализм, как вы уже знаете – вы же прочитали мой текст про него — повествует об истинной свободе, живущей в бессознательном. В изложении Миро эта свобода есть незавершенность, движение, гармония и красота, несмотря на всю неоднозначность того адреса, по которому она прописана.
Главные свои работы Миро сделал в 1920-30 гг. Позже он становится лаконичнее.
Тут очень бы хотелось сказать, что визуальную лаконичность
Миро компенсирует вербальной обильностью, но это было бы неправильно.
Склонностью к таким многоэтажным названиям сюрреализм отличался всегда.
В 1954 году Миро получил премию на Венецианской биеннале. Бретон, совершенно в робеспьеровском стиле эпохи бури и натиска, отлучил его от сюрреализма, не без оснований заявив, что сюрреализм должен находится в конфронтации с этим тупым и скотским миром и, естественно, награждаться им не может. Миро, и раньше-то не особо участвоваший в буйной социально-политической жизни сюрреалистов, особо не опечалился. Он продолжал работать.
Как многие стареющие и напряженно трудившиеся всю жизнь авангардисты, Миро начинает выходить за рамки живописи в керамику, скульптуру и монументальное искусство. Я тут покажу только его скульптуры, а то и так картинок много.
Большое материнство
Два фантастических персонажа
Названия этой работы я не нашел – А. К.
Вот вам и непонятка, и самопрезентация, и похабство.
Самопрезентация здесь – в виде легко узнаваемого стиля (похабство и непонятка –
понятно где).
Бонус
Ферма
Одна из самых известных работ Миро 1922 года. Была куплена в рассрочку нищим тогда Эрнестом Хемингуэем. Во времена СССР я ее видел на обложке английского издания антисоветской книжки Дж. Оруэлла «Звероферма». Какое отношение она имеет к Оруэллу, до сих пор не понял.
Голубая звезда
Буквально на днях эта работа 1927 года была продана на аукционе Sotheby’s за 23,6 млн фунтов стерлингов, чем установила новый рекорд по бабкам для работ Миро.
В 1928 году Миро ездил в Голландию и ходил в местные музеи. После чего сделал несколько ремейков работ голландцев XVII века. Тут они расположены так: сначала — первоисточник, потом – Миро.
Ян Стен. Кошкины танцы
Голландский интерьер
Хендрик Сорг.
Игрок на лютне
Голландский интерьер-1
Ян Стен. Утренний туалет
Голландский интерьер-2
* В 1927 году Миро заявил: «Я хочу убить живопись». Видимо, он не знал, что она уже убита «Черным квадратом» (когда Малевич его выставил, он сказал: «Я убил живопись»).
** Дали, кстати, к сюрреалистам привел именно Миро. Т.е. Дали и так бы, конечно, нашел к ним дорогу, но тем не менее.
Автор: Вадим Кругликов
Цветущий сад: Жоан Миро и его вдохновение
Тамара Бараненкова
Жоан Миро, со дня рождения которого сегодня исполняется 120 лет, писал абстракции и сюрреалистические работы, но его картины не были непонятными. В броуновском движении полотен — ладонях и звездах, перетекающих друг в друга фигурах — легко угадать настроение, и чаще всего оно — радостное.
Об источниках вдохновения несостоявшегося бухгалтера, который «выращивал» свои картины, как садовник — в материале проекта Weekend РИА Новости.
Каталония
Как у всякого каталонца, у Жоана Миро была одна родина. Ему многое дал Париж, где он сложился как художник и получил первое признание, но без Барселоны и ее живописных окрестностей эта живопись была бы совсем другой.
«Все, что я рисую, я видел здесь в полях или на морском берегу», — говорил Миро.
Вот его «Охотник (Каталонский пейзаж)» (1923 — 1924) — солнечное побережье, населенное чайками и насекомыми, флажки на ветру. Или «Купающаяся женщина» (1925), а точнее, знак женщины: черные линии — тело, желтые — волосы, в бескрайнем пространстве, где небо и волны сливаются в синем, а месяц отражается в воде.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Купающаяся женщина»
Картина «Ферма» (1921 — 1922) — одна из ранних и очень важных работ Миро, к тому времени пережившего увлечение фовизмом, кубизмом, две неудачные выставки (одну на родине, другую — в Париже) и сильный нервный срыв.
Родители не особенно приветствовали стремление сына стать художником и надеялись, что он получит серьезную профессию. Отец Миро был часовщиком, мать — ювелиром, но для сына они выбрали бухгалтерские курсы в коммерческой школе. Миро даже успел поработать по образованию, но вскоре заболел тифом (вот уж действительно, нет худа без добра) и отправился восстанавливать силы на семейную ферму в Монт-роч-дeль-Kaмп.
Свои сельские впечатления он вложил в работы «Следы телеги» и «Огород с ослом» (обе — 1918), где мир последовательно рождался из всего, что окружало художника — из песка, облака, дерева, грядки, куста, цветка, стоящего ослика. Итог этих опытов — «Ферма» (1921 — 1922), начатая на родине и завершенная в Париже, представляла собой полотно, на котором, по словам Миро, он хотел изобразить мир от горы до муравья.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Огород с ослом»
В эту работу в Париже влюбился Хемингуэй: «В ней есть все, что ты чувствуешь в Испании, когда ты там, и все, что чувствуешь, когда тебя там нет.
Никто другой не мог бы так выразить эти чувства в одной картине».
Восторга писателя не разделяли арт-дилеры: никто, вспоминал Миро, не хотел «видеть картину и тем более ее продавать», долгое время она висела в подвале одной из галерей (да и то попала туда скорее всего по протекции Пикассо), а чтобы как-то исправить положение, предприимчивый владелец предлагал порезать полотно размером 132 на 147 см на восемь частей.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Ферма»
Хозяином «Фермы», в конце концов, стал Хемингуэй. В то время начинающий писатель, живший на скромные заработки от газетных статей, купил ее в рассрочку, а когда на последнюю выплату не хватило, он вместе с друзьями собирал недостающую сумму в знакомых барах. В отличие от продавцов, писатель никогда «не променял бы эту картину ни на какую другую картину в мире». Сегодня увидеть полотно можно в Национальной галерее США.
Голод
В Париже Миро все чаще питался финиками: жизнь безвестного художника не предполагала особенных излишеств.
У знакомого испанца, скульптора Пабло Гаргальо, он снимал небольшую мастерскую на улице Бломе на Монпарнасе, где вскоре сложилась целая группа художников-единомышленников.
«Это было тяжелое время. Моя печка, которую я купил на блошином рыке, совсем не грела. Однако у меня в мастерской было очень чисто. Я сам вел хозяйство. Поскольку я был беден, то мог позволить себе обед лишь раз в неделю, все остальное время питался финиками», — вспоминал Миро.
Должен ли художник быть голодным — вопрос открытый, но случай с Миро — особенный: голод оказался топливом для его вдохновения, точнее … «голод стал прекрасным источником для галлюцинаций. Я мог долго сидеть, глядя на стены, пытаясь захватить те формы, что увидел, на бумаге или мешковине».
Странно звучит только если не знать, что парижский период — это время знакомства Миро с сюрреалистами во главе с Андре Бретоном. Их идеи автоматизма, освобождения бессознательного, внимания к галлюцинациям и снам как главному источнику творчества, бескомпромиссным смелым языком стали одним из самых сильных и долгих впечатлений художника, «переболевшего» кубизмом, чтобы двинуться дальше.
С того времени мир привычных форм, как в «Ферме», навсегда уходит в прошлое: собака больше не будет собакой, а дерево — деревом. Мир воображения вызывал новые формы, одновременно земные и небесные, знакомые и ирреальные. Картина «Пашня» (1923 — 1924) — это мир на грани сна: в кроне дерева появляется глаз и «растет» морковь, к привычным предметам добавляются геометрические фигуры и изогнутые линии.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Пашня»
В работах маслом и карандашом «Голова каталонского крестьянина» (1924 — 1925) Миро прокладывает путь от портрета к образу — крестьянин складывается из черных линий, красной шляпы. В полотне «Капля росы, падающая с крыла птицы, будит Розали, спящую в тени паутины»(1939) и каплю росы, и крыло птицы, и спящую Розали зрителю предстоит найти (успешно ли?) самому — глядя на диковинные создания, каких не существует в природе.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Голова каталонского крестьянина»
«Голубая звезда» — по мнению самого Миро, одна из самых важных его работ.
Созданная в 1927-м, она относится к циклу «картин-сновидений». Год назад работа художника, когда-то не способного продать ни работы, а сегодня — одного из самых продаваемых в мире, ушла с молотка на Sotheby’s за рекордные для Миро 36,9 миллионов долларов.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Голубая звезда»
Наскальная живопись
«После наскальной живописи ничего великого в изобразительном искусстве создано уже не было», — как-то сказал Миро. Пещерные рисунки живут и в его работах: полудетская безыскусность в них сочетается с неприкрытой сексуальностью, наивное — с грубым, поэтическое — с земным. Постоянные мотивы работ Миро — звезды, глаза, ладони, половые органы, птицы.
«Мужчина и женщина перед кучей экскрементов» (работа, сделанная на листе меди, 1935) и сами — словно пещерные люди. Фон полотна здесь — безжизненный и темный, а тона красок, выбранные для странной пары — непривычно ядовиты.
Это — предчувствие опасности, крушения, надвигающейся беды: в следующем году начнется Гражданская война в Испании, а скоро и Вторая мировая накроет всю Европу.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Мужчина и женщина перед кучей экскрементов»
Диковинные существа, силуэты птиц и женщин, перетекающие друг в друга фигуры в цикле «Созвездия» (1939 — 1940), созданные незадолго до отъезда на родину — коллективное бессознательное, вечные знаки движения, мужского и женского начал, Солнца и луны, жизни и смерти, уводившие от ужаса мировых потрясений в собственную вселенную.
«Я рисовал свободные неистовые вещи», — так художник однажды ответил на вопрос о том, каким был его личный протест против режима Франко.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Хуана Миро «Тайны и создвездия. Любовь к женщине»
Первобытное искусство Миро считал ключевым еще и потому, что оно не знало никаких традиций, и, следовательно, было самым честным: для художника, мечтавшего «убить живопись» и «перестать быть Миро», чтобы «избавиться от фальшивого эго», лучше не придумать.
В надежде на счастливое освобождение Миро отказывался от привычного художественного языка — прибегал к новым техникам, использовал необычные материалы вроде бечевки, рисовал дегтем и песком на мазоните (серия «Дикие картины»), писал впечатляющие абстракции, чья энергия рождалась из крупных свободных мазков, смелых цветовых сочетаний, даже сжигал работы, превращая в произведение искусства горящее полотно.
И все же «убить живопись» мечтали многие (у нас на смертоносный удар претендовал Малевич со своим «Черным квадратом»), а она все продолжала прорастать новыми смыслами в работах своих «убийц». Вот и с Миро все не так просто: его картины знали и осмысляли искусство прошлого.
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Жоана Миро «Спасательная лестница», 1940 год
Изобретая свой язык, Миро смотрел на полотна Яна Стена и Хендрика Сорга, чтобы, оказавшись покоренным умением голландцев «выделять и делать видимыми точки размером с зернышко пыли, концентрировать внимание зрителя на крохотные искорки посреди моря неясности», переложить их произведения на свой язык, придумывая собственные микрокосмы — словно цитировал Босха.
Зрелый Миро — это и восторг перед японской гравюрой, и перед полотнами Ротко и Поллока, и перед постимпрессионизмом, когда-то, казалось, навсегда «сброшенным с корабля истории». Сюрреалистам Сезанн казался ограниченным — человеком, рисовавшим просто яблоки, просто кувшины. «Сегодня, глядя на его работы, я понимаю: это изумительный художник».
Коробок и сигарета
В 1950-е Миро переселился на Мальорку, где творил в своей мастерской до самой старости — писал картины, создавал скульптуры, гравюры, керамику и шелкографии, работал над книжной графикой.
О художнике прекрасно писал Ионеско: «Вам приходилось видеть, как работает Жоан Миро, этот радостный, счастливый человек, ощущающий себя создателем в любой из моментов, когда он рисует, делает наброски, что-то конструирует, рассказывает или напевает?
Он захвачен своим порывом, и мы уносимся вместе с ним в его порыв и его взлет. Это довольно редкое явление — находиться в присутствии столь живительной и тонизирующей энергии.
Каждое из произведений Миро — это танцующий сад, поющий хор, опера, расцвеченная цветами, рождающимися в лучах света… Этот дар — милость Божия».
© Репродукция картины Жоана Миро
Репродукция картины Хуана Миро «Крылья жаворонка, окруженные золотисто — голубым, присоединяются к сердцу мака, спящего на усыпанном бриллиантами лугу»
Для Миро такая метафора — точно в цель: он и сам сравнивал свои картины с садом, в котором срезал розы и выпалывал сорняки. Говорить об источниках вдохновения Жоана Миро нужно и невозможно — то же самое, что рассказывать про существа с его картин: они описывали весь мир и не были этим миром. Так от сюрреализма Миро двигался дальше — чтобы охватить не сон, но и явь, и Мальорку, и Париж, и ужасы войны, и радости мира, безграничное — и невидимое глазу.
«Для меня объект есть нечто живое, эта сигарета или этот коробок спичек содержат секретную жизнь, намного более интенсивную, чем некоторые люди».
А Пабло Пикассо обратился к своему соотечественнику так: «После меня новые двери открываете вы».
Blue, 1961, Хуан Миро
| Предоставлено www.Joan-Miro.net |
Три крупноформатные картины Миро Blue I — III являются частью серии триптихов, которые он написал в начале 1960-х годов в своей новой студии на Майорке.
В 1961 году, после трех поездок в Соединенные Штаты и выставок в галерее Maeght в Париже и галерее Пьера Матисса в Нью-Йорке, Миро приступил к дальнейшему углублению своих ранних открытий. Это развитие было ознаменовано
к Синий I, II, III . Это отражает, прежде всего, высшую уверенность, которую художник обрел, сочиняя и раскрашивая свои картины. Стиль неповторим. Миро играл с кодами, описывающими движение объектов уникальным образом.
простой способ. Например, некоторая траектория может быть представлена линией, как правило, тонкой, оканчивающейся точкой или парой скобок. Этот последний символ часто использовался Миро как своего рода контейнер, чтобы не дать энергии улетучиться.
Более того, они смотрят в двух разных направлениях, ссылаясь на последние фотографии Миро 19-го века.50-е годы, полные внезапных движений и первобытных символов, в то же время предвкушая совершенно новую художественную свободу,
спонтанное отношение к материалу и цветам, невиданным доселе образом.
| Предоставлено www.Joan-Miro.net |
Три синие картины следует рассматривать как одну. По отдельности кажется, что с ними ничего особенного не происходит. Противопоставлять
окрашивая поверхности в разные оттенки синего, Миро распределил очень небольшое количество четких символов — черные точки с четкими или размытыми контурами, тонкие линии, проходящие по диагонали по картинке, и, наконец, несколько резких
красные контрасты, частично в виде размытых пятен, а частично в виде устойчивых лучей. Этих немногих символов, однако, достаточно, чтобы заставить голубое пространство пульсировать и вибрировать, превращая его в непостижимую глубину, так что взгляд зрителя блуждает.
вокруг и в конце концов полностью поглощается силой синей поверхности.
| Предоставлено www.Joan-Miro.net |
Качество Blue уникально. Это напоминает «Картины сновидений» Миро 1920-х годов, хотя они еще более сложны и запутаны. Должна ли когда-нибудь существовать история синего цвета, как однажды сказал поэт Рильке?
предложил после того, как он был вдохновлен пейзажами Поля Сезанна — тогда триптихи Миро, несомненно, станут его частью. Большие модуляции этого цвета были применены с
удивительная степень чувствительности, так что пигмент уже совсем не заметен. Это делает его духовным цветом в соответствии с романтической цветовой символикой — символом внутренней и космической ночи, художественного творчества и
духовная чистота, синий цвет, который также является цветом снов. Одним из мастерских достижений Миро является то, что он оживил этот цвет лишь небольшим количеством символов и открыл безбрежную бесконечность воображения.
-
Ферма
-
Карнавал Арлекина
-
Синий
-
Поющая рыба
-
Каталонский пейзаж
-
Голландский интерьер, I
-
Собака лает на луну
-
Улыбка ярких крыльев
-
Красное солнце
-
Лестницы пересекают голубое небо в огненном колесе
-
Золото Лазурного
-
Созвездия
-
Фигурки и собака перед солнцем
-
Спасательная лестница
-
Вспаханное поле
-
Полет стрекозы перед солнцем
-
Урок катания на лыжах
-
Женщина, окруженная полетом птицы
-
Улитка, Женщина, Цветок, Звезда
Bleu II 1961 — Joan Miro
Что делает картину Joan Miro Bleu II такой новаторской в каноне истории искусства?
- Миро ломает гитару Буржуазии
- Красная косая черта останавливает абстрактное движение
- Огромное кобальтовое небо подчеркивает нашу незначительность на Земле
Нажмите, чтобы просмотреть версию этого поста в подкасте.
Bleu II Жоана Миро подчеркивает середину серии из трех частей. Этот сидит в центре по уважительной причине. Он с солидной силой обосновывает голубой триптих. Красный прорезает одну сторону синего холста, но этот шедевр кажется сбалансированным. Что мне больше всего нравится в Миро, так это то, как его образы чередуются между узнаванием и интригой. Мы видим это в этом шедевре дзен-сада на ложе из блестящего кобальта.
Кусочек красного слева от нас создает драматическую тупиковую остановку на пути из закопченных камешков. Это немного похоже на кровоточащую рану. Это напоминает мне о шраме и о том, как багаж из прошлого может мешать движению вперед. Здесь красная косая черта служит знаком остановки для камней, стелющихся по центру холста.
Кажется, что эти черные капли несутся как живые. Они напоминают мне очаровательных спрайтов сажи из фильма Унесенные призраками . Маниакальные, пикси-шарики из угольной пыли, создатель Миядзаки называл их Сусуватари.
Жоан Миро марширует по затхлым глыбам через Bleu II почти так же, как Миядзаки оживлял свою угольную пыль. Оба художника оживляют свои шары, немного меняя форму, размер и размещение. Это придает им органичность. Они в движении.
Эти камешки кажутся знакомыми. Это могут быть капли чернил, клубки пряжи, валуны или любые другие движущиеся сферы. Но какими бы узнаваемыми они ни казались зрителям, мы также не можем знать, что они из себя представляют. Вместо этого мы можем только размышлять о том, что они могут представлять. Это противоречивое сочетание тайны и понимания пронизывает творчество Миро. Вот почему многие в мире искусства считают его «абсолютным сюрреалистом». Учитывая бунтарский характер сюрреализма, неудивительно, что Миро отверг любую классификацию своих работ.
Bleu II (1961) Жоана Миро
Жоан Миро – мастер разрушения
Миро начал свою карьеру художника как исследователь-экспериментатор.
Он начал с фовизма. Затем перешел к магическому реализму и, в конечном счете, к сюрреализму. Но Жоан Миро так и не попал ни в одно направление в искусстве. Вместо этого он довел каждого до крайности и размыл их границы. Например, он повлиял на движение лирической абстракции такими картинами, как Bleu II . Лирическая абстракция работает как подвид абстрактного экспрессионизма. Он объединяет различные техники рисования, чтобы ниспровергнуть традиционные идеалы каждой из них. Например, этот шедевр Миро сочетает минимализм с абстрактным экспрессионизмом.
Что такое минимализм в изобразительном искусстве?
Художественный минимализм описывает искусство, которое раскрывает сущность предмета, удаляя его несущественные черты. Это означает, что он сводит изображение только к наиболее неотъемлемым активам субъекта. Художественный минимализм определяется и идентифицируется конкретными событиями в западном искусстве после Второй мировой войны.
Минимализм сияет через Bleu II благодаря простой композиции Миро, а также его существенному взгляду на предмет.
Он дает нам только самые важные элементы для рассмотрения. Тем не менее, сообщение Миро звучит ясно, как звон колокольчика. Картине присущ ритм. Кажется, что объекты движутся и притягивают наш взгляд по холсту. Таким образом, мы испытываем чувство переплетения понимания и тайны. В этом заключалась магия работы Жоана Миро. Ему было комфортно с экспериментальными методами. На самом деле, Миро зажег сюрреализм своими автоматическими рисунками в начале 19 века.20 с. Позже он заявил о желании «убить живопись».
Миро говорил о разрушении традиции буржуазного искусства. Он боролся с тем, что он называл пропагандой и присвоением произведений искусства богатыми. Мы можем видеть это в его радикальных произведениях, таких как Bleu II . Но его слова на эту тему также поразительны и незабываемы. Однажды он сказал о картинах Пикассо: «Я сломаю их гитару», о своей цели атаковать популярность и присвоение искусства Пикассо буржуазной политикой.
Что такое буржуазия?
Буржуазия определяется как средний или верхний средний класс.
Эта группа отличается и отличается от простого человека своим богатством и властью. Иногда эту социальную группу делят на мелкую ( petite ), среднюю ( moyenne ), крупную ( grande ), высшую ( haute ) и древнюю ( ancienne ) буржуазию. Но чаще всего это высший социальный класс.
Мне нравится, как работает Миро, особенно Bleu II , нарушает художественные традиции, например, те, которые продвигает буржуазия. Он разрушает патриархат этой простой, мирной историей, не похожей ни на что из того, что было раньше в мире искусства. Миро подарил нам свой редкий и удивительный взгляд на мир. Когда я смотрю на три картины Bleu, мне всегда приходит на ум одна из цитат Миро. Кажется, этими словами он говорил нам, откуда в его воображении возникла эта работа.
Зрелище неба переполняет меня. Я ошеломлен, когда вижу на огромном небе серп луны или солнца. Там, на моих картинах, крошечные формы в огромных пустых пространствах.
— Жоан Миро, 1958 г., цитируется в «Художники двадцатого века в искусстве»Пустые пространства, пустые горизонты, пустые равнины — все голое всегда производило на меня сильное впечатление.
На этом небесном снимке я вижу, как Миро смотрел в небо, а затем спустил эту небесную магию на Землю, чтобы мы могли поразмыслить.
Bleu II – Часто задаваемые вопросы
Где я могу лично увидеть
Bleu II Жоана Миро?Bleu II Жоана Миро объединяет три серии картин на стенах Центра Помпиду в Париже, Франция. Этот триптих иллюстрирует одержимость Миро абстрактными, но знакомыми предметами, изображаемыми в пустых мирах снов. На всех трех картинах изображены маленькие черные фигуры на обширном кобальтово-синем фоне. Но Bleu II выделяется как самая живая и выразительная красавица в наборе.
Почему Жоан Миро нарисовал
Bleu II ? Жоан Миро рассказал о причинах, по которым он написал картину Bleu II .
Он сказал, что необъятность неба ошеломила его. Они напоминали ему о собственной малости и тем самым вдохновляли Миро изображать «крохотные формы в огромных пустых пространствах».
Отдельно Миро также объяснил, что любит рисовать, потому что это помогает облегчить его депрессию с помощью самовыражения.
Что отличало Жоана Миро от других художников его времени?
Хоан Миро был испанским художником, в частности, он был из Барселоны и, следовательно, каталонцем. Это объясняет уникальное написание и произношение его имени, которое многим кажется сложным. Художественные работы Миро были экспериментальными и новаторскими, что также отличало его от сверстников.
Он был искусным художником и скульптором, оказавшим влияние на многих современных мастеров, включая абстрактных экспрессионистов, дизайнеров, фотографов и даже композиторов. Работы Миро остаются популярными и ценными: на открытом рынке работы продаются за более чем 26 миллионов долларов.
Понравился этот анализ
Bleu II ? Ознакомьтесь с другими эссе об испанских художниках одним щелчком мыши.
